— Старая сказка! — презрительно скривился он. — Неужели ты все еще веришь в сказки?

На какой-то миг он испугался, что допустил фатальную ошибку. Но постепенно Безумец начала успокаиваться. Молдожка обессиленно опустилась на сиденье. Теперь она казалась совсем маленькой.

— Все равно, мне эта идея не нравится! — сдавленным голосом сказала она наконец. — Ты (личность) — мягколицый и не боишься, наверное… — Она снова употребила то самое неизвестное слово, — но мне… не нравится.

Пугать Безумца больше не стоило, и О’Рурк быстро проговорил:

— Ладно, скажу тебе, что я сделаю. Ты и мой брат — вы останетесь ждать здесь, чтобы предупредить, если появится охрана. Я войду туда один.

Безумец смотрела на Калли глазами, полными удивления и робости. Не ожидая ответа, он открыл дверцу и бесшумно выскользнул наружу, через плечо бросив Вилу по-английски:

— Не отпускай ее. Не давай ей поднять шум. Я вернусь через пять минут, самое большее. Просто хочу посмотреть, что и как там расположено.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и бесшумно, но быстро побежал к левому столбу ворот. Там он остановился, осмотрелся по сторонам и заглянул в ворота. Дворцовая территория, протянувшаяся на много акров, то здесь, то там была усеяна мерцающими огоньками. Судя по всему, пространство внутри стен лежало как бы в выемке. Удача сопутствовала Калли. Он находился на самом краю и отсюда мог видеть почти все здания и постройки. Еще одну две секунды он выждал, бросив взгляд сначала вправо, затем влево — нет ли вдруг охраны? — но ничего подозрительного не заметил.

Обогнув воротный столб, он скользнул в темноту. Ночь как будто стала еще темнее. Оставшаяся позади стена отсекала свет факелов, даже тех, что стояли вдоль ее внешнего края — стена была слишком толстой и потому угол падения света оказался невыгодным.

О’Рурк подождал немного, чтобы глаза привыкли к сгустившейся темноте. Потом стал осторожно пробираться в глубь дворцовой территории. Постепенно глаза адаптировались; теперь ему уже хватало бледного света луны — раньше Калли его не замечал, мешали огни факелов, — чтобы разобрать, как расположены здания и даже рассмотреть местность между ними.

Впадина, в которой расположился дворец, не отличалась гладкостью дна. Здесь встречались холмики, распадочки, белели извилистые тропинки, бежавшие между зданиями и столбами с тройными факелами, в свете которых очертания этих зданий становились видны.

Оставив ворота ярдах в ста позади, Калли остановился, рассматривая лежащие впереди к внизу дворцовые строения и стараясь согласовать то, что он сейчас видел, со сведениями, полученными от Вила.

Несколько минут он, казалось, пребывал в полной растерянности. О’Рурк совершенно не понимал, где что находится. Потом он определил большое прямоугольное здание с факелами на стенах, как Главный Дом. Здесь должна быть резиденция трех королевских братьев, из которых и состояла триада-правитель королевской семьи, в свою очередь, предводительствовавшая королевским септом, а септ — королевским кланом.

После этого он уже разобрался с планировкой всего дворцового комплекса. Все стало на положенные места. Калли отыскал взглядом здание, которое должно было представлять собой резиденцию королевских Жен, Флигель Кузенов и, наконец, неподалеку от Главного Дома заметил небольших размеров здание — Детскую, или Ясли. Здесь обитали Наследники Трона. О’Рурк повернулся и поспешил назад к воротам, ориентируясь на свет, падавший в промежуток между створками. Теперь, повернувшись к воротам лицом, он заметил асфальтированную дорогу, ведущую от ворот в глубину территории. Калли взял левее и несколько секунд спустя мягкий дерн под ногами уступил место твердой поверхности дороги. Калли посмотрел вперед, в сторону ворот — до них оставалось ярдов тридцать. Он увидел ждущее такси и даже рассмотрел в первом окне два силуэта — Безумца и Вила.

При виде Безумца Калли припомнил, что должен еще кое-что сделать. В первоначальный план действительно входила идея оставить знак Демона где-нибудь на Коронном Мире. Здесь, в Королевском дворце? Почему бы и нет? Быть может, лучшего места и не придумаешь.

