Мы с Теларом стояли недалеко от вагона поезда, ждущего сигнала к отправлению. Ребята, не желая нам мешать, давно сидели в купе, едва сдерживая рвущегося ко мне Баксика.

— Как быстро всё… закончилось… — печально прошептала я.

Покусывая губы и едва сдерживая предательски подступающие слёзы, я подняла на мужчину удручённый взгляд. Почему–то настроение за последний час резко ухудшилось. Если бы только Телар знал, как мне не хотелось уезжать, как не хотелось с ним расставаться… Да, он обещал, что скоро приедет, и всё же… Расставание — это всегда расставание, словно сказка закончилась…

Телар порывисто меня обнял и крепко прижал к груди, на мгновенье закопавшись лицом в моих волосах; потом осторожно взял за плечи и медленно отстранил от себя, не отнимая рук. Мужчина внимательно посмотрел в мои глаза и, копируя мою излюбленную манеру, хитро прищурился.

— Знаешь, беру свои недавние слова обратно, — полушутливым тоном произнёс Телар и, прочитав недоумение у меня на лице, пояснил: — Всё же иногда глупые мысли приходят в твою умную головку.

Он широко улыбнулся и коснулся указательным пальцем кончика моего носа. Совершенно сбитая с толку, с немым вопросом в глазах, я уставилась на него, ожидая дальнейших пояснений.

— Ничто не закончилось, всё только начинается, и ты сама это прекрасно понимаешь, — ласково сказал Телар и тихонько сжал моё лицо обеими руками.

Наши глаза встретились, и взгляды слились воедино, отключая сознание от всего, что могло помешать мощной энергии любви, метавшейся по этому странному виртуальному коридору и грозящей выплеснуться наружу разрушительным потоком, сметающим всё и всех на своём пути. Я уже не пыталась бороться с чувствами, не старалась сдерживать эмоции, утопая и топя Телара в океане нерастраченной любви. Ещё немного — и мы соединимся в безумном поцелуе и уже ничто и никто, включая мой глубоко моральный внутренний голос, не сможет нас остановить…

С трудом разорвав воистину магическую связь и отведя взгляд в сторону, Телар тряхнул головой и нервно рассмеялся:

— Уф–ф–ф… ты меня без ножа режешь. Ещё немного — и я прыгну в поезд вместе с тобой.

В ответ я лишь грустно улыбнулась. Внезапно спохватившись, я зашарила рукой по карманам джинсов в поисках бумажки с адресом деревни Виджаи.

— Телар, — озабоченно сказала я, выудив бумажку из кармана и протягивая её мужчине. — Вот, возьми. У меня к тебе большая просьба. Эта женщина очень много сделала для меня, она… она… поделилась со мной фактически последним. Её муж погиб, живёт Виджая с дочкой в крайней нищете и, главное, просвета нет…

Я нахмурилась, вспомнив печальную улыбку на лице Виджаи при словах Индиры о Белом Слоне.

— Знаешь, они до сих пор верят в Белого Слона… А Белый Слон пообещал им принести удачу, но со своей стороны потребовал, чтобы они её искали и добивались. Лживый Слон, он ведь знает — нет у них никакого шанса хотя бы отправиться на её поиски, не то чтобы найти…

Я глубоко вздохнула и в упор посмотрела на Телара.

— И всё же Слон не смог их не обнадёжить. Я понимаю, всех на свете не осчастливить, да и портит людей незаслуженное благополучие, но… если есть возможность помочь кому–то получить хотя бы маленький шанс на то, чтобы это благополучие заработать, то нужно помочь человеку его получить. Когда–то Виджая мечтала выбраться из своей глуши, работать в городе и зарабатывать столько денег, чтобы ей хватило на хорошее образование для дочки, не то чтобы на… несчастный кусок мыла… Найти её несложно — у неё есть фотография, где мы втроём стоим, обнявшись.

— Я тебя понял. Хорошо.

Ласковый взгляд Телара стал серьёзным и задумчивым. Мужчина надолго замолк, тщательно исследуя каждую деталь моего лица, как будто выискивал лазейку, позволившую бы ему проникнуть в сознание и прочитать мысли. У меня возникло ощущение, будто он утаивает какую–то важную информацию, которой хотел бы со мной поделиться, но по непонятной причине не готов или не может этого сделать; словно он завис чётко посередине между двумя вариантами развития событий, но, как ни старается, не может определиться и сдвинуться хотя бы на миллиметр в сторону одного из них.

Я внимательно наблюдала за его внутренней борьбой, но не пыталась вмешаться: если захочет сказать — скажет и так. Спустя некоторое время взгляд мужчины смягчился, мне почудилось, что он если и не решился на что–то, то по крайней мере пришёл к некоему компромиссному варианту.

— Алёна, на прощанье я хочу попросить, чтобы ты подумала кое о чём, — задумчиво сказал Телар.

— Конечно, о чём пожелаешь, — чуть быстрее, чем позволяли правила приличия, прошептала я и, смутившись, добавила: — Ты же знаешь, я люблю думать.

— Помнишь, что сказал тебе Силантий? — спросил он и, не дожидаясь ответа, ответил сам, отчётливо и с нажимом произнося каждое слово: — Чудо тебе поможет… Я хочу, чтобы ты на досуге серьёзно задумалась над его словами и постаралась убедить себя в том, что чудеса действительно случаются, нужно только в это поверить. И ещё… заведи себе морскую черепашку… э–э–э… люблю черепашек… Пожалуйста, береги себя и будь благоразумной. Скоро увидимся.

— Уважаемые пассажиры! Поезд отправляется! Просьба пассажирам занять свои места, а провожающим — покинуть вагон! — прокричала неподалёку, немилосердно вторгаясь в наш с Теларом прощальный разговор, молодая, доброжелательная проводница — полная противоположность фрекен Бок.

Телар улыбнулся, крепко меня обнял, снова закопавшись лицом в волосах, потом ещё раз напоследок взглянул на меня, так взглянул, как будто пытался сохранить в памяти каждую мельчайшую чёрточку лица; так, что у меня от возбуждения перехватило дыхание и подкосились ноги, и со словами: «До скорой встречи, маленький!» — повернулся и, ни разу не обернувшись, быстро зашагал прочь.

Я машинально поправила на руке браслет, в который раз проверяя надёжность неубиваемой застёжки, и тяжело вздохнув, медленно поковыляла к вагону. Стремясь как можно быстрее отвлечься от удручающей сцены прощания, я заставила себя задуматься вот над чем: о каком бы таком катаклизме наплести на работе шефу, чтобы он срочно отправил меня в командировку в Питер? Думай, Алёна, думай…

Конец…

Конец?

КАК ЖЕ!