- Интересно, о чём, - на самом деле мне было нихуя не интересно, а точнее, я боялся того, что он сейчас скажет, но если бы я просто промолчал, этот ненормальный состроил бы щенячью рожу и обиделся, притом его обидка оставила бы в будущем на моём бренном теле пару синяков.

- О твоей «девушке», - последнее слово парень выделил с таким отвращением, будто у него на языке был огромный и противный прыщ, который назывался «девушка».

Так, ясно, опять он свою шарманку достал. Ничем хорошим это не кончится (странно, что я этого не заметил тогда, когда вообще с ним начал общаться), поэтому придётся подготовиться к худшему. Хотя, худшее в исполнении Уэя может навсегда лишить меня не только девушки, но и невинности со всем прилагающимся.

Блять.

О чём я думаю.

Я попытался закрыться учебником и ворохом тетрадок, чтобы препод меня не трогал или, что было бы вообще просто замечательно, подумал, что я умер. Надо было всё обдумать. Чего Уэй от меня хочет? Раскаяния? Голову Лианны на подносе? Желе из поноса единорога? Чего?! Почему он никогда не говорит ничего прямо, почему постоянно я должен всё додумывать? Я больше, чем уверен, что, как только прозвенит звонок, Уэй потащит меня в какие-нибудь неведомые дали и начнёт впаривать мне, что Лианна – демон во плоти, что она сожрёт мою душу на завтрак и закусит сердцем моей мамы, что если я буду с ней встречаться, то меня не будут любить Иисус и зубная фея, что это именно Лианна всё устроила и она во всех грехах смертных повинна. А потом этот фрик на меня обидится, когда я скажу ему, что эта несчастная девушка ни в чём не виновата.

- Айеро, убирай свою Китайскую Стену и займись уже делом, - услышал я манерный голос преподавателя.

- «А то придётся остаться после уроков, чтобы подтянуть упущенное», - прошипел Уэй, хищно ухмыльнувшись и глянув на меня. В его глазах была какая-то странная обида. Это немного пугало: меня ждёт не дежурная перебранка на тему Лианны, а что-то явно пострашнее.

Не успел звонок дозвенеть, как Джерард вскочил, схватил меня за руку и потащил в неизвестном направлении. Я еле успел схватить свои вещи, ведь первый закон неудачника гласит: никогда не оставляй вещи свои в школьном кабинете, ибо рискуешь получить в них неприятный сюрприз. Уэй дотянул меня до туалета, с силой захлопнул дверь и, отшвырнув сумку в угол, прижал меня к стенке.

- Вы сосались. – Выдал он, глядя на меня с каким-то то ли вызовом, то ли диким гневом.

- Что? – до меня доходит, как до жирафа с синдромом страуса.

- Ты и Лианна. – (вау, он такой неожиданный, интересно, как он пришёл к этому? Может, спросим об этом его дзен?)

- А тебе какое дело? – ну класс, во мне проснулся маленький бунтарь, а это значит, что истерики не миновать.

- Я думал, вы просто дружите, - из его уст это прозвучало так сурово, будто он имел в виду не «дружить», а «жрать котят, насиловать детей и сжигать женщин заживо во славу сатане».

- Может, ты меня отпустишь? – как-никак, эта сволочь была выше, и, прижав меня к стене, Уэй непроизвольно сдавил мне все дыхательные пути.

- Нет, не отпущу. – Да что с ним такое творится?

- Так, Джи, послушай меня, - (обычно в таких ситуациях я мелю несусветную чушь, так что моему подсознанию уже стало стыдно. Заранее.) – Я не буду тебя спрашивать, где ты вообще об этом услышал. Но, - для пущей уверенности я даже поднял указательный палец вверх, что стоило мне титанических усилий, - ты не имеешь права указывать мне, с кем встречаться, с кем целоваться и с кем спать, раз уж на то пошло! Даже мама моя не имеет на это права! – (ну всё, меня понесло), - если тебе Лианна не нравится, это не значит, что она должна раздражать всех! И – да – я буду с ней встречаться, раз уж на то пошло! – (что я несу, зашейте мне рот…)

- Мне назло? – в глазах Уэя уже сквозила такая дикая ненависть, что, казалось, он способен испепелить меня одним взглядом.

Мы замолчали, смотрели друг другу в глаза и пытались придумать наиболее остроумное оскорбление. Наверное, подобная жесть – неотъемлемый атрибут дружбы. Ключевое слово – наверное. И меня немного пугает тот факт, что ссориться мы с Джи стали слишком часто.

Внезапно мы услышали звук, который выбил из колеи обоих. Слив бачка. То есть, пока мы с пеной у рта выясняли отношения, кто-то тут рядышком мирно срал.

Заебись.

- Мальчики, хватит ругаться, обе ваши фигурки на свадебный торт всё равно не вместятся.

Ну конечно, кого ещё черти могут носить там, где он всегда так в тему? Похоже, «это же Уэй» распространяется на всех членов их ненормального семейства.

- Майки, блять, что ты тут забыл?! – заорал на брата Джерард, от неожиданности (или от злости, что более вероятно) сыпанув на Уэя-младшего соли из взявшегося ниоткуда пакетика. Меня Уэй всё ещё не отпускал.

- Если тебе так интересно, чем я тут занимался, можешь посмотреть вон там, - Майки указал на унитаз в кабинке, из которой только что вышел, - там вроде ещё что-то осталось.

Джерард скривился, представив себе панораму сверху, и, озлобленно глянув на меня с видом «А с тобой мы ещё не закончили», пробурчал:

- Вали тогда давай.

- Эмм, извиняюсь конечно, что встреваю в такую важную беседу, - Майки слегка замялся: наверное, его смутил вид всё ещё не отпускавшего меня Джи, - но думаю, вам будет интересен тот факт, что буквально пять минут назад, перед звонком, Лианна и Рентхейл уединились в кабинете искусства, где вроде бы сейчас нет урока, - Майки улыбнулся во все тридцать два и я понял, что надо было это сфотографировать и подписать: «Майки Уэй или история о том, как задрот-неудачник всегда всё про всех знает, как последняя баба».

Стоп.

Лианна и Рентхейл? Это ещё что такое? Не успел я даже ничего подумать, как Уэй снова схватил меня за руку, на этот раз как-то грубо и больно, и потащил вон из туалета.

- А сумка со всеми её внутренностями мне, значит, в наследство, да? – услышали мы вопль Майки. Джерард наплевал даже на весь свой набор юного мстителя. Вот это поворот, блять. Всё серьёзно.

- Я же тебе говорил, я же тебе говорил! – как мантру повторял Джи. Как меня это заколебало уже, кто бы знал.

- Перестань! Какого чёрта? Я ей верю, она не станет встречаться с такой тряпкой, как Рентхейл! Я ей нравлюсь, она не стала бы добиваться меня, чтобы потом обжиматься с этим недоделанным пидором! – пытался возмущаться я. Уэй резко остановился. Обернулся.

- «Какого чёрта»? «Тряпка»? «Нравлюсь»? – он посмотрел на меня и я понял, что зря это ляпнул. – Фрэнк Айеро, ты мой.

Ну зашибись. К такому жизнь меня не готовила.

- Вот как? – если честно, я просто не знал, что на это ответить.

- Да. Ты принадлежишь мне, и никакая Лианна не посмеет посягнуть на мою собственность.