– Нет, – ответили они.

До сих пор их называют третьим племенем предателей, потому что они отказались принять на себя удар, предназначенный их господину.

– Что ж, – вздохнул Гронв Пебир, – ничего не поделаешь.

Два врага встретились на берегу реки Кинвайл, и Гронв встал на то место, где прежде стоял Хлев Хлав Гифес, когда Гронв метнул в него копье, а Хлев – на место Гронва.

Гронв Пебир попросил Хлева:

– В нашей вражде виновата женщина с ее хитростями, поэтому позволь мне защититься плитой, что лежит на берегу.

– Пожалуйста, я не возражаю, – ответил Хлев Хлав Гифес.

– Господь вознаградит тебя.

Гронв притащил плиту и укрылся за ней, но это его не спасло.

Хлев Хлав Гифес метнул копье, и оно пробило и плиту, и грудь Гронва. Так умер Гронв Пебир. До сих пор на реке Кинвайл в Ардидуи лежит на берегу плита с дыркой. Ее и теперь называют Хлев Гронв.

Во второй раз Хлев Хлав Гифес отвоевал свои владения и стал жить, не зная горя, во дворце. Говорят, потом он стал господином над Гвинетом.

На этом заканчивается еще одно сказание.

Максен Вледиг, император Рима, был красивее, добрее и мудрее всех императоров, которые правили до него. Как-то раз он собрал на совет королей и сказал им:

– Завтра я собираюсь на охоту.

На другой день рано утром он вместе со своей свитой поехал в долину реки, что текла по направлению к Риму. До полудня охотился Максен и с ним тридцать два коронованных короля, которые были его вассалами. Но не ради удовольствия отправился император на охоту, а чтобы побыть на равных с королями.

Солнце стояло высоко в небе, и от жары императора разморило. Он заснул, а его подданные окружили его и подняли на копьях щиты, чтобы защитить от солнца. Один щит, покрытый золотом, положили ему под голову.

Максен спал и видел сон. Вот этот сон.

Он будто идет вдоль реки к ее истоку и поднимается на высокую гору. Он думает, что эта гора упирается в небо, а когда переваливает через нее, ему кажется, что перед ним лежит земля, красивее которой он никогда не видел. В море с вершины горы бегут широкие и могучие потоки. Он идет вниз, и в устье самой большой реки стоит огромный город, окруженный крепостными стенами с высокими башнями самых разных цветов. Еще он видит флот, равного которому ни у кого нет. Один корабль выделяется среди других размерами и красотой. Над водой обшивка у него с одной стороны золотая, с другой – серебряная. С корабля на берег перекинут мост из рога нарвала, и императору кажется, что он поднимается по нему. Ветер надувает паруса, и корабль плывет по морю-океану и приплывает к прекраснейшему на свете острову. Максен пересекает его из конца в конец и добирается до самых дальних уголков. Он видит долины и ущелья, скалы немыслимой высоты и крутые откосы. Потом он видит другой остров, а между ним и островом лежит земля, равнины на ней раздольны, как море, а горы бескрайни, как леса. С горы он видит реку, которая впадает в море, а в устье реки – замок, прекраснее которого еще не зрили глаза человека, и он входит в замок, потому что ворота открыты. Потолок в просторной зале золотой, стены сплошь украшены драгоценными каменьями, и двери тоже золотые. В зале серебряные столы и золотые скамьи. Прямо перед императором играют в шахматы два светловолосых юноши, одетые в платье из дорогого черного шелка. На головах у них золотые венцы со сверкающими бесценными бриллиантами, рубинами и другими драгоценными камнями. На ногах – котурны из великолепной кожи с застежками из красного золота.

Возле колонны император замечает седого старца в кресле из слоновой кости с двумя орлами красного золота. Все пальцы у старца в кольцах, запястья в золотых браслетах, на шее – золотое крученое ожерелье, и волосы прихвачены золотой диадемой. Осанка у него королевская. Перед ним на столе – золотая шахматная доска, рядом с ним – золотой жезл, а в руке он держит нож, которым вырезает шахматные фигурки.

