Всё это ваше виртуальное общение – хуйня полная. Когда ты привык видеть человека, чувствовать его рядом, когда ты хоть раз держал его за руку, когда вы были по-настоящему близки, какое там нахуй виртуальное общение? Это будет чем-то вроде срывания сухой корочки с недавней раны. Если бы мы привыкли так общаться – я бы ни слова не сказал. Но так…

Я вряд ли смогу взять трубку, если он позвонит.

- Эй, Фрэнки, приём, выходи из своего кокона, у тебя сейчас такой вид, будто в тебя вселился демон и вы там внутри мило так беседуете, - потряс меня за плечи Майки, пытаясь обратить на себя внимание.

- Да здесь я, здесь, - пробормотал я, - слушай, Майк, Джи что-нибудь говорил обо мне после того, как я ушёл?

- Кроме «О, Господи, как я буду жить без него»? Нет, вроде ничего. Джерард всегда так: когда происходит какая-то ерунда, он будет истерить и бегать по дому, как рассерженная курица, зато если произойдёт что-то действительно плохое, он замкнётся в себе и будет отшучиваться от всего, что ему будут говорить. Он такой.

- Он не испугался того, что я наговорил у вас дома? – и почему я расспрашиваю об этом Майки? Чувствую себя девицей, расспрашивающей сестру своего парня после первого свидания.

- Испугался? Как только ты ушёл, он наорал на родителей, хотя он так обычно не делает, - Майки смотрел на меня как-то странно, будто бы изучая и пытаясь что-то понять по выражению моих глаз, - он убежал к себе, заперся и на всю слушал какую-то кантри-поебень.

- Ну, если дело дошло до кантри…

- Побудь с ним в эти дни, - внезапно попросил меня Майки, как-то подозрительно схватив за руку и глядя прямо в глаза, - пожалуйста, побудь с ним. Я не смогу поддержать его и терпеть все его истерики.

- Если я сам выдержу, - вздохнул я. Истерики Джерарда никогда не были проблемой, тут другое. Как бы я сам чего не учудил.

Этим утром я поговорил с мамой и всё ей рассказал. Я думал, что произойдёт что-то грандиозное и от накала обстановки вылетят пробки у пары лампочек. Но мама (как она это делает – до сих пор не пойму) просто сказала, что всё поняла уже давно. Конечно же, она была против изменений в моей ориентации, но поделать она ничего не могла и не может, поэтому просто смирилась. Меня это удивило? Пф, естественно, удивило. Хотя, где-то глубоко внутри я знал, что она поймёт. Она слишком моя мама, чтобы не понять.

Я спросил только, можно ли Джерарду будет пожить у нас, если мне удастся уговорить его сбежать. Собственно говоря, именно мамин ответ и довёл меня до состояния, в котором я сейчас находился.

- Думаешь, ему так будет лучше? Бросить семью? В таком возрасте? Фрэнк, я понимаю, что друг для друга вы сейчас абсолютно всё, но это не навсегда. Я влюбилась в твоего отца в твоём возрасте. Знаешь, сначала из-за огня в крови хотелось схватить его за руку и убежать куда подальше, но потом… Вы привыкнете друг к другу. Ему нужна будет семья, чтобы отдохнуть от тебя. Чем больше времени вы проводите вместе, тем быстрее вы друг другу надоедите, эдакий парадокс. Сбежать – не выход.

Мама была права, хоть мне и горько это признавать, но это так. Загубленным будущим то, что есть у нас сейчас, не сохранишь.

… - Фрэээнки! – задорный вопль Уэя резал по душе похлеще любого ножа.

- Слезь с меня, - пробурчал я, когда Джерард снова начал натирать кулаком мою макушку, - Какой-то ты чересчур весёлый.

- У нас осталась неделя! – улыбнувшись, сказал Джи, - Неужели ты собираешься её проплакать, как двенадцатилетняя девочка-эмо?

Интересно, откуда он берёт такое количество энергии ежедневно?

- Майки говорил, что тебе плохо, - пробурчал я.

- Майки постоянно несёт всякий бред, - недовольно пробормотал Джи, - может, он ещё говорил, что я кантри слушал?

- Эээ…

- Я вырву ему писюн и принесу его в жертву писькобогу.

- Кустарная кастрация может привести к венерическим заболеваниям…

- О, Боже, Фрэнки, замолкни, - закатив глаза, Джи плюхнулся рядом и положил голову мне на плечо, взяв меня за руку.

- Ты высасываешь из меня энергию? – поинтересовался я.

- Вообще-то нет, но раз ты напомнил… - парень зевнул, поудобнее устраиваясь на моём плече.

Странное сладковатое ощущение растекалось по мне изнутри. Я чувствовал Уэя рядом, чувствовал, как он дышит, как его рука становится горячей. Мне было так спокойно и хорошо… Будто перед «Днём Икс» стояла неприступная стена, не дававшая мне пасть духом.

- Эй, Фрэнки, - подал голос Джи.

- Что?

- Никуда не уезжай, хорошо?

Это ещё что за фокусы?

- В смысле? – не понял я.

- Ну, просто никуда не уезжай. Хотя бы из города.

- Это ещё почему? – нахмурился я.

- Тебе так сложно сказать «хорошо» и не задавать дебильных вопросов? – Джерард запрокинул голову и посмотрел на меня.

- Ну хорошо.

- Вот и славненько.

Снова это чувство. Наверное, когда с человеком можно помолчать, когда это не неловко, это и называется настоящей дружбой. Хоть наша дружба и мутировала в нечто большее, всё же это осталось. Я знал, что сейчас Джи начнёт рассказывать мне какую-нибудь ерунду, как только её придумает. Я знал, что всю эту неделю он будет вести себя как ни в чём не бывало, несмотря на то что и в его душе сейчас целая буря. Просто чтобы не потерять это ощущение.

- Слушай, давай что-нибудь сделаем, - внезапно сказал он.

- Что?

- Ну, не знаю. Польём Говарда какой-нибудь хуйнёй. Засунем Рентхейлу в сумку дохлую мышь. Приклеим Джессике на спину бумажку «пни меня». Проколем все Хельгины стаканы.

- Они ничего нам не сделали.

- Вот ведь чёрт. Я бы оставил им прощальный подарок.

…- Доброе утро, мистер Уэй… - не успел я договорить, как на том конце провода снова бросили трубку. Выругавшись про себя, я швырнул телефон на кровать и сел на полу. Каждый день он так делает. Каждый день он не хочет меня слушать. Сколько бы раз я ни звонил, как бы ни пытался его отговорить, он непреклонен, как Александр Македонский. Только вот Македонский и сам мальчиками баловался, а этот дядя убьёт меня, если увидит вместе с Джерардом.

Чёртова неделя пролетела со скоростью света. Я и понять толком не успел, как это произошло. Несмотря на то, что я был уверен, что одноклассники благополучно забили на двух неадекватных фриков, всё же нам с Уэем снова пришлось взяться за старое. Пару дней назад вся моя парта в кабинете астрономии была изрисована, а в центре сего безобразия красовалось написанное синим баллончиком слово «гей». В общем, меня-то это не особо задело, но то, что с меня ржал весь класс, мне совсем не понравилось. Ну, не одному мне: у Джерарда сразу глаза кровью налились, его вечная улыбочка мутировала в какой-то уже чересчур дикий оскал, и мне было немного страшно находиться с ним рядом, пока его глючит и покемонит. Как оказалось, нашим юным граффитистом оказался Рентхейл, заметивший, что мы с Джи держались за руки по дороге домой. Наверное, масла и тараканов ему было мало.