Спустя несколько минут мы уже знали, в чьем именно доме неделю назад произошло несчастье.
— Так вот, у Мелая умерла дочь, она утонула, а жена его сошла с ума. Билась, да кричала две ночи, а потом… — он призадумался.
— А потом, — мы с Райтом разом подались вперед.
— А потом она успокоилась, но…
— Но? — снова качнулись мы с парнем.
— Но стала какой-то… не от мира сего… Знаете, как это бывает?
— Знаем, — вдумчиво ответила я.
— Как? — заинтересовался маг.
— Чудно вести себя стала! Хохотушка была, да известная сплетница, а теперича все помалкивает, да на кладбище ходит.
— Разве это не естественно, ведь у нее умерла дочь? — нахмурился огневик.
— Ведьма знает, что душа, ушедшая за Грани переродится, поэтому не нужно ежедневно ходить на кладбище и рыдать на могиле, — объяснила ему я.
— То-то и оно! — поднял указательный палец трактирщик.
Блондин озадачился еще больше, потом отхлебнул пива и призадумался.
— Госпожа ведунья, — хозяин таверны посмотрел на меня, — может, вы дойдете до дома Мелая и поговорите с Итой, его женой?
— Дойду, если вы скажете, где находится их жилище…
— Это я запросто вам скажу! — обрадовался мужичок. — Слушайте и запоминайте!
Райт поднял взор от пивной кружки, всем своим видом выражая готовность все запомнить. Моя поза не изменилась, в крайнем случае, воспользуюсь своим чутьем.
Выйдя из таверны, мы двинулись к указанному хозяином кабачка дому. Прошли мимо местного храма богини, провожаемые любопытно-настороженными взглядами деревенских. Свернули на извилистую улочку, поросшую пожухлой травой. Дома в деревне были основательные, вокруг них красовались крепкие заборы, из-за которых вслед нам лаяли собаки.
Очередной поворот и мы уперлись в ограждение с резной калиткой посередине. Отрыв ее, узрели ухоженный огород и дорожку, ведущую через него к дому, построенному на каменном фундаменте со стенами из цельных бревен. Высокое крыльцо, дубовая дверь, ажурные занавески на чисто вымытых окнах.
Огневик напрягся, выставляя передо мной руку, давая понять, что пойдет первым. Спорить не стала, ибо переубеждать мага — это тоже самое, что сдвигать с места упрямого осла. Пусть идет, если хочет, а я пока осмотрюсь. Сделала шаг назад и показательно подняла обе руки, показывая, что подожду его здесь.
Блондин ударил кулаком по двери, и она тотчас распахнулась перед ним.
— Хозяева, вы где? — громко спросил парень.
Я отвлеклась, исследуя местность с помощью магии. Стихии, в частности воздух, подсказал мне правильное направление.
— Никого нет! — пожал плечами Райт.
— Есть, — тихо сказала я, перепрыгнула грядку с поздней капустой и направилась в нужную мне сторону.
Маг догнал меня на половине пути.
— Что там? — заинтересовался он.
— Хозяйка… — ответствовала я, сворачивая за дом.
Сразу за ним виднелась новенькая банька.
— Что там? — настаивал огневик.
— Я уже сказала, — прошипела ему в ответ.
— Одна? — удивился блондин. — Что ты от меня скрываешь? Умертвие? Я заметил, что собаки у хозяев нет!
— Была, — коротко шепнула я.
— И куда пропала? — не унимался он.
— Любопытство сгубило и кошку!
— Я не кошка, а маг!
— Умолкни! — взмолилась я, а огневик резким движением вдруг задвинул меня за свою спину.
Все-таки реакция у него была отменная, потому как дверка бани распахнулась, и из нее вылетел поток горячего воздуха. Райт ответил сгустком огня, и силы двух стихий столкнулись. Последовал взрыв, и дверь баньки слетела с петель, а вокруг разлетелись комья земли.
— Не отдам! — из бани с диким воем выбежала растрепанная молодая женщина, держащая на руках тело девочки.
В глазах Ладова промелькнуло какое-то неопределенное выражение, а я прокричала:
— Ита, постойте! — и бросилась следом.
Призвав на помощь силу воздуха и мощь земли, я попросила их задержать женщину. Воздушные вихри преградили ей дорогу, а корни, вылезшие из почвы, опутали босые женские ноги.
