Батюшка и Солнышка уже открыли банку с душистым малиновым вареньем и теперь наперегонки макали туда ложки. От заварника с травяным напитком распространялся мятный запах, напоминающий об ушедшем лете.

Папеньке прописали снадобья, и я велела ему выпить их на ночь. Солнышка подбадривала дедушку и с важным видом утверждала, что лекарей и маменьку нужно обязательно слушаться!

Внезапный стук в дверь отвлек нас. Удивляясь, я отправилась к двери, чтобы впустить в дом припозднившегося гостя. Это был Райт, укутанный в тяжелый непромокаемый плащ. Парень прерывисто дышал, будто вернулся после пробежки.

— Ужинать будешь? — поинтересовалась я, и он, коротко бросив:

— Буду! — вытащил из-за пазухи пушистый комок, в котором я с немым изумлением признала щенка.

Вынутый из теплого места детеныш жалобно заскулил. Я взяла щенка на руки, а он стал тыкаться мокрым носом в поисках молока. На тихие звуки выбежала любопытная Алийта. Увидев «подарок» девочка завизжала и, подбежав ко мне, слезно попросила:

— Можно?

— Бери уже! — я передала ей щенка. — Молоком напои…

Дочка унеслась на кухню, где тут же показала зверя деду.

— Спасибо! — я искренне поблагодарила Райта.

— Да чего там… — кажется, ему стало неловко. — Я подумал, что твоему родителю новый охранник понадобится, вот и поспрашивал своих! Мне говорили, что из щенка вырастет настоящий зверюга, убеждая, будто его дед был чистокровным волком!

На кухне Солнышка ворковала с новым членом нашей семьи, а я обняла Ладова. Он несколько опешил поначалу, но потом обнял меня в ответ.

Щенка назвали Васильком за то, что его очи были небесно-голубого оттенка, а спать его Алийта забрала в свою кровать. Дед ворчал, мол, нечего баловать будущего сторожевого пса, ибо жить ему предстоит во дворе в будке. Но я видела, что папенька украдкой улыбается, глядя на Солнышку, обнимающую пушистого зверя.

Мне пришлось обо всем рассказать Райту, озадачив его еще больше. Уходя, он снова обнял меня, теперь уже сам, и серьезно проговорил:

— Береги себя, ведьмочка! — одумался и хитро прибавил: — Случись с тобой беда, с кем я поупражняюсь в остроумии?

— Неужели не найдешь? — в тон ему отозвалась я.

— С другими не то будет! — улыбнулся Ладов в ответ и подмигнул.

Закрыла за ним дверь и вспомнила про шкатулку, переданную демонами.

Внутри лежал кулон — переплетенные нити и камушек в форме капельки. К подвеске прилагалось письмецо от матушки. В нем она сообщала, что с помощью этого украшения я могу связаться с ней в любое удобное время, когда потребуется помощь или простой совет.

Я, раздумывая, вертела подвеску в руках — плетение было мне знакомо — маменька часто вязала такие обереги, но вот камень… Легкое покашливание за спиной оповестило меня о приходе Рона.

— Звездной ночи, — моих губ коснулась улыбка.

— Ты почему не дождалась меня? — строго посмотрел на меня Даров.

— Дел много намечалось! — откликнулась я и поменяла тему. — Взвару налить?

— Позже, — мужчина подошел ближе, указал мне на стул, а когда я с оторопелым видом села, он опустился на корточки и попросил. — Вытяни руку…

Послушно исполнила его просьбу, и вокруг моего запястья обернули браслет из недавно виденных мною мелких темных камушков.

— Что это? — полюбопытствовала я, прикасаясь к подарку, и наши руки столкнулись.

Мы с Роном вздрогнули, и он внезапно севшим голосом произнес:

— Живые камни, их выращивают в Подземье.

— Выращивают? — подивилась я, поднося руку с браслетом ближе и сравнивая два подаренных мне сегодня украшения.

— Да. Камни эти сливаются с аурой владельца и служат мощным оберегом. Он предупредит тебя, если рядом появится изменчивый!

