По–другому обстоит дело в том случае, когда встречаешь мужчину, который нравится тебе иначе, и ты понимаешь: ваши отношения вполне могут перерасти в нечто более серьёзное — в любовь. Вот тут начинают твориться странные вещи: ты вдруг понимаешь, что не можешь запросто лечь с ним в постель, почему–то отбрасываешь неудовлетворённые сексуальные потребности на задний план и начинаешь думать о духовной близости. Тебе нравится проводить с ним время, будь то в походе или в баре, дома за чашкой чая или в музее. Где–то я услышала интересную мысль о том, что самый лучший секс бывает с человеком, с которым хорошо и без секса… Если духовная близость возникает, тебя ещё больше страшит физическая близость с этим мужчиной, поскольку прекрасно понимаешь, что за ней последует любовь, по крайней мере с твоей стороны. Тебя терзают сомнения по поводу того, действительно ли он тебя любит или нет. Мужчины ведь устроены иначе, и механизм возникновения любви у них другой. А что если ты полюбишь, а он нет?

В конце концов, осознавая, что он именно тот, кто тебе нужен, ты либо устраиваешь своему мужчине бесчисленные проверки, либо убеждаешь себя в его любви, либо плюёшь на всё и ложишься с ним в постель, открывая сердце любви. Вот тогда ты получаешь физическое удовольствие, помноженное на духовную близость и кучу всяких разных дополнительных составляющих, делающих человека действительно безумно и надолго счастливым, а не просто сексуально удовлетворённым. То есть прибавив два к двум, получаешь пять или, выражаясь умными фразами, синергетический эффект собственной персоной.

— Думаю, я тебя понял, — задумчиво сказал Телар после продолжительной паузы и… вдруг хитро прищурился: — А можно я тебя поцелую? Меня с ума сводит вкус твоих губ.

— Не-а, — ещё хитрее прищурившись, твёрдо сказала я, с трудом подавляя требовательные свербящие ощущения в низу живота. — Знаешь, что я ценю больше всего в мужчинах, помимо ума, разумеется? Мужественность и решительность.

— Думаю, я снова тебя понял, — сказал Телар, поедая меня взглядом. — А может, ты меня всё–таки хоть чуточку любишь? — невинным голоском поинтересовался он, покосившись на браслет.

— Если ещё хоть раз на него взглянешь, — шутливо–угрожающим тоном произнесла я, перехватив взгляд Телара, и кивая на браслет, — клянусь, найду айтишни… тьфу ты, волшебника, который навеки заблокирует тебе эту опцию. Учись читать свои ощущения.

— Пошли купаться? — довольно рассмеялся Телар.

Заранее уверенный в положительном ответе, он подхватил меня на руки и заспешил к воде…

Мы ещё не успели выйти из воды, когда мобильный телефон Телара снова начал разрываться. Вот ёлки зелёные, достал — сил моих больше нет… утопить его, что ли…

Перекинувшись с собеседником буквально парой фраз, Телар начал задумчиво одеваться.

— Алён, прости, мне снова нужно отлучиться. Часа на три, не меньше. Чем бы тебя занять?

— Не нужно меня занимать, просто отвези на базу, к ребятам, — улыбнувшись, сказала я, но увидев, как задумчивое выражение его лица меняется на расстроенное, поспешно добавила: — На время твоего отсутствия. Когда решишь все свои вопросы — привезёшь меня обратно. Идёт?

Теперь Телар выглядел озабоченным.

— Знаешь, после вчерашних осьминогов мне тебя вообще на улицу выпускать не хочется, не то что к воде близко подпускать.

— Телар, не будь ребёнком, — стараясь звучать максимально убедительно, начала я обработку. — Не могу же я всю жизнь взаперти просидеть! Вода здесь совершенно ни при чём. Ты и сам говорил, что вы так и не смогли прояснить, кто и по какой причине преследовал вчера наш катер. Может, они за Старом охотились или за Адрианом, может, вообще с кем–нибудь нас перепутали.

— После того как вы со Старом переместились, погоня прекратилась, — возразил Телар. — Так что гнались за вами. И потом, они убрали твою охрану. Происшедшее смахивает на хорошо организованные действия.

— Хорошо–хорошо, — поспешно согласилась я. — Будь по–твоему: к воде и близко не подойду… ну разве что с причала чуток половлю под присмотром ребят и охраны.

