Он зашёл за выступ. Два джипа стояли чуть поодаль, развернувшись капотами в обратную сторону. Пулемёты смотрели назад, где скучали трое дозорных. Ближний джип был пуст. Роберт и остальные четверо пехотинцев расположились во втором, играли в карты. Подойдя, спросил: - Надеюсь, пиво осталось? -

- Даже холодное. - Роберт кивнул на холодильник под передним сиденьем. Американцы воевали основательно, с комфортом. Юра достал оттуда две бутылки.

- Ну как там дела? - спросил Роберт рассеянно, глядя в карты.

- Связника пока нет. -

В холодильнике оставались только эти две бутылки - Роберт приглядел. Иначе их давно бы выдули морские пехотинцы. Стоило сказать спасибо, но Юрка промолчал. Нет, неприязни к этому русоволосому молодому американцу он не испытывал. Как и к прочим американским солдатам. А просто.... он чужой на этой гулянке. Тут они хозяева, хотя и стараются показать по мере сил - и улыбками, и пивом из холодильника - что считают тебя своим.

- Может, всё-таки в кишлак съездим? Покажем, что мы тут.- Предложил Роберт в спину.

-Босс не я. А босс велел ждать.- Бросил Юра, скрываясь за скалой на повороте. Полковника у валуна уже не было. Обошёл камень кругом, озираясь по сторонам, но тут упавший рядом камушек заставил вскинуть голову. Полковник стоял на скале, метрах в десяти. Как забрался?

- Бутылки в карманы засунь, а то сорвёшься.- Посоветовал он. И показал рукой. - Вот на тот валун залезай, а там увидишь, за что цепляться.-

Юрка так и сделал, и спустя минуту уже сидел рядом с полковником.

- Ахмет в своё время показал это местечко. - Сказал Кожевников.- Тот тип, которого ждём. Отличный наблюдательный пункт.-

Он сдёрнул пробку о камень и жадно выпил пиво. И сказал, глядя на этикетку: - Миг покоя в океане тошноты. И за то спасибо.- И поставил бутылку у ног. Повернул голову, и серые, оттенка жжёной стали зрачки упёрлись в глаза Юрию.

- Ты отчёты начальству каждый день пишешь? -

-Конечно. Согласно приказу.-

- Это хорошо. Но про сегодняшнюю встречу напишешь под мою диктовку. Напишешь?-

- А что такое?-

- Так напишешь или нет? - настойчиво переспросил Кожевников.

Юра заколебался. Отчёты о работе шли наверх. От него отчёт, и от полковника отчёт. Кожевников явно что-то хочет скрыть от командования.

- Если вы объясните - зачем, то.... в принципе, я могу...- неуверенно сказал он.- Но Роберт тоже ежедневки сдаёт. Своему начальству.-

- Если на встречу придёт Ахмет, я его предупрежу. Он представится каким-нибудь Али-Бабой, и скажет, что встреча с Ахметом откладывается. Американцы не имеют его фотографии, и Роберт смотрит нашими глазами. Он так и доложит. Вывезем Ахмета в Кабул аккуратно и без шумихи, пусть там подождёт. Надо кое-что прояснить. -

- Я тоже не знаю в лицо Ахмета. И фарси не понимаю. Если скажете, что он Али-Баба, так и будет. Зачем вообще это предлагаете, не пойму. Я бы и так ничего не заметил.-

- Для доверия, Юра. Может понадобиться твоя помощь. Не хочу проколоться из-за случайности. Дело на плечах неприподъёмное - если споткнёмся, раздавит обоих, запросто. Ты должен мне доверять. Я не хочу, чтобы нас убили.- С ожесточением сказал полковник.

- Хорошо. Сделаю, как скажете. Но в чём дело - объясните хотя бы..., раз такое доверие.-

И полковник рассказал. Не торопясь, с ехидной усмешечкой и даже некоторым удовольствием. Наверняка за свою службу он успел наглядеться на примеры человеческих высот - в духовном смысле - но этот и его зацепил, ощущалось.

