«Люсик, где ты?!» – услышала юная ведьма вызов Джона. – «Неужели ты уже не слышишь меня?! Где ты?!»

«Пани Ве’Дунья увела меня с глаз долой, – спустя миг отреагировала Люсик. – Ох, Джон, скажи, мне не снится все это?! Вы действительно явились на суд?! Вы действительно…»

«Подумаешь, – безразлично хмыкнул Джон, но по интонациям Люсик поняла, как он очень рад, что сумел поразить одноклассницу. – Ты же знаешь, наш класс энергией не корми, дай как-нибудь набедокурить. Как только разговор с тобой оборвался, я решил не тратить энергию на пустую болтовню, не стал перезванивать тебе, а вместо этого организовал общий телепатический сбор класса. Староста я или нет, в конце-то концов?! Когда я сообщил ребятам, что тебя могут разжаловать, мы страшно обеспокоились. И тут нас словно осенило – во что бы то ни стало, мы должны донести до суда свое мнение!»

«Какое мнение?» – Люсик уже ревела в три ручья и страшно боялась, что мысленные интонации выдадут это Джону.

«Какое? Ну, – Джон смутился, – Что ты хорошая ведьма, отличный товарищ и все такое прочее… Не могут же они не учитывать мнение коллектива, вынося приговор, правда? Ведь не могла же ты натворить что-то совсем ужасное…»

«Ох, Джон!» – только и смогла проговорить Люсик. Она прекрасно понимала, что мнение класса не сыграет никакой роли. Наставники ведь тоже люди. Им некуда деваться! Или постоянно опасаться пробуждения повстанцев или разжаловать Люсика. Третьего – не дано. Насколько бы сильно многим из них ни хотелось вырастить из Люсика настоящую ведьму, они попросту не могли поставить Волшебный Мир под угрозу… Чтобы ребята сейчас ни говорили на суде, Люсика все равно разжалуют… И, самое ужасное, что после этого Люсик забудет всех своих одноклассников, и сколько бы ни звал ее Джон, она не отличит его телепатический вызов от навязчивого жужжания мухи…

– Пани Ве’Дунья, – подавив гордость, попросила Люсик. – Я хочу послушать, что будут говорить ребята. Позвольте мне услышать слова защиты…

– Я твоя защита, – ворчливо заскрипела наставница. – Меня и слушай! Думаешь, я просто так подсказывала твоим одноклассникам дорогу сюда и подбрасывала им идею явиться на суд? Конечно же, нет. Конечно же, не просто так. Не появись они тут, у меня совсем не было бы времени поговорить с тобой. Мыслеобмен там, на суде, наверняка прослушивается. А тут, в Зашкафье, я могу говорить начистоту, ничего не боясь…

– Не боясь?! – с расширенными от удивления глазами повторила Люсик. В голове ее совершенно не умещалось, что Великая Древняя Заглавная Ведьма может чего-то бояться…

– А ты как думала? Жизнь – загадочная штука. Чем дольше ее живешь, тем меньше понимаешь… Знаешь, что на самом деле сказала мне в этот раз пророческая книга? Против меня готовится заговор! Самый настоящий заговор! Кто-то из наставников хочет хитростью занять место Заглавной Ведьмы… Глупцы, они даже и не догадываются, насколько это сложная и неблагодарная должность!!! Ответственности полные сутки, а благодарности – никакой… Стоит тебе хоть на миг сделать вид, будто отказываешься от своих подопечных, как они тут же с легкостью верят в твое предательство и посыпают тебя упреками…

Люсику стало очень стыдно.

– Простите пани Ве’Дунья, я не догадалась, что это вы специально… Я и впрямь подумала, что вы бросаете меня… – Люсик никак не могла определиться, что проделывает ее лицо – улыбается или плачет. С губ никак не сгонялась улыбка, но глаза при этом не переставали исторгать слезы…

– Если бы не боялась, что они развалят все заочное отделение, нарочно ушла бы с должности, чтоб посмотреть, как новая Заглавная Ведьма будет справляться с обязанностями…

– Новая Заглавная Ведьма?! Но кто смеет строить против вас козни?!

– Не знаю, – просто ответила пани Ве’Дунья. – И, знаешь, даже не хочу знать. Заговор сорван, и ладно.

– Сорван?! – Люсик, похоже, превратилась в попугая, и теперь только и могла, что повторять отдельные фразы наставницы.

