В качестве мифологического бреда по ассоциации Нельс Ревел вспомнил легенду, как на праматеринской Земле тупоумные тевтонские конструкторы во время второй глобальной войны пытались создать чудо-оружие и произвели на свет сверхтяжелый танк «Мышонок». Легендарный тысячетонный стальной монстр оказался таким тяжелым, что не смог сдвинутся с места дальше нескольких десятков метров.

Тут у Ревела возникла антинаучно-фантастическая версия, как если бы кто-то взял да и перетащил в современность тех придурковатых конструкторов-фашистов. Кое-как обучил азам эйдетического программирования, наспех прочитал вводный курс о современных конструкционных материалах, активной броне, силовых установках, двигателях, кратко перечислил, какие ныне есть системы вооружения. Потом дал им техзадание доработать программное обеспечение, так, чтобы получилась тевтонская мышь-акромегал…

— Бред и гигантомания. Отстой и осадок. Мифы и сказки. Такого конструкторского маразма с нормальными людьми не случается.

«Но вдруг они не люди? Может, программку создавал нечеловеческий разум? Чтоб использовать ее на людской военной технике? Когда б он развивался сплошняком биологически…»

С возрастом Нельс Ревел стал панически бояться дьявольских пришельцев. Не удивительно, если от ужасной фантазии у Ревела страшно похолодело внутри. Под ложечкой так противно засосало… Он смертельно побледнел, мертвой хваткой вцепившись в подлокотники кресла, через секунду выскочил из уютной виртуальности и, зажимая двумя руками рот, бросился к ванную комнату…

Прополоскав блевотину и осушив на кухне большую рюмку водки, сию же минуту вспомнил о слухах, версиях, о том, что серо-зеленых террелианцев подозревают в сотрудничестве с чужеродным разумом. Дескать, у кирасиров есть якобы неопровержимые тому свидетельства.

«Ага! Работа без свидетелей. Потому-то и программка, какую поручено вскрыть, неполна и обрезана. Чтоб сдуру не пугался, не проговорился в страхе. Кирасиры они такие… Всегда с психологическим подходцем, мозгодавы…»

Первая и вторая рюмка, в сумме составившие 100 грамм русской водки, принятой Ревелом для храбрости, помогли ему успокоиться. Он ругнулся в свой адрес за распущенность и скверным словом помянул майора, заставившего его наступить на это дерьмо.

— И рылом не ведет, хамское отродье. У меня выноси готовенького, а он, сволочь квадратная, и забирать заказ не желает. Вот где хамло!

Как с связаться с хамоватым майором, Ревел не знал. Просить кого-нибудь из военной полиции, помочь отыскать ему анонимного заказчика программер не хотел. Стражей порядка он тоже побаивался. Но не очень.

— Пошли они, хамки куда подальше со своим майором, без вести пропадающим!

Подобно всякому мнительному интеллектуалу Нельса Ревела гораздо больше устрашали неизведанные им напасти. Он боялся оружия, ни разу не был под огнем, даже в виртуале. И потому делал военные игры, преодолевая иллюзорный страх.

Абстрактная неизвестная опасность казалась ему страшнее, чем конкретный риск навернуться с глайдером на высокой скорости, когда он бесстрашно отключив автопилот и кибертриммер, частенько наслаждался высшим пилотажем в горных ущельях. Причем в отсутствие боевого гормонального контроля, противопоказанного его организму. Когда шансы органично просчитаны, логично предусмотрены болезненно трусливый Ревел напрочь забывал о боязни за свое хрупкое существование.

Итак, ему надо думать и думать с целью свести к нулю опасное значение фактора неопределенности и неизвестности.

Вектор приложения неизвестной силы к нему, Нельсу Ревелу, должен быть незамедлительно выявлен. И приняты соответствующие обстановке меры, как не попасть под удар, под раздачу, под паровоз…

«Дурацкое выражение! Кому, кроме выдуманной Аниты Карено, придет в голову бросаться под железный поезд? Очень неэстетичная смерть. Надо будет попробовать в каком-нибудь антивоенном симуляторе», — креативно подумал Ревел и выдал себе вслух задание:

— Ищи подобные векторы, Нельс. Иначе тебя под паровоз, как блудливую синьору Карено из древнего италийского фильма…

Далее размышления программера пошли по накатанной утренней колее. Возможно, похожей на архаичные железнодорожные пути, сходящиеся у горизонта прогнозируемых событий.

