Возможности ограничивают наши желания. Следовательно, дорогая принцесса, отлично приготовленной и хорошо сервированной синтетической пищей питаться значительно безопаснее и полезнее для вашего здоровья.

Я ответил на ваш вопрос, ма бель Дени?

— Более чем, шевалье Анри! Давно хочу вам сказать, вы замечательный полемист, месье Мерсер…

Давным-давно, Ден Деснец уж не помнила когда, было поэтически отмечено насчет того, что нам гибелью грозит. Чем больше человеку говорят о смертельном вреде чего там либо, тем скорее ему хочется нанести этот самый погибельный вред, чаще всего тому, кто поближе. То есть себе самому.

Так заядлого курильщика, чуть он услышит о смертельном вреде никотина, смолы и табачного дегтя, содержащихся в сигарете, сию секунду неодолимо тянет с наслаждением закурить. Ничего не поделаешь!

Ничего тут не попишешь, если принцесса Деснец, распрощавшись с доктором Мерсом вернулась домой и дрожащими нетерпеливыми руками извлекла из холодильника свежемороженый бифштекс с кровью размерами с былинный древнерусский лапоть. Долгих 5 минут наша героиня голодными глазами пристально следила за таймером термоионной кухонной печки, дожидаясь, когда же, когда же бифштекс обретет необходимую ароматно-поджаристую готовность сверху и снизу.

Употребленное на сон грядущий мясное излишество и бургундское медиафриканского разлива Ден Деснец собиралась компенсировать завтра, на утренней 10-километровой пробежке и последующей физподготовке.

«Может, не стоит? А-а-а… Пошли они вон! Я жрать хочу…

Сырой мясной фарш с перцем по-саксонски я пробовала. Нужно у Бибака спросить о блюдах из сырой печени…

Надо же… печень в бою… Наверное, вкусно… С тертым хреном. Этическая сила…»

На следующей неделе боевая тревога настигла майора Деснец и полковника Мерса посреди званого обеда в Степпенфорде в разгар традиционно длительного, скорее, уже весеннего прощания с зимой по геонскому великосветскому календарю.

Принцесса Деснец, сославшись на дамское нездоровье, вскоре раскланялась с миледи Пэйюс, вызвав толки и пересуды среди трех сотен гостей Степпенфорда. Засуетились маститые светские хроникеры, больше всех понимающие в жизни богатых или знаменитых.

Большинство знатоков-жизнеписцев решило: обворожительная принцесса Деснец влюбилась или даже вновь собралась стать мамой.

Знаете, она так похорошела… Да, я тоже это отметила. Интересно, кто же ее таинственный избранник?

Те же из гостей миледи Пэйюс, для кого происходящее составляло часть известных им одним государственных тайн, не сочли уместным будоражить общественное мнение и вызывать ненужное беспокойство среди непосвященной публики. Подобно майору Деснец и полковнику Мерсу они могли незаметно принять сообщение и без тени тревоги продолжать наслаждаться званым обедом из многих перемен блюд.

Полковнику Анри Мерсеру тоже вроде бы не было нужды вскакивать из-за стола по тревоге. Пусть ему очень хотелось поскорее распроститься с неподдельным и по-геонски естественным гостеприимством званого обеда, он не сразу уединился с охраной в курительной комнате, где за личным терминалом защищенной связи принялся лихорадочно изучать вводные и вызывать нужных ему людей.

Спустя 10 минут временно исполняющий обязанности военного атташе Груманта полковник Мерсер, ни с кем не простившись, покинул поместье Степпенфорд. Кинувшихся ему вдогонку масс-медиаторов решительно отсекли его бодигарды.

Гости миледи Пэйюс недоумевали. Это так непохоже на галантного и учтивого шевалье Анри Мерсера. Рассказать кому — не поверят, но дипломатичный военный атташе Груманта на сей раз пренебрег этикетом и учтивостью.

Трудно сказать, с какими чувствами он покидал великосветское геонское общество. Как бы там ни было, от должностных обязанностей заместителя командира бригады «Стилет» его никто официально не освобождал приказом по Главному штабу Вольных кирасиров.