Неподалеку в золотом кресле сидит девица, но из-за ее красоты смотреть на нее так же невыносимо, как на полуденное солнце. Белое шелковое одеяние украшено на груди красным золотом, красная накидка покрывает ей плечи, золотая повязка с рубинами и другими драгоценными камнями – лоб. Еще на ней золотой пояс. И она краше всех девиц на земле.

Девица встает со своего кресла, подходит к императору, и он обнимает ее за шею, а потом они вместе садятся в золотое кресло, которое оказывается вовсе не тесно для двоих. Он обнимает девицу за шею и прижимается щекой к ее щеке, но тут лай собак, и клацанье щитов, и удары копий, и ржание коней разбудили императора.

Он проснулся, но сердцем остался с девицей, потому что его переполняла любовь к ней.

– Господин, – услыхал он, – не пора ли тебе обедать?

Император вскочил на коня, и несчастнее его не было человека на земле, когда он ехал в Рим.

Прошла неделя. Все во дворце веселились, услаждая себя вином и медом из золотых кубков, а император тосковал в одиночестве. Все внимали песням и сказаниям, а император тосковал в одиночестве. Он старался заснуть. Когда ему это удавалось, он видел во сне возлюбленную девицу, а когда просыпался, то опять тосковал, потому что не знал, где ее искать.

Однажды его постельничий, который хотя и был постельничим, но был еще королем римлян, заговорил с ним.

– Господин, – сказал он, – народ Рима ругает тебя.

– За что же ему меня ругать? – спросил император.

– За то, что ты совсем забыл о нем. Даже не обращаешься к нему с речами, как должно господину. Вот они и заговорили о тебе плохо.

– Юноша, приведи ко мне мудрецов Рима, и я скажу им, отчего я тоскую.

Мудрецы Рима пришли к императору, и он сказал им:

– Я видел сон, мудрецы Рима, и во сне мне явилась девица, из-за которой я потерял покой.

– Господин, – ответили ему мудрецы, – если ты считаешь, что мы достойны советовать тебе, то слушай. Ты должен послать трех гонцов в три разные стороны, и пусть каждый из них ровно год ищет для тебя красавицу из твоего сна. Ты не будешь знать, в какой день и час тебе привезут добрые вести, и надежда поддержит тебя.

Ровно год гонцы путешествовали по свету, но, возвратившись, смогли сказать не больше, чем когда покидали Рим. Император опечалился еще больше, решив, что не видать ему девицы.

– Господин, – посоветовал ему король римлян, – поезжай на охоту той же дорогой, которой ты ехал во сне.

Император так и сделал. Вскоре он выехал на берег реки.

– Смотрите, здесь я был, а потом повернул на запад.

Тринадцать гонцов императора помчались в ту сторону и увидели высокую гору, подпиравшую небо. Не останавливаясь, они поскакали дальше, привязав к шлемам знаки гонцов, иначе враги могли бы их убить. Перевалив через хребет, они увидели прямо перед собой широкую равнину и стекающие с гор реки.

– Смотрите, эту землю видел наш император.

В устье могучей реки, вливавшейся в море, они увидели порт, и многочисленный флот, и один корабль, который был больше других.

На корабле они одолели море, высадились на острове Британия, пересекли его и оказались в Сноудоне.

– Смотрите, это видел наш император.

Они продолжали путь, пока не оказались в Англеси, а там и в Арвоне.

– Смотрите, это тоже видел наш император.

На пути у них был замок Абер Сайн, и ворота замка оказались открытыми, и зала была в точности такой, как рассказывал император.

– Смотрите, это он тоже видел во сне.

Они вошли в залу, и там, сидя за золотой скамье, двое юношей играли в золотые шахматы, седой старец в кресле из слоновой кости вырезал шахматные фигурки, и девица тоже была рядом в золотом кресле.

Гонцы упали на колени.

– Долгих лет жизни императрице Рима!

– Добрые люди, вы вроде бы с виду достойные мужи, и незачем вам так глупо шутить!