– Ну, будет сорван, – поправилась Заглавная Ведьма. – Вообще-то все зависит от тебя. Но об этом – позже. Прежде хочу успокоить тебя – никаким пробуждающим действием на разжалованных повстанцев ты не обладаешь.

– Но как же я тогда будила их?! – удивилась Люсик.

– Самым естественным образом. Запрещенное колдовство в принципе пробуждает в разжалованных воспоминания об их прошлом. Это показали новые научные исследования, результаты которых ученые еще не огласили.

– Но почему же книга тогда обвиняла меня в этом?

– Книга? Нет. Книга говорила совсем о другом. О том, что ты, Люсик – будущая предводительница повстанцев. Ни о каких «пробуждающих способностях» пророчества не говорили… Просто некто, кто слышал о том, что книга прочит тебя в повстанцы, узнал о воздействии на разжалованных запрещенного колдовства и решил свести два этих знания воедино. Нужно было всего лишь собрать вокруг тебя нескольких повстанцев и вынудить тебя применить при них колдовство. Ты ведь – несовершеннолетняя, значит, любое твое волшебство – незаконно. Вспомни, ты и сама не знаешь, что толкнуло тебя напасть на Крыса или отчего ты вдруг решила, будто сестренка Пяточкина – подменыш и помчалась в магазин «Все для дома». Да еще и не как-нибудь, а с такими глупыми вопросами… И не просто так, а включая потайное зрение при простых смертных…

Люсик припомнила весь свой день и поняла, что действительно вела себя, как-то очень странно. Будто под гипнозом…

– Но зачем, зачем кому-то понадобилось так жестоко обходиться со мной? Кому я мешаю?!

– Наоборот, глупое создание! – пани Ве’Дунья, как обычно, когда Люсик не понимала каких-то простых вещей, начала серьезно раздражаться. – Ты – не мешаешь, ты помогаешь злоумышленникам. Им нужно накопать против меня побольше обвинений, чтобы призвать всех сменить Заглавную Ведьму. Зацепка уже есть – я услышала пророчество о повстанцах, но все равно приняла тебя в Академию. Увы, к сожалению моих недоброжелателей, одного этого мало для того, чтоб обвинить меня в нарушении законов. Вот если бы пророчество начало сбываться, а я все равно покрывала бы тебя и не предала разжалованию, тогда можно было бы смело утверждать: пани Ве’Дунья совсем не заботится о благе волшебного общества и покрывает опасную девчонку…

– Те, кто хочет отобрать у вас управление отделением, нарочно выставили меня преступницей, потому что были уверены, что вы не станете отдавать меня суду?! – догадалась Люсик. – То-то они перепугались, небось, когда пани Ве’Ревка предложила применить разоблачающий рев. А Книга, выходит, хотела их рассекретить, да? – до Люсика начало доходить происходящее. – А если бы вы не стали вызывать меня на суд, то злоумышленники вызвали бы на суд вас и обвинили бы в покрывательстве…

– Ага, – хихикнула Заглавная Ведьма. – Но я оказалась мудрее. И суд созвала, как положено, и все-все факты этому суду выложила, и даже сделала вид, что кое-что хотела утаить, но вовремя раскаялась, и даже признала необходимость полного твоего разжалования…

– Пани Ве’Дунья, – Люсик снова почувствовала, как ее охватывает отчаяние. – Я правильно понимаю? Мнение моих одноклассников ничего не изменит. Их приход был нужен лишь, чтобы у вас был повод завести меня сюда, не вызвав лишних подозрений, да?

– Зашкафье сейчас единственное место, где я могу говорить, не опасаясь подслушивания… – согласно закивала пани Ве’Дунья. – Хитро я придумала, да? Не переживай, идея собрать класс и придумать, чем тебе помочь, действительно принадлежала Джону. Тут я на него никакого влияния не оказывала…

При других обстоятельствах Люсик обязательно смутилась бы, но сейчас она думала совсем о другом.

– И что теперь? – спросила она уже без всякой надежды. – Ваша хитрость зайдет еще дальше, да? Вы спокойно примете решение суда о моем разжаловании и честно отправитесь наблюдать исполнение приговора? И, кроме всего прочего, по степени досады, исходящей от каждого из судей, вы сможете узнать, кто именно затеял против вас все эти козни…

– Разумеется, – спокойно ответила Заглавная Ведьма. – Суть в другом. В том, что в это время будешь делать ты!