Я невинно улыбнулась и захлопала глазками.

— Ладно, — неохотно согласился Телар. — Дам тебе восемь человек. И не вздумай от базы отдаляться! Скажу охране, чтобы не пускали.

— Будь по–твоему, — снова покорно согласилась я, а про себя подумала: «Да что мне твоя охрана, захочу — всё равно удеру».

«И как ты объявишься на базе с такой толпой мужиков? — захихикал внутренний голос. — Что рыбаки подумают? Что исчезла на пару дней и… наловила–таки рыбки? Особенно тот старый, вредный козёл резвиться будет, который тебя с сазаном подначивал».

И то правда. Как я их на базе представлю? Мальчишки всем рассказали, что я к подруге в гости поехала… М-да, нехило так у подруги погостила.

— Телар, а можно охрану куда–нибудь спрятать? — с надеждой в голосе попросила я и заискивающе заглянула в его глаза.

— Конечно же, они будут невидимы для окружающих, — успокоил меня он. — Постоянно при тебе будут находиться только двое.

Тоже не фонтан, но уже легче: можно будет выдать их за братьев подруги.

«А как ты позже объяснишь окружающим своё желание вновь удалиться на ночь к подруге с этими братьями?» — снова хихикнул внутренний голос.

«А не буду никому и ничего объяснять. Я уже взрослая девочка»…

Не прошло и пятнадцати минут, как в сопровождении Санчо и Игоря я уже входила в ворота базы.

Вы даже не представляете, насколько я была рада вновь очутиться «дома». Хотя почему не представляете? Наверное, нет на свете человека, который не любил бы путешествовать. Всякий раз, отправляясь на отдых в другую страну, вы внутренне к чему–то готовитесь. К чему именно? Да в том–то и заключается вся прелесть: вы не знаете, к чему готовиться, поскольку это новый опыт. А раз так, то каждый фантазирует в меру своих потребностей, а кто–то не успевает вовремя затормозить и улетает за их границы…

Но вот вы на месте. Для кого–то это место оказывается вполне соответствующим ожиданиям, для кого–то — сверх восторженных эпитетов, а для кого–то — полным крахом фантазий. И всё же, вне зависимости от полученных впечатлений, наступает момент, когда вы начинаете тосковать по дому. Вы не сразу это осознаете. Сначала с удивлением ловите себя на том, что вот уже второй день подряд с умилением слушаете на единственном в отеле российском канале выступления наших депутатов, хотя дома давно переключили бы телевизор на другой канал. Потом вы начинаете кучковаться с другими русскоязычными постояльцами отеля, хотя до этого, гордо задрав нос, обходили их огородами. И вот уже плевать, что некий Серёга, начиная с обеда, так «навсёвключается», что запаса алкоголя в крови ему должно хватить суток на трое; плевать, что некая Мария с базарно–вульгарной внешностью опять гогочет на весь отель, позоря Россию перед иностранцами… Вам на всё плевать. Вы лишь хотите слышать русскую речь, хотите слушать понятные русские шутки, хотите общаться с такими предсказуемыми русскими парнями и девчонками, причём любого возраста. Боже, а как же хочется настоящего, уже давно не украинского, а русского борщика! А селёдки под шубкой! А оливье! И пусть катятся лесом все их заморские деликатесы.

Новые впечатления хороши лишь до тех пор, пока они новые. Когда же очарование новизны исчезает, вы вдруг понимаете, что нет ничего более очаровательного, чем проверенное и привычное старое. И вот тогда ваша душа начинает рваться домой.

С замирающим сердцем я шла по знакомой дорожке навстречу летящему к нам счастливому Баксику и поджидавшим меня у домика ребятам. Я радовалась всему, на чём останавливался взгляд: и астраханскому солнышку, и выгоревшей травке, и кирпичной дорожке, и шмелям, и даже гипотетическому, слава тебе господи, ни разу так и не увиденному, семейству гадюк, квартирующему под баней.

— Малыш, привет! — радостно защебетала я, приседая на колени перед щенком, который никак не мог успокоиться от переполнявших его эмоций и скакал вокруг меня, как молодой козлик. Он то вертелся волчком, то лизал меня в лицо, то преданно заглядывал в глаза, словно никак не мог наглядеться. — И я по тебе страшно соскучилась! Ой, у тебя ушки встали! Молодец! Как же ты подрос и отъелся!