Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но у меня нет желания выносить мои отношения с мамой на публичное обсуждение. Они такие, какие есть. Главное, что она не пошла на аборт. Я здесь. И все еще жива.

На задней странице обложки альбома «Live Through This» помещена ваша фотография: босоногая девушка. Где вас снимали?

– В Спрингфилде, Орегон, когда я жила в хипповской коммуне. Жилье стояло во дворе. И в тот день мне в таком виде надо было идти в школу. Я знаю, что использовать свое изображение – это, по Фрейду, нарциссизм. Но моя задача состояла в том, чтобы сказать: «Ну, я вот такая».

Я не просто так говорю, что я интроверт, мне поставили диагноз: аутизм. В раннем детстве я не разговаривала. Потом я просто расцвела. Впервые я попала к психотерапевту, когда мне было года три. Наблюдательная терапия…

Каких музыкантов вы любили слушать в детстве?

– Помнится, я росла с пластинками Леонарда Коэна и мечтала: «Вот бы он обо мне писал». Мне хотелось быть Сюзанной, хотелось жить у реки (героиня одной из самых известных песен Коэна). Поскольку в том возрасте я еще не знала, чем мне хочется заниматься, я просто хотела быть девушкой из песни Леонарда Коэна. Или девушкой из песни Боба Дилана «Leopard-Skin Pill-Box Hat». Или девушкой из его «Sad-Eyed Lady of the Lowlands». Все эти девушки ездили по шоссе Джерси в песне Брюса Спрингстина.

А потом желание изменилось. «Нет, нет, нет. Не хочу быть девушкой. Хочу быть Леонардом Коэном!» Когда я росла, у нас был альбом Джони Митчелл «Blue». Это было очень полезно.

Что случилось, когда вы обратились к панк-року?

– Мой великий план состоял в том, чтобы написать самую главную пластинку – уйти к себе в комнату и выучить Led Zeppelin с первого по пятый альбом, исполнять все эти вещи в совершенстве, а потом появиться и записать совершенную рок-пластинку. Таков был мой план, насквозь мужской.

Я подражала Брайану Джонсу, тому человеку, который организовал «Стоунз» и плевал на всех. Но на протяжении 80-х годов это был какой-то кошмар – слышать, как другие женщины говорят: «Ну, я могу взять бас-гитару у моего бойфренда. Мы можем заполнять перерывы для группы моего бойфренда. Не могу выступать сегодня вечером, потому что должна встретить моего бойфренда». Тьфу!

Насколько ваши первые музыкальные сочинения с группой Hole, особенно та версия песни Митчелл «Both Sides Now»[221] на «Pretty on the Inside»[222], были вашей местью неспособным ни на что родителям-хиппи?

– Интересно, что вы затронули «Both Sides Now». Насколько я любила Джони Митчелл, настолько мама не любила эту песню.

Но просто как «бэбибумеры» должны были расти с Дином Мартином, рекламирующим спиртные напитки, так и мы должны были расти с этой идеализацией, которая так никогда и не претворилась в жизнь, и это превратило нас в группу циников – или в группу наркоманов. Ни один из друзей моих родителей не умер от передозировки «кислоты» или передозировки марихуаны. Но популярность в настоящее время внутривенных наркотиков… к этому пристрастилось мое поколение. И стать иконой этого поколения – вот чего я боюсь. И именно этого больше всего боялся Курт.

Он позвонил мне из Испании. Он был в Мадриде… Он звонил мне и плакал. Вот почему он хотел всем сказать: «Нет, я независим от наркотиков». Потому что он не хотел стать иконой наркоманов. А теперь он ею стал.

Насколько вы в данный момент свободны от наркотиков?

– Я принимаю диазолин. Перкодан. Мне не нравится героин. Он превращает меня в дерьмо. Уродует меня. Никогда он мне не нравился. Когда я это сделала, то было так… (Машет рукой и отворачивается.) Я употребляла героин – после смерти Курта.

В этом турне вы исполняли на бис одну из незаписанных песен Курта. Сколько таких песен существует?

– Есть три вполне законченных песни. Есть песня «Opinions», написанная года два назад. Она осталась с тех пор, когда он выступал в Олимпии (Вашингтон), между альбомами «Bleach» и «Nevermind». В другой такие слова (напевает): «Talk to me / In your own language, please»[223]. Третью не могу спеть. Она чертовски хороша. Она по-настоящему захватывает во всех частях. Он называл ее «Dough, Ray and Me». Хотя, по-моему, она несколько банальна.