Агент по имени Ахмет был муллой, а не воином. Причём достаточно качественным муллой - учился в Саудовской Аравии. И непростым - ещё и в Америке учился. Русская разведка "зацепила" этого самого Ахмета достаточно давно, ещё во времена, когда "ограниченный контингент советских войск" топтался по афганским просторам. Вначале он "стучал" войсковой разведке. И не по особой любви к "шурави" - просто афганцы не воевали друг с дружкой только тогда, когда были заняты войной с русскими. А уж использовать силу одних врагов против других сам Аллах велел. И по наводке Ахмета от его племенных недругов порой только клочья летели от налёта русской авиации. Но потом советские войска ушли, оставив в Кабуле просоветски настроенное правительство, и афганцы привычно принялись стрелять друг в дружку. В результате долгой перестрелки власть в Афганистане захватили талибы, и "стукач" Ахмед замолк на долгое десятилетие. А потом вышел на связь через российское консульство, да погнал такой ценности ябеды, что в Москве рты поразевали. Вот тогда и был вызван из резерва полковник Кожевников, потому что именно он в своё время и завербовал этого муллу, будучи майором армейской разведки. Чтобы наладить бесперебойную связь с проснувшимся агентом, год назад полковник ГРУ Кожевников прибыл в Афган под прикрытием дипломатической шкуры, числясь в российском консульстве невесть каким советником по культуре. Спустя пару месяцев ему удалось встретиться с Ахметом. Юрий представлял, каких трудностей это стоило, в условиях достаточно жёсткого режима религиозных фанатиков, но Кожевников только мимоходом коснулся этих сложностей. Помогло то, что режим талибов не признавало мировое сообщество, и отношения с режимом поддерживались на уровне консульств, а не посольств. Талибы стремились получить признание европейских стран, наладить нормальные дипломатические отношения, и поэтому не докучали немногим российским дипломатам слежкой или ограничениями в свободе передвижения.

Он передал Ахмету рацию, оговорил частоты, время и прочее из шпионской обязаловки, и агент заработал. Поскольку мулла наотрез отказался от всяких шифровальных премудростей, ему пришлось дать специальный передатчик. Ахмет наговаривал в микрофон свою ябеду, нажимал кнопку и его пятиминутная ябеда, сжатая до секунды, выстреливалась в эфир. Перехватить эту передачу было практически невозможно. Способ связи устарелый, применялся ещё в семидесятых годах, но до сих пор вполне надёжен, не подводит. А до этого - что было? Смех, а не связь. Ахмет перебрасывал через двухметровую ограду консульства зашифрованные записки, привязанные для дальности к камешку. То, что эти записки вообще попали по назначению, целиком заслуга уборщицы и садовника тёти Насти. Возраст пенсионный, но глаза зоркие - разглядела вначале мусор в траве, а потом - и цифры на бумаге. Она сразу отнесла этот мусор военному атташе. Даже она знала, что обозначают эти цифры. Всё равно что адрес - к шпионам. Конечно, что они означали для военного атташе, она не знала. Несмотря на повальное пьянство среди посольских шпионов, языками те не трепали - их специально учат пить, молчать и слушать. Даже анекдот среди дипломатов ходит, только им и понятный - "...сдают экзамен два студента, один трезвый, другой пьяный. Первый получает "неуд", потому что молчит. Второй тоже молчит, но сдаёт, потому что пьяный." Так что цифровые кодовые тонкости тётя Настя не знала - они по другому прочитались, конкретней - " Тащи меня, записку, к любому дипломату, карга старая, а не то живо с работы вылетишь."

Она и отнесла, дура глазастая, и заварилась такая каша, что и ломом не провернуть.

"Отблагодарив" таким образом тётю Настю, Кожевников и себя не пожалел, тоже обласкав "идиотом". За очень хорошую память, которая сослужила хозяину плохую службу, когда того вызвали "наверх" и показали шифровку от Ахмета. Дело в том, что в засекреченные архивы Кожевников внёс только номер и псевдоним "спящего" агента, без его настоящего имени - правило конспирации, только на тот случай, когда "спящий" вздумает проснуться. И он проснулся. И полковнику пришлось клясть себя теперь, под жарким и пыльным афганским солнцем, за несдержанность и хорошую память. Ведь мог бы и не вспоминать настоящее имя и всё прочее агента с погонялом "Ахмет". Всё-таки больше десяти лет пробежало, да каких - с перестройкой и полным развалом Союза. Мало ли агентов было во время той войны? Неспроста начальство интересуется - стоит ли доверять информации "проснувшегося" агента. И ведь было же предчувствие, нехорошее такое...Не послушал. Всё выложил - настоящее имя агента, и название кишлака, где его семья проживала, всё, что помнил своей хорошей памятью.