– Работала, – поправила Люсик, напоминая, что все институты Волшебгорода сейчас не действуют.

– То есть как это? – поразился Пяточкин. Оказывается, он ничего не знал… – Люсик, объясни! – он уже смирился с тем, что Люсик выглядит, как Ленка Воронкина, и решил не сильно огорчаться от этого. Люсик послушно открыла рот…

– Не стоит! – быстро вмешалась Лэсли. – Если она начнет объяснять, ты только запутаешься еще сильнее. Проверено на нас.

– Точно! – захихикали близнецы. – Ты ж ее знаешь… Сейчас начнет «а горшок, хрясь, и разбился»… Ничего не поймешь!

– Про «хрясь» я и сам знаю, – серьезно заметил Пяточкин – Видел. Крыс запустил в меня какой-то гадостью. Только я хотел отстраниться, смотрю – Воронкина уже прикрыла меня щитом. Ну, я удивился, конечно. Никогда не подозревал ее в принадлежности к Волшебному Миру. Ну, думаю, дела… – Пяточкин развернулся к Люсику. – Потом вы с Крысом друг на друга давить начали… Как ты умудрилась его обезвредить? Молодец! Мне бы и в голову не пришло, что он может метать энергию только глазами, и нужно просто занять их… Потом ты словарь на помощь вызвала и огрела Крыса горшком… Ну, тут уж мне некуда было деваться, пришлось наших из класса сном отвлекать. Нельзя же, чтоб они все это видели! А потом смотрю – ты исчезла. Ну, я, ясное дело, набросился на Крыса: «Где Воронкину дели, зачем она вам? И, кстати, кто она такая?» Вместо ответа, он снова какой-то гадостью в меня швырнул. Я выставил щит… Крыс тогда как завопит: «Вот эта удача! Два человека из одного класса реального мира! А по пророчеству для победы нужно-то всего-то семеро заложников!» Я хотел что-нибудь предпринять, но…

– Но тебя парализовали и отправили сюда. Как и всех нас. Не нужно было колдовать… Крыс, как взрослый волшебник, имеет право полностью подчинять тебя, если ты колдуешь. Ты, как и мы, об этом не подумал. – Лэсли все же решила сама пояснить старосте ситуацию. – Значит так, – начала Лэсли. – Большинство ведьм, ведьмаков и волшебников ушли в реальный мир, отказавшись от участия в конфликте. Оставшиеся взрослые волшебники сидят в заминированных институтах и переводят свою энергию на погашение агрессий бомб. Когда выяснится, что бомбы не настоящие, у Волшебников уже почти не останется энергии. А тут как раз Крыс заявит, что у него в заложниках – мы. Сражаться с Крысом у них не будет сил. Отказаться подчиниться – не хватит совести – мы ведь совсем еще дети. В результате, власть в Волшебном Мире перейдет к Крысу. А все ходы в Реальный Мир он собирается закрыть. Вот такие невеселые обстоятельства…

«Джон!» – совершенно ошарашенная Люсик понемногу приходила в себя. – «В смысле, Пяточкин!» – телепатически позвала она. – «Ты, это… Правда, что ли, набросился на Крыса, чтобы он вернул меня? И не побоялся?»

«Не совсем так, – ответил Джон. – Я набросился, чтобы он вернул Ленку Воронкину. Если бы я знал, что он похитил тебя, Люсик, то… То, наверное, я попросту прибил бы нашего завуча на месте!»

Люсик немного покраснела, резко отвернулась и вдруг вспомнила, что глаза-то у Пяточкина, хоть и в очках, но все равно очень даже синие. И волосы черные, хоть и не кучерявые…

– И последняя ужасная новость, – продолжала Лэсли. – Нас предал не кто-нибудь, а родная наставница. Крыс и его компашка заточили нас сюда по совету пани Ве’Точки. И вот это предательство уже никак не умещается у меня в голове!

– Все просто потому, что вы не владеете нужным количеством фактов, Джейн Лэсли! – внезапно раздался холодный, строгий голос наставницы по Травоведению, и перед ребятами выросла фигура пани Ве’Точки.