Ита начала плести «защиту», но ведьмой она была неученой, поэтому сладить со мной не сумела. Села наземь и разрыдалась, зарывшись лицом в волосы мертвой дочери.
Я вновь призвала воздух — подул ветер, разгоняя вполне ощутимый запах тлена, и подошла ближе.
— Ита, — тихо позвала я убитую горем мать, — отпустите вашу девочку за Грани, позвольте ее душе переродиться!
— Не могу-у-у — надрывно проговорила она.
— Ита, это уже не ваша дочь, — сделала шаг еще ближе. — Зачем вы потревожили тело? Вы же видели, что оно теперь из себя представляет и на что способно?
Женщина снова всхлипнула, а я присела рядом и со значением приподняла маленькую ручку с отросшими темными когтями, покрытыми засохшей кровью.
— Это была всего лишь собака! — яростно поведала Ита.
— Сегодня — собака, завтра — ваш супруг или вы сами, а после и другие жители деревни, включая детей… пусть и чужих…
— Ну и пусть! — в глазах женщины промелькнуло ожесточение.
— Вы хотите, чтобы в деревне остались только мертвые? — задала я очередной вопрос. — Вам хочется, чтобы от «Коробочек» остался только пепел?
— Я хочу, чтобы моя девочка ожила!
— Она и оживет, только не в этом теле, — терпеливо молвила я. — Дайте малышке шанс и не топите ее душу в своих слезах, не напоминайте маленькой ведьме о смерти.
Ита закрыла глаза, по ее щекам текли слезы. Так продолжалось несколько минут, мы с Райтом молчали, ожидая ее решения.
Вот женщина кивнула, и я поспешно принялась разжимать ее руки, а огневик принял маленькое тело. Перенес его чуть в сторону и щелкнул над ним пальцами. С них соскочила искра и занялась ярким огнем.
Отчаянный крик матери, хмурый взор резко отвернувшегося мага, и моя тихая уверенность в том, что все сделано верно!
Я обнимала горько плачущую женщину, шептала ей слова утешения, а потом ощутила биение новой жизни. Встрепенулась и, глядя на догорающий костер, улыбнулась:
— Теперь душа вашей дочки обрела покой, а вам следует позаботиться о себе и о той малышке, что живет внутри вас.
— Что? — Ита на мгновение перестала рыдать, и я приложила ее руку к животу, произнося:
— Почувствуйте это сами…
Женщина недоверчиво моргнула и снова разревелась, теперь уже от счастья, а ветер уносил с собой остывающий пепел.
На обратном пути мы с Ладовым не разговаривали. Огневик не язвил и казался непривычно тихим и глубоко задумчивым.
На подходе он горько выдал:
— А у нас никто не умеет чувствовать биение новой жизни в самом начале ее зарождения.
Я промолчала, не ведая, что ему на это ответить.
Всполох шипел на Лийту с Ветлой, ведьмы шипели на него. Увидев, что мы подходим, обе они накинулись на нас:
— Вы где были?
— Пиво в таверне пили, — буркнула я, забираясь в паланкин на спине ящера.
Маг бросил на меня удивленный взгляд, но смолчал. Вопрос свой он задал только тогда, когда высадил меня в Громовом переулке.
— Ты почему не сказала им про умертвие?
— Зачем? — сдержано пожала плечами.
— Как это зачем?
— Думаешь, они бы меня похвалили?
— Глупые вы, ведьмы…
— Да-да, уже знаю — все у нас никак у всех нормальных людей!
— Почему вы не дружите между собой? Не из-за этого ли вы проиграли нам?
— Ведьмы объединились против общей угрозы и…
— Разве сейчас вы не делаете одно, общее дело? Я слышал, вы расследуете попытку убийства Клеверовой.
— Да, — я ухватилась за предоставленную возможность, — и мне хотелось бы знать, почему твой брат желал Ветле смерти?
Райт скривился, будто его внезапно настигла боль, и нехотя ответил:
— Во время войны Клеверова убила невесту Рейва.
— Ты, что думаешь по этому поводу?
— Считаешь, что я тоже желаю Клеверовой медленной и мучительной смерти? — иронично прищурился огневик.
— Разве у тебя нет причин для этого?
— Рейв жив, его не казнили, так что пусть живет эта ведьма! — резковато отозвался он.
