Наш диалог прерывается врачом и медсестрой, вошедшими в палату и вытолкавшими Рика. Снова эта суета, метусня, Какие-то трубки, капилляры, провода, датчики. Бормотание врача… Бормотание… врача…

- Он не мог просто встать и пойти… Его аппарат отключили уже почти год назад… - я слышу, как врач перешёптывается с медсестрой, надеясь, что я – ходячий полутруп - ничего не услышу, - он был простым растением… Деньги его родственников… Золотая жила… - я вижу выражение удивления на лице медсестры. Наверное, она просто не знала об афёрах врачей, - этот мальчишка…. Постоянно тут околачивается… Каждый день приходит… Не знает, что его учитель уже умер… Не может быть такого… Это чёртово чудо…

Да, дорогой врач. Я – чёртово чудо. Ситуация намного хуже, чем я мог себе представить… если, конечно, я всё правильно понял.

Мне нравится умирать. Наверное, мне просто не хватает адреналина, а может, это мой драг. Но перед тем, как снова умереть, я должен сделать кое-что в этом теле. Я должен помочь Рику Блекстоуну, я должен навести тут порядок. Почему? Потому что мне нет дела до происходящего в этом мире, я существую не в нём, а параллельно. Потому что я – записная книжка. Потому что я – летописец этого мира.

Потому что я – некромант.

***

Я медленно открываю глаза. Пролежав здесь пару дней, я уже совершенно запутался во времени. Знак под моим глазом проявился позже, чем обычно, - только на следующий день. А может, этот следующий день – это сегодня? Я уже ничего не понимаю. Я ненавижу больницы, и ненависть моя подпитывается уже перешедшим в экономный режим сознанием. Находясь здесь, ничего нельзя делать, ни о чём нельзя думать. Кто бы меня развлёк? Ну, или хотя бы вколол мне смертельную дозу морфина или аллилпродина, чтобы я наконец избавился от своего бренного тела и отправился путешествовать по тайным лабиринтам моего подсознания. Но не судьба, и я вынужден лежать тут в позе трупа и пялиться в потолок. Мне надо скорее отсюда выбираться. Как можно скорее.

Честно говоря, я мог бы умереть намного раньше. Всегда есть беспроигрышный вариант самоубийства – откусить себе язык и сдохнуть от кровоизлияния. Но это обломает весь мой извращённый кайф – пожить в чужом теле, хлебнуть горько-сладкого чужого горя. А потом умереть, не волнуясь за то, куда попадёт моя чересчур грешная душа. Потому что никуда она не денется, а просто переселится в новый труп. Я начинаю понимать, что если раньше меня утомляла жизнь в чужом теле, то сейчас мне это доставляет удовольствие. Когда я понимаю, что я хоть на пару сантиметров выше души среднестатистического человека, Что я могу хоть на немного больше, чем другие… Я чувствую себя венцом эволюции. Не человеком. Но есть одна проблема… Эликсир вечной молодости – это я, но моё тело… Я меняю их, не в силах найти то одно, в котором смог бы остаться. Я уже не останусь. Мне скучно «просто жить». Даже если жизнь моя будет наполнена событиями и красками, ничего не сравнится с ощущением смерти. Это наркотик. А я – вмазанный наркоман, которому нет пути назад. Я разлагаюсь. И, что хуже всего, - не внешне, а внутренне. Наверное, я всегда считал себя высокоодухотворённым и глубокоморальным человеком. Я давно уже перестал быть рабом вещей, которыми являются все люди. Просто выкинуть из своей жизни все вещи, которые были важны – и ты уже не просто человек, ты свободный человек. Свободный, в первую очередь, от самого себя. Я считал, что ступил на новую ступень, что я опережаю тех, кто раньше шёл рядом. Но… теперь я раб новой весёлой игры. «Умри и вновь живи». Мне нравится чувство небытия, чувство безвременья, когда я лечу в пространстве, ещё не зная, где и в ком я проснусь.

