– Знаю я этого воина! – вскричал Конхобар. – Он еще совсем мальчик, сын Дехтире, и сегодня в первый раз отправился в чужие земли. Он обагрил руки в крови и никого не пощадит в Эмайн, если мы не встретим его как положено герою.

Подумав, они решили послать в поле три раза по пятьдесят женщин с обнаженной грудью. Едва мальчик завидел их, как им овладел стыд, и он спрятал лицо в подушки, лежавшие в повозке. Ярость покинула его, и тогда ему принесли праздничные одежды и воду для мытья. С великими почестями встречали Кухулина в Эмайн Махе.

Таковы деяния юного Кухулина, как Фергус рассказывал о них Айлилю и Медб во время войны из-за быка из Куальнге.

Когда Кухулин из мальчика стал юношей, не было в Уладе жены, которая не любила бы его за ловкость в бою, за легкость шага, за мудрость решений, за сладость речей, за красоту лица, за мужественность – словом, за все дары, отпущенные ему природой. В сражении Кухулин до тех пор сохранял осторожность, пока не сходила на него ярость и не загорался над его головой геройский огонь. А еще владел он многими искусствами – играл в шахматы и шашки, читал, прорицал, судил без обид. Но самое главное – был он прекраснее всех юношей на земле.

Недостатков же у него было всего три. Слишком он был юн годами и лицом тоже, так что если кто не знал его, то мог и на смех поднять. Еще он был слишком храбр. И слишком красив.

Наступил день, и сошлись на совет улады, недовольные тем, что их жены и дочери любят Кухулина. Долго они судили и рядили, а потом, чтобы поменьше их жены и дочери любили Кухулина и чтобы не погиб он, не ровен час, не оставив наследника, решили найти такую девицу, которую Кухулин захотел бы взять в жены.

Девять мужей послал Конхобар, по одному в каждое из королевств Ирландии, с наказом обыскать все крепости и селения и найти дочь короля или знатного мужа, которая могла бы угодить Кухулину и стать его женой.

Прошел год, и все девять мужей вернулись ни с чем. Тогда Кухулин сам поехал свататься к девице, которая жила в Луглохта Лога, что значит Сады Луга, и которую звали Эмер, дочь Форгала Манаха Хитреца.

Он взял повозку, за которой не могла угнаться ни одна из повозок Улада, столь стремительны были впряженные в нее кони и искусен правивший ими возница. Девицу он отыскал на лужайке для игр, где ее окружали дочери богатых землевладельцев, учившиеся у нее шитью и вышиванию. Из всех девиц Ирландии лишь она одна была достойна стать его невестой, по крайней мере, так думал Кухулин, потому что она владела шестью дарами: красотой, нежным голосом, красноречием, искусством рукоделия, мудростью и непорочностью. Кухулин всегда говорил, что возьмет в жены только ту девицу, которая будет равной ему в красоте и знатности, в уме и ловкости, да в придачу будет шить лучше всех в Ирландии, ибо никакая другая не годится ему в жены. Вот почему он выбрал Эмер.

В тот день Кухулин обрядился в праздничное платье – алую рубаху с пятью складками, заколотую пряжкой с золотым рисунком, и белый плащ с капюшоном, отделанный красным золотом.

Девицы сидели рядышком на скамье, когда услыхали топот копыт, грохот повозки, скрип ремней, треск колес, хрип коней и звон оружия.

– Пусть кто-нибудь поглядит, что за воин скачет к нам, – приказала Эмер.

Фиал поднялась со скамьи, встретила юношу и привела его на лужайку, где их дожидалась Эмер с подругами. Кухулин поздоровался со всеми, и Эмер, показав ему свое красивое лицо, сама тоже поглядела на него и сказала:

– Пусть с помощью богов будет ровной твоя дорога!

– И тебя пусть берегут они от всех врагов!

– Откуда ты, воин?

И он стал отвечать ей загадками, которые не под силу было разгадать подругам.

– Из Интиде Эмна.

– Где ты спал?

– В доме мужа, который пасет скот на лугах Тетры.

– А что ел?

– Для нас сварили остов повозки.

– Какой дорогой ты приехал?

– Той, что идет между двух покрытых лесами гор.

– А потом?