Это последнее, написанное им на нашей постели.

Еще есть песня «Clean Up Before She Comes» – это классика Nirvana. Ее мы будем исполнять сегодня. Мелисса[224] поет мою партию, а партия, которую я пою, это партия Курта. Я называю ее просто «Drunk in Rio».

Я записала очень большой материал в Рио, который исполняли только мы с Куртом. Это когда Nirvana участвовала в Hollywood Rock Festival в Рио[225]. Мы с Патти[226] отправились туда и там записались.

И все же один из самых вызывающих образов в видео к синглу «Doll Parts» – это маленький светловолосый мальчик, напоминающий Курта.

– Потому что я имела право так сделать. И мне хотелось так сделать. И это случилось. Моего мужа нет. А видео было сделано со вкусом. Этот чудный мальчик был со мной; мы весело проводили с ним время.

После всего случившегося я думала: «Можно изменить свою личность. Можно стать безмолвной вдовой». Но я не могу убить то, что внутри меня. Оно должно жить. Или я умру.

Мик Джаггер

Интервьюер Ян Саймон Веннер

14 декабря 1995 года

Когда вы впервые поняли, будучи артистом, что то, что вы делаете на сцене, оказывает влияние на людей?

– Когда мне было лет восемнадцать. Группа The Rolling Stones начала выступать в лондонских клубах, и я понял, что девушки обращают на меня большое внимание, тогда как обычно я не очень их привлекал. В то время я был совсем неискушенным.

Именно благодаря вниманию девушек вы поняли, что делаете на сцене что-то необычное?

– Вдруг понимаешь, что девушки, тихо или громко, как бы сходят с ума. И говоришь себе: «Ну, хорошо. Знаешь, это что-то». В том возрасте это производит большое впечатление, особенно если раньше ты был довольно робким.

Во всем этом есть по крайней мере две стороны: великое очарование музыкой и любовь к исполнению блюзов – не только блюзов, но и, как правило, рок-н-ролла. Огромная любовь к этому.

Но есть и другая сторона – манера исполнения; то, чем наделены или обделены подростки. Вскоре по завершении эпохи короля Эдуарда, еще до появления телевидения, все стали устраивать семейные праздники. Кто-то читал стихи, дядюшка Как-Его-Там играл на фортепьяно и пел, и все были при деле. И я был как раз из тех ребят (которым это нравилось).

Вы учились в Лондонской Школе экономики и одновременно начали выступать со «Стоунз». Как вы приняли решение, чем будете заниматься?

– Ну, на самом деле я стал заниматься и тем и другим. «Стоунз» были по выходным, а колледж по будням. Боже, у группы The Rolling Stones было так мало работы – кажется, одно выступление в месяц. Так что на самом деле было не так уж трудно.

Насколько тесно вы были связаны с группой в то время?

– Ну, я не был с ними связан целиком; играть с ними было приятно и занятно, но Кит[227] и Брайан[228] хотели постоянно репетировать и не делали ничего другого. Мне нравилось репетировать раз в неделю и выступать по субботам. Наше шоу включало три или четыре номера, поэтому продолжительные репетиции не требовались.

Вам было нелегко принять решение уйти из Лондонской школы экономики?

– Очень, очень трудно, потому что родители, понятное дело, не хотели, чтобы я ее бросил. Отец просто был в ярости. Я уверен, что он был бы не так взбешен, если бы я пошел добровольцем в армию. Все что угодно, только не это. Он не мог в это поверить. Я его понимаю. Это не самая лучшая возможность для карьерного роста. Это была полнейшая глупость. Но мне, честно, не хотелось учиться в колледже. Это был совсем не Оксфорд и не самая чудесная пора моей жизни. На самом деле учеба была скучной и нудной.

вернуться

221

Известная также как «Clouds».

вернуться

222

«Pretty on the Inside» – дебютный альбом Hole; вышел в 1991 году. – Примеч. ред.

вернуться

223

«Пожалуйста, поговори со мной на своем языке».

вернуться

224

Ауф дер Маур; бас-гитаристка и бэк-вокалистка Hole в 1994–1999 годах. – Ред.

вернуться

225

В январе 1993 года.

вернуться

226

Шемель, ударница Hole в 1993–1998 годах. – Ред.

вернуться

227

Ричардс.

вернуться

228

Джонс.

71
{"b":"546701","o":1}