Он отыскал под складками балахона карманчик, в котором ждал своего часа небольшой аэрозольный баллон с краской. Вытащив его, Калли нажал на головку распылителя и изобразил на местном асфальте обычный молдогский знак Демона — стилизованное изображение черного пика, пещеры и двух горных потоков, то есть то самое место, где, предположительно, был разбужен спящий Демон. В результате получилось что-то вроде после чего Калли помчался к такси.

Он рванул на себя дверцу и прыгнул в машину. Безумец скорчилась возле Вила на дальнем краю сиденья. Сначала Калли не обратил на это внимания. Он схватил рычаг управления, привел такси в движение и, развернув машину, направил ее вдоль дороги, по которой они прибыли. Калли сосредоточился на управлении, стараясь вести такси с максимально возможной скоростью, но не вызывая подозрений. Поэтому он даже вздрогнул, когда Вил тихо сказал ему по-английски:

— Кажется, мы действительно влипли, Калли. Посмотри.

Калли на секунду скосил глаза в сторону Джемисона. Молдожка, свернувшись в клубок, прижалась к антропологу. Не обязательно было разбираться в молдогской медицине, чтобы заметить, что поза явно неестественная, как неестественны и неподвижность юного создания, и его молчание.

— Что с ней? — стараясь не выдать тревоги, спросил Калли, и вновь перевел взгляд на дорогу, — что с ней, как ты думаешь?

— Понятия не имею. Она просто смотрела, как ты брызгаешь краской на дорогу. Но на этот раз совершенно ясно: мы где-то нарушили местное табу — и весьма серьезно; она испугана до смерти.

— Ничего, — уверенно сказал Калли. — Шума она пока не поднимает, и хорошо. В порту мы ее уложим где-нибудь в сторонке, там ее вскоре и найдут. Главное, смыться с планеты, вернуться на корабль — а там пусть поднимает тревогу.

— Ладно, — тихо сказал Вил. — Поплюй через левое плечо.

Они мчались по темным улицам к огням космопорта — подобно слишком ранней заре, они играли и манили на далеком горизонте. Когда такси остановилось у стоянки, поблизости никого не было видно. Подчиняясь внутреннему порыву, Калли быстро развернул машину и повел ее по взлетному полю прямо к их челноку.

Безумец продолжала лежать неподвижно и молча. Глаза молдожки были устремлены на Калли — во всяком случае, каждый раз, оборачиваясь, он встречал их стеклянно-блестящий взгляд.

Но по чертам лица инопланетянки невозможно было прочесть, что происходит у нее внутри, почему она никак не выходит из непонятно чем вызванного столбняка.

Такси остановилось подле люка. Перегнувшись через Безумца и Джемисона, Калли открыл дверцу с их стороны.

— Вынеси ее наружу, Вил. Я следом. Мы оставим ее здесь. Если нам повезет, она придет в себя не раньше, чем ее найдут.

Антрополог вытащил молдожку и опустил на шершавое твердое покрытие поля. Она уже немного пришла в себя, но когда наружу выбрался О’Рурк, резко отшатнулась.

— Нет причин бояться, — сказал ей Калли по-молдогски, как можно ласковее. — Мы тебя напугали. Но мы не желали причинить тебе вреда. Мы сейчас улетим.

Повернувшись в сторону челнока, О’Рурк увидел, что люк распахнулся, и наружу ступил Доук. Завидев его, Безумец начала истошно кричать. Времени терять было нельзя.

— Быстро! — рявкнул Калли, подхватывая молдожку. — В челнок, с ней. Доук, стартуем!

Безумец оказалась легкой, словно вместо косточек у нее были сухие прутики. Схватив ее в охапку, Калли двумя широкими шагами достиг люка, вскочил внутрь и опустил молдожку в пассажирское кресло. За его спиной со звоном захлопнулся люк. Безумец продолжала вопить, здесь, в замкнутом пространстве салона, это было еще хуже. У Калли заложило уши; он плюхнулся в соседнее кресло и взял тоненькие, хрупкие ладошки перепуганного ребенка в свои большие, сильные руки, стараясь успокоить молдожку.

— Взлетай, Доук! — рявкнул он, не глядя, через плечо.