– Это просто, – сказал Кухулин. – От тьмы моря через великую тайну племен богини Дану, через пену коней Эмайн, через сад Морриган и спину великой свиньи. Дальше по долине великой лани между богом и его друидом, по спине жены, между кабаном и кабанихой, где моют лошадей богини, между королем и его слугой к Монкуилле четырех сторон света, через великое преступление и объедки великого пира, между большим котлом и малым котлом к Садам Луга, к дочерям Тетры, племянника короля фоморов.

– А что ты скажешь о себе? – спросила Эмер.

– Я – племянник мужа, который исчезает в другом муже в лесу Бадб, – ответил Кухулин. – А что ты скажешь о себе?

– О, не много! – воскликнула Эмер. – Кем еще может быть девица, если не Тарой над горами, не дозорной, которая никого не видит, не прячущейся в воде угрихой, не бегущей прочь стремниной? Дочь короля – жаркое радушие и дорога, на которую никто не должен ступать. А еще здесь есть воины, которые стерегут меня от любого, кто пожелает увезти меня против их воли и воли злого короля Форгала.

– Кто эти воины, которые тебя стерегут? – спросил Кухулин.

– Если ты вправду хочешь знать, то слушай. Двоих зовут Луи, еще двоих Луатами, а еще есть Луат и Лат Гойбле, сыновья Тетры, Триат и Трескат, Бриан и Балор, Бас, сын Омнаха, еще восемь воинов по имени Кондла и еще Конд, сын Форгала. Любой из них силой равен ста воинам и ловкостью – девятерым. А уж как силен сам Форгал, этого я тебе не могу сказать, разве что он сильнее всех мужей, ученее всех друидов и умнее всех бардов. Если ты встретишься с ним, тебе не помогут игры, в которых ты закалил себя, ибо многие прославили его силу и подвиги.

– Почему ты думаешь, будто я слабее тех, о ком ты говорила? – спросил Кухулин.

– Потому что о твоих подвигах я не слыхала, – ответила Эмер.

– Клянусь, – вскричал тогда Кухулин, – что и о моих подвигах скоро заговорят по всей земле!

– Разве ты такой сильный?

– Я так скажу тебе. Когда на меня нападает слабость, я могу одолеть двадцать воинов, а напрягаясь всего на треть – тридцать. Когда же я в полной силе, то могу один выйти против сорока воинов, и сто человек не пропадут под моей защитой! Из страха передо мной мужи обходят стороной броды и поля сражений, и воинства отступают, едва завидят меня.

– Неплохо для юноши, – одобрительно заметила Эмер, – ведь ты не достиг еще возраста мужа, повелевающего в повозке.

– Мне повезло, – сказал Кухулин, – что воспитывал меня мой приемный отец Конхобар. Это не то что расти между печью и квашней, между стенкой и очагом, не выходя за дверь дома. Не так я жил у Конхобара. Я рос среди воинов и героев, шутов и друидов, бардов и ученых мужей, среди знатных землевладельцев Улада, так что смог познать и их мудрость, и их искусства.

– Кто эти люди, дарами которых ты похваляешься?

– Я скажу тебе. Красноречивый Сенха научил меня мудрости. Владелец земель и мой родич Блай взял меня к себе в дом, чтобы я познакомился со всеми подданными Конхобара. Фергус разрешил мне участвовать во всех битвах и сражениях, чтобы я научился владеть своей силой. Много времени простоял я рядом с бардом Амергином, моим учителем, чтобы уметь воздавать почести королю. Финдкоем вскормила меня, и Конал Кеарнах стал моим молочным братом. Ради Дехтире прекрасноликий Катбад научил меня мудрости друидов. Все улады приложили руку к моему воспитанию, и возницы и воины, и короли и барды, и теперь я любимец всего воинства, потому что сражаюсь за честь любого из них. А тебя, Эмер, – спросил Кухулин, – кто воспитывал тебя в Саду Луга?

– О, я скажу тебе! Меня воспитывали в наших старинных обычаях, в послушании и чистоте, в королевском достоинстве и добронравии, как благородную ирландскую девицу.

– Хорошо, – отозвался Кухулин. – Почему бы нам тогда не соединиться? До сих пор мне не встречалась девица, которая так говорила бы со мной.

– У тебя нет жены?

– Нет.

– Я не могу стать твоей женой, пока не замужем моя сестра. Она старшая.