Чувствуя подвох, я вопросительно взглянула на собеседника. Он вздохнул:

— Да. Они связаны и с аурой дарителя…

Внезапный порыв, которому я не в силах была сопротивляться, и обвила руками шею Эферона, прильнув к его сильному горячему телу, наклонив голову на крепкое мужское плечо.

Руки Рона опустились на мою талию, заключая в тесное кольцо, словно он старался уберечь меня от всех невзгод.

Я почувствовала, как окончательно тает мой внутренний лед, выгоняя из сердца царящий там холод, и подумала, что любая женщина, даже самая независимая, неприступная и уверенная в себе, желает, хоть на мгновение, позабыть о том, кем она является на самом деле, и ощутить себя под защитой того, кто сильнее нее самой.

Мне нравилось это новое чувство зависимости от мужчины, который взял на себя ответственность за мою жизнь и теперь всеми способами, не думая о себе, заботиться об этом.

Незаметно промелькнула пара недель, заполненная заботами, тревогами и повседневными делами. Каждое утро я ставила перед собой какие-то определенные цели, записывала их в небольшую настольную книжицу, аккуратно макая перо в чернила и тщательно прорисовывая завитушки у заглавных букв, а вечером по-быстрому вычеркивала все, что удалось завершить.

Вот и сегодня я проснулась еще затемно. На дворе стояло сумрачное утро, навевающее тоску и холод. Встряхнулась, точно мокрая зверушка, сбрасывая с себя остатки сна и навеянное временем года уныние.

Сегодня, третьего дня грудня, я собиралась отправить батюшку обратно в «Липки». Лечение родителя было окончено, да и засиделся он в городе, затосковал по простору и свежему лесному воздуху.

Солнышка страдала и не хотела отпускать дедушку, а вместе с ним и Василька в деревню. В связи с этим вчера вечером мне пришлось серьезно поговорить с дочкой, все ей объяснить и клятвенно пообещать купить в дом зверя, любого, хоть мышь полевую! Нарисовала оную на половине листа и обвела в фигурную рамочку. Бросила мимолетный взгляд за окно и оцепенела. Прошедший ночью снегопад выбелил картину за окном, украсил темные ветви, засыпал дорожку перед домом. Чистый нетронутый снег нехоженым ковром раскинулся в саду, заставляя сердце разволноваться, наполняя душу предвкушением скорых праздников, совсем как в детстве, когда мы вместе с матушкой заранее начинали мастерить украшения для елки. Конец грудня — время подарков, веселья и доброго волшебства! Я записала в книжицу очередное важное дело.

Отправив Солнышку в ясли, обратила все свое внимание на батюшку. Мы с ним тепло попрощались, всплакнули украдкой, и папенька полез обратно в паланкин, откуда выглядывала любопытная мордочка щенка. Райт, стоящий неподалеку, тихо позвал меня. Не давая ему сказать, я затараторила:

— Береги моего папеньку — иначе познаешь на себе ведьмин гнев! Лети плавно, не мотай из стороны в сторону, смотри в оба глаза…

— Да знаю я! — отмахнулся он и поспешно изрек: — Я тут кое-что узнал по твоему делу!

Я недоуменно-напряженно вскинула голову, догадываясь, о чем пойдет речь.

Ладов не стал тянуть и промолвил:

— Мы нашли Камира Рогова и…

— И? — у меня перехватило дыхание.

— И он не пытался тебя убить, хотя, видит Тилл, страстно этого желал!

Я едва заметно поморщилась и поинтересовалась:

— Ты с ним сам говорил?

— Сам! — признался Райт. — И, Снеженика, парень хочет свидеться с тобой… в людном месте. Камир боится, что его вышлют из Озерного!

— Думает, что я на него ищеек натравлю!

— Угу! И… Снеженика, у Рогова семья в «Осетрах». Я чуть со стула не упал, когда узнал об этом досадном совпадении!

— Да уж… — протянула я. — Иначе и не скажешь! Удачно все для лиходея сложилось!

Маг согласно кивнул и продолжил разговор:

— Послушай меня, ведьмочка, Камир готов обсудить с тобой прошлое, и я сам хотел проводить тебя на эту встречу…

— Не маленькая! — взвилась я. — Сама доберусь, только скажи, где она должна произойти!