Мне дико нравилось жить в таком мире.

Мы влетели в кабинет информатики. Джерард долго бегал между пустых рядов компьютерных столов (нам везло: в этом кабинете нет первого урока сегодня), что-то выискивая.

- Нашёл! – подпрыгнул от радости он, подбегая к одной из парт. – Фрэнки, садись.

- Эмм, что прости? – не понял я. Что-то я не догоняю.

- Сядь и закинь ногу за ногу, - потребовал Уэй.

- Зачем?

Джерарда достали мои вопросы, он схватил меня и усадил сам вопреки всем моим попыткам вырваться. Я невольно вспомнил разговор в туалете и это его «я не буду снизу»… Да он даже если очень постарается, не будет снизу.

Господи, о чём я думаю.

- Перестань раздевать меня глазами и закинь ногу за ногу, - настойчиво повторил Джерард, а я понял, что из-за своего выпадения из реальности уставился на живот Джи. Да что со мной сегодня не так?!

- Тааак… - Уэй подлез под парту (я не пошлый, я не пошлый, я совсем-совсем не пошлый) и зачем-то пометил то место, где моё колено соприкоснулось с партой.

- А теперь специально для такого тупого, как я, объясни, что происходит, - недовольно пробормотал я. Джерард, поднявшись с колен и своими фирменными движениями отставив ногу и убрав волосы, всё же соизволил ответить:

- Тут сидит Лианна. У неё следующий урок – информатика. Может, правда, не сработать, но ничего страшного тогда не будет. Так вот, на это самое место, - Уэй указал на пометку, - я захуярю огроменную жвачку. Размажу её по столу посильнее, чтобы уж наверняка. Парты тут низкие, и, как видишь, закинув ногу за ногу, наша милая Лианна вмажется коленом в отвратительнейшую жвачку, испортит себе либо брюки, либо маникюр, - злорадно захихикал Джи. Да он серьёзно настроен, как я посмотрю.

- И это всё? Я ожидал мешка дохлых больных лишаём мышей в соусе из свеженьких соплей единорога Ричарда, если честно, - недоверчиво глянул я на Джи. Тот только криво усмехнулся, в очередной раз поправив вечно выбивающиеся из-за уха волосы.

- Ты меня не слушаешь. Я же говорил про марафон? Значит, будет марафон.

… Честно говоря, я устал на второй или третьей перемене, когда меня засекла техничка во время исполнения долга «эй, ты, постой на шухере». Пока Джи размазывал масло по стулу Лианны, мне пришлось устроить целое представление: изобразить припадок, попускать слюни и позакатывать глазки. Несчастная женщина настолько умилилась моему виду (О, Боже), что любезно помогла мне доползти до медпункта. Собственно говоря, объяснять что-либо мисс Хэффиш было необязательно: лишь увидев меня в сопровождении разжалобившейся технички, она едва сдерживала смех, а когда уборщица вышла, то совсем взорвалась диким хохотом. Я уже начал подумывать о том, что «Это же Уэй» - вирус, передающийся воздушно-капельным путём и распространяющийся не только на подвид Уэеобразные.

Пока что результатов наших с Джи трудов мы не видели, но мне уже было жаль Лианну: сначала жвачка, потом кнопки, потом варенье в сумке, а теперь вот это: размазанное по стулу масло. Что-то мне подсказывает, что она принесёт нас в жертву сатане, как только найдёт.

- Эмм, Джерард, тебе не кажется, что Лианне всё это не очень понравится? – я потряс Уэя за плечо, как только вернулся из своего эпического похода к мисс Хэффиш. Тот обернулся и наградил меня уничтожающим взглядом. Ну конечно, как такой тленный смерд как я посмел отвлекать князя от работы его царской?

- Фрэнки, солнышко, Лианна почку продаст киллеру, который потревожит девственность наших с тобой черепных коробок. Неужели ты до сих пор думаешь, что всё хорошо и мы просто шутим? – Джи изогнул дугой бровь и криво улыбнулся уголками губ.

- Я просто не люблю иметь врагов.

- А кто их любит иметь? Я бы лучше тебя поимел, - усмехнулся Джерард. «Это же Уэй»? Нет, его «шутачки» просто перешли от «я не знаю, можно ли шутить с Фрэнки на данную тему» к «так, всё, он ещё не купил бейсбольную биту и не полил меня святой водой, продолжаем пошлить».

- Кстати, - продолжил Уэй, - сегодня я ночую у тебя.

Вот это поворот.

- Не понял, - попробовал возмутиться я, за что опять был вознаграждён «уничтожающим взглядом номер четыре».

- Тебя что-то не устраивает?

На миг я задумался. Но о каких сомнениях вообще могла идти речь.

- Нет, всё нормально, - улыбнулся я. Мне нравилось, что между нами ничего нет. Мне нравилось, что при этом мы не могли существовать и функционировать друг без друга.

… После уроков Джерард решил, что лучше не встречаться с Лианной с глазу на глаз, ибо опасность ситуации зашкаливает. Я не стал спорить: в прошлый раз несовпадение наших с Лианной взглядов кончилось больницей.

Мы с Джерардом шли домой. Ко мне? К нему? Просто домой. Не имело значения, где находится то здание, в котором дом. Не имело значения, кто живёт в этом здании. Это просто дом. И мы туда шли. Небо было затянуто рваными серыми облаками, накрапывал мелкий дождик, почти неощутимый. Такой привычный для конца сентября, но всё равно не очень приятный. Единственный плюс дождя в том, что все мелкие адские создания вроде комаров уходят в свои чистилища на время небесного водоизвержения. Джерард, скрючившись и сунув руки в карманы, насвистывал что-то, переводя взгляд с меня на небо и обратно.

- Что? – не выдержал молчания я.

- Ничего. У тебя глаза переливаются, - улыбнулся Джи. Я не понял, он что, заигрывает со мной? Без своей этой дежурной пошлятины? Мир перевернулся, в лесах сдохли все медведи поголовно.

- Это красиво? – смущённо спросил я.

- Очень, - ещё шире и добрее улыбнулся Уэй. Он редко так улыбается, без иронии, без сарказма, без кривляний. Он похож на ребёнка: ему кажется, что чем плотнее панцирь, который он строит вокруг себя, тем меньше люди захотят смотреть внутрь. Ему кажется, что, посылая всех на три общеизвестных буквы, делая всем гадости и показывая себя как говнюка и мерзавца, никто не станет привязываться к нему. Он будет никому не нужен, и поэтому счастлив в своём одиночестве. Но теперь он сдался, потому что понял, что от меня ему уже никак не отвертеться.

- Знаешь, мама уже серьёзно беспокоится, - почему-то сказал я.

- Из-за меня? – удивился Уэй.

- Да, наверное. Она считает, что я или нормальный, или ненормальный. А третьего не дано. – Я вздохнул. Жаловаться нехорошо, но где та грань между "пожаловаться" и "излить душу"? – Я боюсь с ней разговаривать. А ещё я не понимаю, что со мной проис…

Я не договорил. Потому что Джерард совершенно неожиданно набросился на меня и впился губами в мои губы, кусаясь и хозяйничая языком у меня во рту. То ли от шока, то ли от возмущения, но я не мог ничего сделать: ни отцепить этого ненормального от себя, ни сказать что-то. Я просто стоял и отвечал на поцелуй по мере возможностей неудачника, целующегося второй раз в жизни (случай с Лианной не в счёт). Самое странное, что даже тени смущения или отвращения я не испытывал.