Теперь я понимаю, что действительно страшно. В моей голове – тонны информации. Мой мозг – фиксатор событий. Я – записная книжка. Я должен быть сверхчеловеком, чтобы понять, чтобы осознать крах этого мира. Я живу не для того, чтобы жить, как многие люди. Я должен понять. А когда понимание придёт, я смогу умереть, наверное. Но что, что я ещё должен переварить в своей голове? Думаю, каждый идиот знает, что мир деградирует, - собственно говоря, поэтому он и идиот. Мир, как шарик в воскресной лотерее, катится по желобу к другим таким же шарикам, которые уже показали свой номер и никому не нужны. Бог? Он создал этот мир? Не смешите меня, если бы кто-то действительно создавал этот мир, он бы позаботился, чтобы его детище не превратилось в ту разлагающуюся массу, коей является сейчас. Бог – единственное, что объединяет всех этих ненавидящих друг друга людей. Верить в одно и то же – это ведь так удобно, не так ли? Но эти тупые люди даже в единственной своей отдушине найдут способ грызться между собой. Все эти войны с исламистами, сунниты и шииты, вся эта религиозная хрень. Раз уж Бог один, а языков много, не глупо было бы полагать, что весь мир будет называть своего «Создателя» одним и тем же словом? Бог. Всевышний. Аллах. Кришна. Брахма. Джа. Будда. Люди верят. Верят, потому что единственное, что у них есть на самом деле – это вера. Надо же на кого-то скинуть все свои грехи, надо же как-то оправдать свои нелепые поступки. Когда мы перестаём верить в себя, мы начинаем верить в Бога. Люди – стадо, им надо идти за пастухом, даже если они сами его себе придумали. Человечество никогда не сможет выйти из этого замкнутого круга, пока оно не осознает, что проиграло. Только один раз признав свой крах, можно подняться на новый уровень. Все люди считают себя безупречными и особенными. Каждый – бриллиант, многогранный и прекрасный. И каждый такой брюлик просто не осознаёт, что остальные – такие же «неповторимые». Все особенные, все неповторимые. В итоге – стадо особенных овец. Ну и что, что вы все такие разные? В голове у каждого – одна и та же плесень, никак не отличающаяся от зарослей в голове другого. Если нарядить одну овцу в балетную пачку, а другую – в рясу, они не станут балериной и монашкой. Особенности? Личностные качества? Просто у одной овцы копыта больше, вот она и скачет, блея как ненормальная. Но нельзя же вот так разочаровываться в людях, не так ли? Надо дать им шанс. Ну так пусть они включат мозги, чёрт подери! И если каждый вдруг поймёт, что на самом деле люди одинаковы, он сможет доказать то, что он не такой. Ибо лишь признавший свой проигрыш поймёт, как победить в следующий раз. Всё, что требуется – просто освободиться от паутины, в которую угодил каждый человек. А что могу сделать я? Лишь наблюдать. Возможно, это судьба так меня наказывает, а может, это просто плата за моё бессмертие. Я не смогу помочь, даже если захочу – каждый сможет выпутаться лишь самостоятельно. Иначе очередным пастухом стану я, и снова всё сначала. Жаль, что я это понимаю.

К сожалению, я – всего лишь записная книжка. Я – всего лишь летописец.

Я смотрю на белый потолок, который стал мне ненавистен. Выбраться отсюда поскорее – вот моя единственная, хоть и едва выполнимая, цель. Сколько я уже тут лежу? Ах, да, год, два месяца и две недели. Но я – не Гано Рейон. Я – Джесс, и Джесс пролежал тут два дня… Или три? А может, моё пробуждение было вчера? Чёрт его знает. Я жду…

- Гано, можно к вам? – я слышу знакомый голос. Поворачиваю голову, смотрю безучастным взглядом на входящего Рика.

- О, здравствуй, - наконец до меня доходит, что следует поздороваться. Этот мальчик приходил каждый день, так сказал тот врач. Видимо, его чувства к Гано Рейону были сильны. Были? Точнее, до сих пор такие… От этого всё выглядит ещё трагичнее.

- Как ваше самочувствие? – Рик улыбается, его глаза горят изумрудным огнём. Красивый. Жаль оставлять такого. Хотя… этот мальчик сможет мне помочь. Хотя бы, в обмен на правду.