- Сегодня понедельник, если что, - напомнил я. Честно говоря, я впервые вижу человека, который настолько счастлив утром в понедельник. Впервые вижу и уже готов убить за это.

- Вот именно, сегодня понедельник! А это значит? – протянул Уэй. Видимо, я должен что-то ответить.

- Это значит, что начинается ещё одна грёбаная неделя, - пробурчал я, за что Джерард отвесил мне подзатыльник. Ну класс просто.

- Это значит, что за выходные наши любимые однокласснички приготовили нам много интересностей, ну или «издевательств», как они это называют, - поучительно подняв указательный палец вверх, сообщил Уэй. Нет, это он серьёзно, что ли?!

- И чему тут радоваться? – моя логика уже в который раз разбивается о волнорез энтузиазма этого недоделанного фрика.

- Как чему?! – захлебнулся возмущениями Уэй, - Столько материала, такие просторы для мести, можно делать с этими несчастными всё, что пожелаешь!

Этот дебил реально что ли такой или просто притворяется?

- Уэй, ты меня пугаешь, - я сунул руки в карманы и ускорил шаг, чтобы оторваться от этого маньяка. Не хотел бы я быть его врагом.

- Да я сам себя пугаю, - это чудо догнало меня и сделало вид, что не заметило моей попытки улизнуть. Чёрт, эти мучения мне походу до конца года терпеть.

…Ожидания оправдались. На моём шкафчике (и почему всегда я?!) пеной для бритья было написано «мудак». Притом вонючей такой пеной, от которой сорокалетним мужиком на километр шмонит. Уэй бился в конвульсиях от восторга, а я считал в уме до десяти, чтобы случайно не пиздануть этого козла по морде. Почему когда мне плохо, ему всегда хорошо?!

- Ну и чего ты радуешься, а? – тихо проговорил я. Уэй, снова набрасываясь на меня от счастья (да он вообще по любому поводу так делает), проворковал:

- Мы теперь можем им все вещи изгадить, понимаешь? Такой простооор, такой простооор…

- Заткнись немедленно и дай мне салфетки.

С меня хватит. Чем больше мы делаем для того, чтобы над нами не издевались, тем больше над нами издеваются. Замкнутый круг, блять. И самое смешное, если бы я просто не обращал внимания, возможно, меня оставили бы в покое.

Но есть одно «но», которое сейчас скачет вокруг меня и пытается придумать наиковарнейший план расплаты.

Я бы это «но» скинул с Эмпайр Стейт Билдинг, привязав к шее пару кирпичей.

- Я придумал! – улыбка на лице Уэя стала шире. Хотя, куда уже там, она скоро опишет окружность вокруг его башки и сомкнётся на затылке.

- Только не что-нибудь вроде туалетной бумаги, ладно? – взмолился я, понимая, что просто отказаться от очередного «подвига» у меня уже никак не получится.

- Во-первых, - Уэй начал загибать пальцы, а это мне уже не нравится, - это сделал не Говард и не его шайка. Даже не болельщицы. Скорее всего, это дело рук местных мажоров, в частности Рентхейла из параллельного класса. Он не любит пачкать руки, поэтому воспользовался чем-то не таким простым, как туалетная бумага, и не таким мерзким, как мёртвая мышь. Во-вторых, для того, чтобы осуществить мой зловещий план, нам понадобится банка оливкового масла, - глаза Джерарда загорелись двумя зеленоватыми огоньками, и этот блеск не сулил ничего хорошего.

- Что ты собираешься делать? – спросил я, приготовившись к худшему.

- Сам увидишь.

…Вопрос, который я задаю себе не в первый раз, уже полчаса вертелся в голове, а я даже не думал его прогонять, ибо он дохуя риторический.

«Нахрена я связался с этим психом».

Почему он не может тратить свой блестящий ум на учёбу? Почему он постоянно придумывает что-то замудренное, чтобы просто посмотреть на кривые рожи одноклассников? И какого члена мы сейчас стоим возле шкафчика этого Рентхейла, которого я увидел в первый раз сегодня в столовой (у него была такая морда, словно он меня тринадцать раз подряд обыграл в точки, честное слово) с банкой украденного во всё той же столовой оливкового масла и всё той же злополучной синей изолентой?!

- План прост, как и хитросплетение трёх извилин нашего любимого Говарда: ставим банку на край, прикрепляем изолентой к дверке так, чтобы когда жертва её откроет, банка опрокинулась прямо на неё, и – вуаля! - мы великолепны, жертва в ярости, - объяснял мне Уэй, ковыряясь в замке своей супер-скрепкой, - Рентхейл просто засрёт этаж кирпичами, когда его расчудесные новые штаны от какого-нибудь там Кельвина Клейна окажутся мокрыми, жирными и воняющими, - Джерард подленько захихикал, а я в который раз убедился в том, что мне повезло стать его другом. Ибо если бы мои джинсы оказались «мокрыми, жирными и воняющими», я был бы отнюдь не в восторге.

- Слушай, а это не слишком? – спросил я, подавая Уэю банку, когда тот наконец справился с замком. На этаже никого не было, шёл урок, и только мы, как идиоты, торчали тут с этим дурацким маслом.

- Что значит «не слишком»? В самый раз. Если этот говнюк считает, что ему всё можно, то он давно со мной не связывался, вот что я тебе скажу, - лицо Уэя перекосила злорадная ухмылка. Я задумался. Если бы мы были героями какой-нибудь книги, кем бы был Уэй? Он ведь далеко не положительный персонаж. Постоянно пакостит, наглеет, грубит учителям, забирается в чужую постель… Ой, что-то меня понесло. Ну а всё-таки! Но с другой стороны, он ни разу не обидел кого-то просто так, не огрызнулся на кого-нибудь из младшеклассников и почему-то постоянно защищает меня. Это значит, что он хороший?

Когда я рассказал о своих рассуждениях Джерарду во время очередной проводимой в «проклятом кабинете» перемены, тот, к моему удивлению, не поднял меня на смех, а посмотрел на меня так, словно увидел что-то, чего раньше не замечал.

- Слушай, Фрэнки, я понимаю твоё стремление меня понять, но… Нельзя делить людей на хороших и плохих. В каждом есть плюсы и минусы, и именно их баланс и делает человека таким, какой он есть, - Уэй снова разлёгся на полу, на этот раз подстелив под себя старый завалявшийся тут ковёр, - Вот взять к примеру тебя. Ты замкнутый в себе, ты боишься сказать что-то лишнее, тебе постоянно кажется, что если ты что-то сделаешь не так, то тебя убьют там или изнасилуют. Но это ведь не значит, что ты плохой. Ты умный, сообразительный, да и внешне ничего, - Уэй улыбнулся, увидев, как я покраснел, - и как раз это компенсирует твои недостатки. Есть люди, в которых минусов гораздо больше, чем плюсов, а есть те, кто ставит какое-то одно своё достоинство выше других, автоматически превращая это в недостаток. Я не могу сказать, что Говард или Рентхейл плохие, а я, ты или Рэй – хорошие. Мы все разные, и если бы мы были персонажами книги, то, скорее всего, ты был бы главным героем, а я – кем-то вроде сумасшедшего учёного, который бы тебе помогал, - Джерард подмигнул мне, а я уставился на носы своих кед. Здесь, в этой маленькой тёмной комнатке, нет места издевательствам, «шутачкам» или подкалываниям. Такое ощущение, будто когда Джерард сюда заходит, то в нём что-то меняется. Было бы интересно узнать, почему и какой из этих двух Джерардов настоящий.