Крупной щуке ничего не стоит проглотить подлещика граммов на семьсот-восемьсот. Поэтому к скоплению леща она питает понятную слабость. А если поблизости на дне имеется и коряжка, щуку от такого места за уши не оттащишь. Поймать её там – уже больше дело техники, а не везения.

Если не брать во внимание малые реки, то судак зачастую ловится там же, где и щука, а расхожее мнение об их взаимной антипатии (они, якобы, друг друга и на дух не переносят) не вполне соответствует действительности. Разница в местах дислокации и в моделях поведения, безусловно, есть, но она не настолько однозначна, чтобы, рассчитывая поймать судака, удивляться поимке щуки, и наоборот.

Вообще говоря, судак зимой придерживается больших глубин, чем щука. В Фаустове, например, это выражается в том, что он крайне редко попадается в шлюзовом канале и на выходе сбросного, где щуку реально поймать почти всегда. Если же вы ловите на основном русле, то большая часть судачьих поклёвок приходится на дальнюю бровку, щучьих – на ближнюю. Когда спиннингисты говорят «ближняя бровка» и «дальняя бровка», это не всегда следует понимать буквально – бровок, как таковых, может и не быть, но общий смысл должен быть понятен.

Вот с размером судака могут быть проблемы. Если щука, например, почти на всех зимних водоёмах (кроме, может быть, некоторых малых речек) ловится обычно весом от полкило и выше, то судак, бывает, попадается неприлично мелкий. Если бы такие факты были редкими эпизодами, не стоило бы уделять им внимание, но беда в том, что рыбки весом 150–250 г, которых после известной публикации в прессе стали называть «судаками Манненгольма», вешаются на крючок твистера или поролонки систематически. «Манненгольмизация» судака наблюдается на самых разных зимних (и не только зимних) водоёмах – на Оке, Москве-реке, канале им. Москвы, Иваньковском водохранилище…

Тем не менее, я бы не стал усматривать во всём этом ни необратимой тенденции, ни тем более трагедии – судаки-недомерки, в принципе, ловились и прежде. Это у щуки есть деление на травянку и глубинную – у судака особи мелкого и среднего размера не разделяют места обитания – очень часто они держатся по-соседству или даже вперемежку. Поэтому и попадается «манненгольм» в тех же самых точках, где и нормальный судак, зимой в особенности.

Типичная для зимы судачья поклёвка слабее, чем у щуки, поэтому изрядная их часть не воспринимается даже на плетеной леске, не говоря уже о моно, судак просто «прилипает».

Отсюда понятно, что ловля судака требует более совершенного оснащения – ваш спиннинг должен быть и дальнобойным, и высокочувствительным. Поэтому, поставив перед собой цель поймать именно судака, вы должны осознавать, что эта задача сложна в исполнении. И если в ловле судака вы не очень преуспеете, то не стоит расстраиваться – возможно, для начала имеет смысл набить руку на более доступной рыбе. Например, на окуне.

В массовых соревнованиях по зимнему спиннингу принимают участие не только профи, но и все желающие, в том числе двенадцатилетние мальчишки. На рекордный улов они не рассчитывают – уже хотя бы потому, что не имеют нужного «вооружения», но даже самая примитивная снасть в виде полутораметровой «палочки» и старенькой оставшейся с советских времен катушки с дешевой мононитью на ней позволяет юному поколению исправно ловить окуней.

Ещё раз сделаю оговорку, что окунь зимой берет не во всех открытых водоёмах, где он водится. На Москве-реке, на протяженном участке от Бесед до Бронниц, окуни очень хорошо клюют всю зиму. Попадается окунь, хотя уже не так регулярно, и на некоторых малых реках (Пехорка, Нара), и на теплых Шатурских озерах, и в незамерзающей части Иваньковского водохранилища.

