- Я тебе говорил, что они никогда не додумаются? – подмигнул мне Уэй.

- Да уж… - протянул я, усаживаясь на своё место. Со звонком в кабинет вошёл Говард. Видок у него был такой, будто он Иисуса на лестнице встретил.

- Что с ним? – перегнувшись через свою парту, прошептал я Уэю, ткнув его в бок пальцем.

- Или он только что связался с астралом, или «шалость удалась», - усмехнулся тот, отрываясь от нового рисунка и хищно взглянув на несчастного футболиста.

- Слушай, а он точно не догадается, что это мы? Нас могли видеть, - сказал я, всё ещё с опаской поглядывая на Говарда. Тот ошалело прошёл к своей парте и уселся так, словно проглотил что-то длинное (фантазия, фу) и оно всячески мешало ему хотя бы чуточку согнуться. Когда физичка спросила его, что с ним, он только помотал головой.

- Ты так говоришь, словно мы там трахались, а не обвешивали раздевалку туалетной бумагой, - покосился на меня Уэй, криво усмехнувшись и грызя кончик карандаша.

- Придурок, что ли? – пришлось треснуть этого фрика учебником по башке, чтобы он убрал куда подальше эту свою рожу «дайте мне Оскар за самое правдоподобное выражение лица маньяка-извращенца».

- Айеро, Уэй! Если вы хотите остаться после уроков, я могу это устроить! – визгливый голос физички, звучащий ржавой бензопилой для моих ушей, заставил Джерарда подленько захихикать и снова скукожиться в позу эмбриона над своим рисунком. Я уже не удивлялся тому, что он вообще ничего на уроках не делает. Наверное, это и называется «жить в своё удовольствие». Заниматься тем, что любишь, никогда не задумываться о последствиях и позволять себе всё что угодно. Я даже немного завидовал этому ненормальному. Хотя… наверное, общение с ним и меня до чего-то подобного доведёт.

Неплохо было бы.

Физичка подошла к парте Уэя. Все немного притихли в ожидании чего-то интересного. Джерард не замечал того, что в классе повисла гробовая тишина, а учительница, которая явно скоро выйдет из себя, стоит у него над душой.

- Джерард, - шепнул я, но позже понял, что зря это сделал.

- Уэй, я тебе не мешаю? – спросила наконец физичка.

- Нет, можете продолжать, - на полном серьёзе отмахнулся фрик, не поднимая головы.

Такой наглости даже от Уэя не ожидал никто. Физичка сначала покраснела, потом побагровела и чуть не почернела. Я даже на миг подумал, что она подавилась воздухом и надо вызывать скорую, но вскоре вопль, который вырвался из могучей глотки этой непрошибаемой женщины, заставил меня забыть обо всём на свете.

- ДЖЕРАРД УЭЙ, ЗАБИРАЙ СВОЕГО ДРУЖКА И ВОН ИЗ КЛАССА! Я ХОЧУ ВИДЕТЬ РОДИТЕЛЕЙ ОБОИХ ЗАВТРА В ШКОЛЕ!

Я думал, Мексика сейчас затонула в волнах лавы, извержённой Попокатепетлем из-за содрогания литосферных плит от самой нашей школы. Сначала весь класс молчал минуты две, но потом стали шептаться. А до меня дошло, что моих родителей вызвали в школу просто так, за компанию.

- Пошли, - Джерард, собрав с парты всё необходимое в виде блокнота, карандаша и стёрки, спокойно встал, взял меня за руку и потащил за дверь.

- Эй, но я…

- Ты ничего не объяснишь этой женщине: если она вызвала родителей, то даже если ты принесёшь ей в жертву кровь тринадцати альбиносок-девственниц, она не изменит своего решения, - буднично пробормотал Джерард, всё ещё пытаясь вытолкать меня за дверь и совершенно не обращая внимание на то, что всю эту тираду слышала физичка. Я решил, что лучше я всё-таки выйду – что-то мне не очень нравилась перспектива остаться в одном кабинете с разъярённой самкой хомо сапиенс в климактерическом возрасте. Джерард устроился на подоконнике, снова скорчившись над рисунком как ни в чём не бывало.

- Тебе что, совсем плевать? Ты ведь как бы виноват, - спросил я, присаживаясь рядом и пытаясь заглянуть в его блокнот. К сожалению, тщетно: чёрные космы шторкой завесили работу Уэя.

- Ну и что? – спросил Джерард, не поднимая головы, - Если хоть кто-то будет мне мешать заниматься любимым делом, я не собираюсь потакать этому человеку.

- Но ведь это учитель! – что-то меня сегодня на правильность потянуло. Ненормально.

- Ну и что? Если бы ко мне пришёл Барак Обама и сказал «Не рисуй», знаешь, что бы я ему ответил?

- Эмм, «Здравствуйте, дядя президент»? – предположил я.

- «Соси хуй».

- А ты милый, - я решил, что лучше больше никогда не расспрашивать этого фрика во время рисования. А Уэй начал напевать песенку про «Не рисуй – соси…». Видимо, его воодушевила рифма.

- Фрэнки, а давай песню такую напишем? – оживился он и поднял наконец голову.

- Знаешь, что я тебе отвечу?

- Соси?

- Как ты, блять, догадался? – «Кейдж мод он», и вот мы уже оба ржём несмотря на то, что идёт урок и вообще если нас застукает директор, то у нас будут проблемы.

Срать.

Наверное, я учусь плохому у этого фрика. А может, становлюсь раскованнее…

Ну, посмотрим, что из этого выйдет.

День пятый. Десять секунд до русалки.

Если вчера мне реально было на всё срать, то сегодня в моём мозгу будто загорелась какая-то крохотная предупреждающая лампочка с надписью вроде «Пора писать завещание». Мама, узнав с утра о том, что ей предстоит увлекательное путешествие по заповедникам школы Сеттер-холл, полное опасностей и удивительных открытий, мягко говоря не очень обрадовалась. А точнее, закатила истерику на весь дом, и я сомневаюсь, что соседи смогли пропустить этот гневный рёв мимо ушей.

- Фрэнк Энтони Томас Айеро младший, ты ведь знаешь, что тебя ждёт, если я вдруг услышу хоть что-то нехорошее от твоих преподавателей? – мама была решительна и полна энергии. Чего уж точно не скажешь обо мне: мой склеенный из хлопьев крейсер потерпел крушение из-за столкновения с огромным шоколадным монстропеченьем, и как-то эта трагедия мне казалась лучшим, что произойдёт за этот день.

- Мам, я ничего не сделал, она просто так тебя вызвала, - уже в который раз повторял я, пытаясь спасти ложкой обломки несчастного Титаника.

- Ну конечно, просто так! – ну вот, началось. – интересно, с каких это пор вызывать родителей на первой же неделе учёбы стало нормой? Ну конечно же твоя учительница по физике хочет обсудить со мной твои непревзойдённые успехи в предмете, которые безумно порадовали бы меня, если бы они вообще были!

Так, если мама начинает разговаривать сложноподчинёнными предложениями, ничем хорошим это не кончится. Я быстро отправил в рот остатки несчастного корабля, схватил сумку, валявшуюся у ножки стола, и невнятно пробормотав что-то вроде «я ушёл» (Но, конечно же, мама услышала что-нибудь типа «Я отвратительный сын и я не хочу тебя слушать, поэтому я пойду в школу избивать учителей и нарываться на неприятности», как всегда) бегом бросился к выходу, на бегу хватая кеды и выскакивая на улицу в носках.