– Вы, дети – существа глупые и многого еще не понимаете. Вообще говоря, и разговаривать-то с вами бесполезно, но я поговорю – мало ли, вдруг потом, когда вырастете, что-то сохраните в памяти и помнете меня добрым словом. Я никого не предавала! Как раз, наоборот, только о вашей пользе и думала. Точнее, о престиже нашего отделения … – хрупкая, худенькая пани Ве’Точка казалась еще меньше оттого, что облокотилась на огромный стол Заглавной Ведьмы и пристально глянула на пустующее сейчас массивное кресло. – Вот оно – место, которое я хотела занять. Не для себя – для вас! Уж под моим руководством заочное отделение быстро стало бы самым престижным в Академии. Вас никогда не расстраивало, что наше отделение сейчас считается самым разгильдяйским? Все почему? Потому что Заглавная Ведьма ввела слишком мягкие порядки! Уж я бы поборолась за дисциплину и успеваемость! – сощурившись, пани Ве’Точка смотрела куда-то в даль. Крылья ее носа при этом возмущенно подрагивали. – Вы не то, что на уроках, даже на переменах боялись бы лишний раз рты раскрыть. Совсем не болтали бы, а только слушали, слушали, слушали…

«По-моему, она сошла с ума!» – тихонько ахнул Око.

«Такая красивая и такая злая, – вздохнула Инесса. – Я думала, так не бывает!»

– Я не злая! – безошибочно рассекретила их телепатический контакт наставница. – Я строгая! Такая, какой и должна быть настоящая наставница. Окончив Академию, вы бы мне еще спасибо сказали за то, что приучила вас к порядку!!!

– Слишком строгий порядок убивает творчество, – со знанием дела возразил Джон. – Новейшие правила педагогики, в том числе и волшебной, говорят, что… – тут он смутился. Все давно привыкли, что на тему методов обучения, Джон мог говорить вечно – что поделаешь, староста. Но сейчас явно было не время спорить. – В общем, нас пани Ве’Дунья вполне устраивала! – кратко сообщил он.

– Неужели, Джон? – вкрадчиво и насмешливо поинтересовалась пани Ве’Точка. – Разве ты считаешь справедливым, что тебя отдали в персональные воспитанники к пану Ве’Щателю, в то время, как ты вовсе не интересуешься ораторским искусством, а хочешь стать в будущем наставником?

Джон нахмурился. Надо же, пани Ве’Точка знала все сокровенные секреты каждого. Джон действительно мечтал о каком-то более близком к делам Академии наставнике. Пан Ве’Щатель был интересен, добр и… совершенно бесполезен в каких-то важных вопросах. Чтобы выяснить что-то о делах класса – ну, например, где можно взять те или иные учебники – Джону всегда приходилось самому слать запросы в педагогический совет Академии. Пан Ве’Щатель отказывался это делать, ссылаясь на занятость:

– Дорогой воспитанник, я с удовольствием помог бы тебе! – торжественно отвечал он всегда, – Но не могу! Количество дел, которые я могу совершать за один день, безгранично огромно, но… ограниченно. Сегодня я еще должен забрать сына из Детского Отдела, сочинить какое-нибудь новенькое признание в любви его матери и написать две заказные речи для повара Волшебного Правительства. Представь, какой выйдет конфуз, если представляя на званом обеде свое новое блюдо, повар как-то неинтересно опишет его. У гостей попросту испортится аппетит!!! В общем, я ужасающе занят и никак не могу разбираться с твоими делами. Спроси у кого-нибудь другого…

Конечно, Джон немного обижался на пани Ве’Дунью, определившую его под такую сомнительную опеку. Когда-то давно Заглавная Ведьма сказала тете Джона, что это ненадолго, а лишь до тех пор, пока Пяточкин не перестанет быть таким стеснительным, и не наберется у пана Ве’Щателя положенного для будущего наставника красноречия. С тех пор Джон очень сильно изменился – прекрасно выражал свои мысли, стал лидером в коллективе, но пани Ве’Дунья, похоже, забыла о своем давнем обещании…

Джон, разумеется, переживал. Но знать об этом пани Ве’Точке было необязательно.

– Я бы не допустила такой несправедливости, Джон! – продолжила настраивать ребят против Заглавной Ведьмы взбунтовавшаяся наставница. – Я бы лично взяла тебя под свою опеку. Ребенок, который хочет принимать активное участие в жизни Академии, должен быть окружен особым вниманием! А наша милая пани Ве’Дунья…

– Но как бы она могла взять под опеку Джона, если у нее уже есть личная воспитанница? – удивилась Лэсли.

– Вот-вот, еще одна нестыковка. Три года Заглавная Ведьма посвятила няньчинью с такой безнадежной особой, как Люсик. И теперь спокойно отпускает ее на другое отделение… Разве это правильно?