Для ловли москворецкого окуня в первом приближении сгодится и щучье-судачий спиннинг, поскольку окунь здесь довольно крупный, но предпочтительней всё же спиннинг более легкого класса, так как большей частью окунь держится недалеко от берега на глубинах 2–3 метра, и нередко приходится пользоваться очень легкими головками – весом от пяти до десяти граммов. Удачно выбранное место (обычно это граница текущей и спокойной воды) и техника проводки, сочетающая «ступеньку» и снос, позволяют наловить более десятка окуней за рыбалку. Правда, здесь, совсем близко от берега, попадаются преимущественно мелкие, по местным меркам, окуньки весом порядка 100 г. Более крупные чувствуют себя вполне уверенно в компании судаков, поскольку не опасаются быть ими съеденными, поэтому и ловятся в более удаленных и глубоких точках.

В редких случаях окуневый клёв переходит в самый настоящий жор. Мой знакомый Василий Тарасов вместе с двумя товарищами попал на такой жор. Было это на Москве-реке неподалеку от устья Пахры – в том, месте, которое ни до, ни после того дня ничем особым себя не проявило. Ну а в день «икс» трое спиннингистов часа за полтора поймали немногим менее сотни окуней весом вплоть до килограмма!

Когда стало понятно, что окунь «взбесился», и само по себе число пойманных «хвостов» уже было не важно, Василий и остальные принялись экспериментировать, меняя приманки. Клевало на все: поролон, «резину», «бороду», пластиковых червей и на огрызки всего этого…

На окуневый жор мне самому доводилось попадать на Иваньковском водохранилище и на Оке. Условия ловли были существенно разными – на водохранилище окуни ловились из глубины на предельной дальности заброса, на Оке, напротив, все поклёвки были рядом с берегом. Объединяет же эти и многие другие случаи окуневого «бешенства» одно – время: почти все они приходятся на конец зимнего сезона, на март месяц.

Этот большей частью южный хищник водится и в средней полосе. До определенного времени в Московской области берш был рыбой редкой, но вот в последние годы расплодился и местами даже стал забивать судака, с которым он делит места обитания.

При этом берш – ещё больший любитель глубокой воды, чем судак, поэтому его чаще случается поймать только в глубоких ямах или неподалеку от них. На Москве-реке это хорошо известная Фаустовская яма и, в меньшей мере, яма в Чулкове. На участке Софьино – Бронницы, где преобладают средние глубины, я ни разу не ловил берша.

Наибольшая вероятность поймать в зимне-спиннинговый сезон берша – в ноябре на глубоких затонах и карьерах, связанных с большой рекой. В конце сезона берш исправно попадается на канале им. Москвы и, по некоторым данным, на других схожих каналах – тех, что соединяют разные водные бассейны. В этом случае берш ловится не в самых характерных для себя условиях – на сравнительно небольших глубинах, но это и понятно: в конце зимы-начале весны рыба активно мигрирует, и каналы – очень удобные для миграции пути, а ловится в них большей частью проходной берш.

Что касается других водоёмов, то он повсеместно попадается зимой на открытых участках Волги от Дубны – и на всем её протяжении до Астрахани. Чем дальше вниз по Волге, тем берша больше. Но чем ближе к устью реки, тем короче сезон зимнего спиннинга – ближе к Астрахани он длится месяца полтора-два, все, что до и после – это поздняя осень и ранняя весна. Впрочем, бершу, похоже, все равно, он одинаково исправно берет спиннинговые приманки и в ноябре, и в январе, и в марте, если, конечно, на реке в местах, где он держится, в это время нет ледовых явлений.

Рыба столь же теплолюбивая, как и берш, и потому, казалось бы, её успешная зимняя ловля – случайность, а не закономерность. Однако средний жерех в несколько раз крупнее среднего берша, что делает его гораздо более желанной добычей спиннингиста. А если попадается по-настоящему крупный экземпляр, это производит истинный фурор и надолго запоминается не только самим удачливым рыболовом, но и всеми свидетелями поимки.

Мой самый большой зимний жерех весил чуть более трех килограммов. Однажды я поймал сразу двух жерехов-близнецов, каждый из которых потянул на 2.7 кг. Алексей Власов на очередных Бронницких соревнованиях выловил экземпляр весом 4.4 кг, а спустя пару недель в том же месте (у деревни Велино) поймали точно такого же. Двумя годами позже, опять же на соревнованиях, Вадим Гиндин поймал пятикилограммового жереха!