Кое-что в видимом направлении Нельс Ревел уже сделал, создав целых пять бронебойных антикиберов против неизвестной явно гетерогенной боевой машины нечеловеческих габаритов.

— Машина пришельцев? Вряд ли. Зачем им в 20 раз «тритон» увеличивать? Кабы гора разродилась нечеловеческим бронетанковым «Мышонком» или огнестрельной пушкой «Большая Берта» как у фашистов?

От мыслей о геноциде и мировых войнах Ревел перешел к геонской политике, обложил ненормативной лексикой президентского помощника и арабского фашиста Али Дагора. Нашел текст ультиматума кирасиров Терреле-Б и через несколько мыслительных этапов индуктивно додумался до террелианских мобильных фортов планетарной обороны.

Никаких дедуктивных озарений. Сплошная индукция.

Сведений об амфидредноутах двойной Террелы в интергале имелось с гулькин нос, но достаточно для Ревела, чтобы понять, кого и чего должны бомбить его антикиберы.

— Серо-зеленых, понятно, жалко, но в конце концов пропади пропадом их планетки с мобильными фортами и технозаврами отстойными… На толстый конец, война будет слишком далеко, чтоб о чем-то там понапрасну напрягаться и беспокоиться…

Занимался приготовлением обеда Нельс Ревел в спокойно-радостном расположении духа, предварительно с удовольствием обдумав меню в предвкушении того, чем он сегодня вознамерился себя порадовать и вознаградить за напрасные муки совести. А также за реальные творческие достижения. Он насвистывал бравурную мелодию звездного генерал-марша кирасиров и ждал в гости девочку по срочному вызову.

По вечерам и выходным она подрабатывала приходящей нянькой и гувернанткой, а утром и днем трудилась на ниве скорой сексуальной помощи только для взрослых. Ревел ее в реале заказал по сети, то есть галантно пригласил леди Джейн-Мэри Попинс отобедать с ним в домашнем уединении.

Приглашение принцессы Деснец составить ей вечером компанию Нельс Ревел тоже расценил как заслуженную награду и признание его творческих успехов. Пускай заказчик-майор за софтом — вот где проклятье! — так и не явился.

«Ах, простите меня за искренность чувств, принцесса. Аудиенция с вами для меня невыразимая честь. Чем я могу быть полезен леди и джентльменам Вольным кирасирам?»

Без четверти десять программер Ревел с бутоньеркой в петлице взятого напрокат вечернего костюма ждал принцессу Деснец у северного спуска в бар «Австра-Парадиз».

Он будучи дома отрепетировал выражение на лице, с каким должен выйти из дверей наклонного лифта-фуникулера под руку с принцессой и высокомерно осмотреть амфитеатр. Потом же с ней на пару невозмутимо подниматься на самый верхний ярус для очень важных персон, заносчиво поглядывая на тех, кто навсегда остается внизу и на дне.

Он, Нельс Ревел не из таковских, — на минутку пустился в мечтания программер и опять, не позволив себе занестись, нелестно отозвался о некоем политическом беженце без гроша в кармане.

Здесь Ревел несколько преуменьшил собственные финансовые возможности. Он был скуповат, угощался дешевым спиртным и даровым фуршетом только внизу, у танцплощадки. Чем выше вверх, тем дороже в «Парадизе» стоило заказанное. Наверху ничего бесплатного не было, и за спиртные напитки там следовало платить в семь раз больше, сравнительно с нулевым уровнем рядом с туалетами.

Такова традиция Вольных кирасиров. Путь наверх и пребывание на командных высотах, назовите их хоть седьмым небом или елисейскими полями, оплачивается дорогой ценой.

Гораздо легче и дешевле оставаться как можно ниже. Сидеть в безопасности там, где от вас ничего никому не нужно.

Доктор психофизики Анри Мерсер мог синхронно наблюдать с двух точек обзора за встречей принцессы Ден Деснец и программера Нельса Ревела, сидя в ложе верхнего яруса с противоположной стороны амфитеатра «Австра-Парадиз». Когда-то Бибак здесь со вкусом устроил презентацию крипперов и деловой завтрак для геоников. Затем естественным образом местечко превратилось в типично геонское предприятие общественного питания и выпивки.