Будучи исчерпывающим образом в курсе дела, посол Пит Бибак глубоко вздохнул и пожелал не утвержденному в должности дипломату Анри Мерсу счастливого пути и скорого возвращения с победой. На прощанье боевые друзья обнялись у входа в 4-й транспортно-шлюзовой терминал астрорейдера «Князь Кутузов».

Миледи Пэйюс несоизмеримо больше, нежели полковнику Мерсу или майору Деснец, хотелось побыстрее расстаться с гостями Степпенфорда. Если бы она могла себе это позволить, немногие из приглашенных отобедать встали живыми из-за стола.

К ее великому застольному огорчению, такую вот театральную кровожадность в геонском высшем обществе сочли бы возмутительным нарушением приличий и правил хорошего тона.

Возможно потому, в виде замещения того, что видит око да ствол неймет, в продолжение двух мучительных часов леди сенатор Вик Пэйюс красочно представляла, как и каким оружием она драматически разделается с наиболее ненавистными сотрапезниками. Но нестерпимо долгое время ей пришлось играть трагическую роль радушной хозяйки: мягко улыбаться застольным речам, мило смущаться от комплиментов, а благожелательные добродушные взоры расточать по секторам огня.

Трагедию неудовлетворенных тайных желаний миледи Пэйюс переживала в глубине мятущейся души, в то время как ей убийственно хотелось созвать экстренное заседание «Комитета 18-ти». Но и это в настоящих условиях ее соратники сочли бы непростительной слабостью, не допускающей извинений.

Пришлось удовольствоваться сдержанным обменом мнениями с командующим Роу, немного задержавшимся, чтобы попрощаться с хозяйкой после того, как прочих гостей удалось благополучно выпроводить и выставить из Степпенфорда.

Как ни огорчительно для миледи Пэйюс, приглашенные ею на званый обед леди и джентльмены, смогли покинуть поместье. Без тяжелых ранений и увечий, не совместимых с жизнью.

Жизнь продолжается, дорогие леди и джентльмены. Начался новый сезон. Мимолетно сменяют друг друга времена года, но обычаи и нравы подвержены лишь медленным изменениям. В полном соответствии с геонским политическим календарем мирная праздничная зима ушла, настали будни и лето войны в 824 году в месяце тауруса-быка.

Зимой и летом иррегулярная гвардия Геоны неизменно на страже и наготове. Гвардейский командующий генерал-лейтенант Джошуа Роулинсон на званом обеде у леди сенатора Викторайн Пэйюс нисколько не уступал в боеготовности подчиненным и ему подначаленным. В любую секунду он мог отразить нападение, демонстрируя при этом выдержку и хладнокровие, ничуть не меньшие, чем у противника, пытающегося его оконфузить, обезоружить или охватить с флангов.

Являясь непримиримыми идеологическими в недругами, миссис Пэйюс и мистер Роу с незапамятных времен сражались между собой на глобальных и конфедеративных фронтах, лично участвуя в боевых политических действиях во время избирательных кампаний, парламентских слушаний, ток-шоу и предвыборных дебатов в масс-медиа. На великосветских раутах и обедах они также наступали и оборонялись.

Как должно испытанным бойцам, Пэйюс и Роу далеко не сразу приступили к послеобеденному сражению. Наподобие вoитeлeй древности, перед решительной схваткой распалявшиx себя бранью, осыпавшиx оскорблениями неприятеля, надеясь его смутить и вывести из равновесия, сенатор Пэйюс и генерал Роу принялись метать друг в друга отменно вежливые фразы, имеющие то же бранное значение и смысл.

Форма не важна, когда главное суть то, что стоит за содержанием словесных формул.

Совершив похожий на артподготовку взаимообмен светскими любезностями, благодарностями, деликатными извинениями, тo ecть, разгорячившись, разогревшись, соперники обнажили оружие. Первой нанесла удар миледи Пэйюс:

— Хочу вас уверить, мой дорогой генерал Роу, законопроект о формировании миротворческих конфедеративных сил на основе соединений иррегулярной гвардии встретил в комитете по обороне весьма и весьма благонамеренное отношение. Не могу не сообщить вам приятное известие: ваш законопроект будет вынесен на рассмотрение сената с самыми несущественными поправками…