И император Иоанн Цимисхий приказал выступать.

Стремительный бросок византийского войска через Гимейские горы подтвердил громкую славу полководца Иоанна Цимисхия. 12 апреля 971 года императорские Полки неожиданно появились под стенами болгарской столицы города Преслава, который оборонял небольшой русский гарнизон воеводы Сфенкела и болгарские дружинники. Силы были неравными, но воевода Сфенкел вывел своих воинов в поле и дал императорским полкам упорное и кровопролитное сражение. Только бешеные удар «бессмертных» на левый фланг заставили воеводу отступить. Русы отошли в город и успели закрыть за собой ворота. Началась осада Преслава.

Камнемётные машины паракимомена Василия обрушили на город каменные глыбы, горшки с «греческим огнём» Защитники крепости несли большие потери, но держались отбивая штурмы. Только через два дня византийцы ворвались в пылающий город. Жестокий бой разгорелся на центральной площади. Византийский историк так описал последние минуты защитников древней болгарской столицы: «Русы вышли из дворца и приготовились к сражению. Император послал против них Варду Склира с отборными воинами, которые окружили русов. Русы дрались храбро и ни один из них не просил пощады и не подавался назад. Однако греки одержали победу и всех перекололи. В этой битве весьма много погибло и болгар, которые находились в рядах русов и сражались с греками, как с виновниками нашествия на их страну…»

17 апреля Иоанн Цимисхий двинулся быстрыми маршами из Преслава к Доростолу, где, по сведениям лазутчиков, стоял князь Святослав. Города между Гимейскими горами и Дунаем, покинутые русскими гарнизонами, сдавались без боя, ничто не задерживало императора. 23 апреля византийские конные разъезды приблизились к Доростолу. Первая схватка закончилась трагически для византийцев. На малоазиатских всадников Феодора Мисфианина напали из засады русы и уничтожили всех. Но не нарушая боевого строя, готовое к любым неожиданностям, византийское войско медленно подошло к Доростолу. Перед городом расстилалась обширная равнина, пересечённая ручьями и руслами речек, а дальше, позади Доростола, катил свои коричневые волны весенний полноводный Дунай. Издали стены крепости казались невысокими и совсем не грозными, но император знал, что толщина их достигает двенадцати локтей, а до зубчатого гребня способны дотянуться лишь самые длинные штурмовые лестницы. Двое ворот выходили в поле, а над ними торчали массивные каменные башни.

Русы опять не пожелали прятаться за крепостными стенами и вышли в поле, преградив дорогу к Доростолу сплошными линиями длинных красных щитов. Глубокая фаланга из спешенных тяжеловооружённых воинов – вот что противопоставил князь Святослав катафрактам. Двенадцать раз атаки катафрактов императора Иоанна Цимисхия откатывались назад, устилая поле нарядными панцирями, расколотыми щитами и шлемами с разноцветными перьями.

Византийский историк писал: «Битва долго оставалась в совершенном равновесии. Русы сражались храбро и отчаянно. Они давно приобрели славу победителей над всеми соседственными народами и почитали величайшим несчастьем быть побеждёнными и лишиться этой славы. Греки тоже страшились быть побеждёнными. Они до сих пор побеждали всех своих неприятелей, а теперь настал День, когда они могли лишиться приобретённой славы… Русы, испуская яростные крики, бросались на греков. Уже пало весьма много воинов с обеих сторон, а победа всё ещё оставалась сомнительной».

Византийский историк напрасно писал так туманно: победы греков просто не было. В сумерках князь Святослав увёл своих воинов в город. Императору пришлось перейти к осаде. Утром 24 апреля он приказал строить напротив Доростола укреплённый лагерь, готовить осадные машины.

Военная хроника последующих дней вместила боль драматических событий, чем иные недели или даже месяцы войны. 25 апреля, когда катафракты приблизились крепостной стене, навстречу им выехали из ворот русские всадники. Катафракты атаковали их, но успеха не имел. После равного боя противники разъехались. В этот день по Дунаю поднялся к Доростолу большой византийский флот, но русы сумели спасти свои лёгкие лад перенесли их к крепостным стенам под защиту лучников 26 апреля произошёл второй большой бой. Русы снова в шли в пешем строю, и снова была равная битва. Они да не ушли вечером в город, а простояли на равнине всю ночь и утро, и катафракты не решились идти в бой. Только к полудню 27 апреля, когда император выступил со всеми своими силами, русские воины неторопливо свернули свой стан и ушли в Доростол, оставив грекам лишь догорающие костры.

28 апреля к городу подошли обозы с осадными ору днями. Многочисленные баллисты и катапульты[9] были поставлены возле византийского лагеря, мастера возились вокруг них, приводя в боевое состояние. Император хотел завтра же придвинуть осадную технику к стенам Доростола и начать обстрел. Но русы за одну ночь вырыли поодаль от стен глубокий и широкий ров, преградивши! тяжёлым осадным машинам путь к городу. Князь Святослав отыскал единственно возможное средство защиты от камнемётных машин, не применявшееся ранее полководцами. Весь день 29 апреля прошёл в перестрелке русских и византийских лучников через ров, не причинившей ни той, ни другой стороне сколько-нибудь существенных потерь.

Ночью, воспользовавшись непогодой, русы на ладьях незаметно проплыли по мелководью между берегом и стоящими на якорях большими византийскими кораблям» и неожиданно напали на византийские обозы. Много византийцев погибло в ночной резне, были уничтожены запасы продовольствия и оружия.

Осада явно затягивалась. Недели незаметно складывались в месяцы. Прошёл июнь, на вторую половину покатился июль а над воротными башнями Доростола по-прежнему развевались русские стяги.

Император Иоанн Цимисхий не мог уйти от Доростола, это было равносильно поражению, которое могло стоить трона. А на что надеялся князь Святослав, крепко запертый в дунайской крепости? С военной точки зрения его положение было безнадёжным – византийцы явно сильнее, в кольце окружения не видно слабых мест. Если бы Святослав был только полководцем, он бы давно завязал переговоры с императором о почётной капитуляции. Но Святослав был не только полководцем, но и правителем огромной державы, вручившей ему свою судьбу и своё войско. Общая картина войны просматривалась князем несколько по-иному, чем можно было её представить с крепостной башни Доростола. У императора Иоанна Цимисхия был слабый тыл, каждый лишний день осады увеличивал опасность мятежа соперников императора, которых было не так уж мало в Византии. Святослав ждал, когда загорится земля под ногами императора, когда ему придётся думать не о войне с русами, а о спасении собственного трона. Ждал – и дождался!

Верный человек, тайком пробравшийся через византийские заставы, принёс в Доростол весть о мятеже Льва Куропалата, брата убитого императора Никифора II Фоки. Чтобы Иоанн Цимисхий сам предложил мир Святославу, нужно доказать, что русское войско ещё сильно и что осада Доростола может затянуться до бесконечности. А для этого следует ещё раз крепко побить византийцев…

Князь Святослав догадывался, что император возлагает особые надежды на метательные машины, которые Уже приблизились к стенам города и были готовы начать свою разрушительную работу. Поэтому в полдень 19 июля, когда византийцы спали после обеда, русы неожиданно напали, изрубили и сожгли смертоносные орудия. На следующий день они снова вышли из города, теперь уже большими силами, и долго сражались на равных с катафрактами, нанеся им тяжёлые потери.

Наконец наступило 22 июля, день последнего сражения под стенами Доростола. Все воины помнили призыв князя Святослава: «С храбростью предков наших и с тою мыслью, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершивши знаменитые подвиги, умрём со славою!»