— Бежал так, что Серого обогнал. Ему тоже от пчел досталось, ждал меня под деревом. Я и не знал, что они такие злые.

— Когда дупло оставлено или все пчелы на работе, то можно медком полакомиться. Ты попал на их матку. Спасали ее от тебя. Поэтому так досталось. — не могла унять смех Ан. Ратибор аж слезинку смахнул.

— Досталось нам сильно. Узкие щелки вместо глаз были. Серый так выл, что все звери в округе разбежались. Но медок знатный, стоил того. — Ратибор потрепал по спине волка. — Так, Серый? Ты то не за что пострадал. Мед то ты не ешь, а пчелы и тебя покусали. — Волк словно отлично понимая, что говорит Ратибор, глухо зарычал на всплывших в его воспоминаниях, пчел.

— Вот-вот. Тогда он тоже так рычал, только сильнее. Помнит старых знакомых. А вообще, нам с Серым всего хватало. Он у меня охотник. Лука у меня с собой не оказалось, так он мне то зайца, то птицу какую приносил. Себя тоже не забывал. — Ан с уважением посмотрела на огромного волка.

— Он и секача может одолеть. Такого огромного волка я еще не видела.

— Я его совсем маленьким нашел. Тогда в наших лесах их много было. Я охотился у северной границы и забрел в непроходимую чащу. Нашел ручей, напился и слышу, малыш пищит. Совсем рядом. Присмотрелся, под упавшим деревом лежит мертвая волчица, вся истерзанная. Напал какой-то хищник, а она детишек своих спасала. Отогнать отогнала, но от ран померла. Возле нее несколько трупов волчат. От голода видимо сдохли. А один, самый сильный, выжил. Смотрю, мышь какую-то догрызает. Малыш, а мышь уже смог добыть.

— Нужда заставила.

— Совсем обессиленный был, худой, одни кожа, да кости. Я его и взял с собой. С тех пор мы не расставались. Почитай шесть весен прошло. Отец все не хотел его оставлять. Нельзя, говорит, волка в поселке держать, загрызет еще кого-нибудь. Я уговорил его. Серый очень умный. Сразу понял, как нужно себя вести. Не поверишь, даже с собаками подружился. Хотя они его поначалу ох как невзлюбили. — Волк понимая, что говорят про него, все время преданно поглядывал на хозяина. Глаза у него действительно были умные и совсем не злые. — Самое интересное, что другие волки к нашему поселку больше не подходили. Запретил он им что ли? Вожак, что тут скажешь. Он меня на охоте от смерти спас. Предупредил об опасной ловушке, что хурганы в лесу выкопали и лесной магией прикрыли. Иначе бы я точно ее почувствовал. — Витязь недовольно выругался. — Не знаю на кого больше они свою ловушку готовили. То ли на звери, то ли на нас. А на волка человеческая магия не действует. Другой раз я преследовал хурганов. Они напали на небольшой выселок в наших южных краях. Кого убили, кого в плен взяли. Мы тогда южную границу стерегли. Понятное дело, в погоню за ними. У них пленные, девки, дети, мы их быстро и догнали. Нас десяток, их пол сотни. Семеро анатов полегло тогда, но вражин всех покрошили. Тогда один из них, лучник, со спины хотел меня подстрелить. Я не успел бы тогда от стрелы увернуться, совсем зеленый был. Спереди четверо насело. Почувствовал опасность, но сделать ничего не мог. Серый выручил. В том бою он четверым горла перегрыз.

— Вы, молодцы. — восхищенно посмотрела на Ратибора и волка ведунья. — Мне больше трех врагов никогда не удавалось победить. Вот и в последний раз, если бы не ты, лежать мне в сырой земле.

— Тогда мы разбойников догоняли, сброд хурганский. То, не воины. Большого умения не требовалось. Но тех трех лихих людей ты лихо отрубила.

— Толку то. Гнычиха все равно меня перехитрила. Жаль не нашли мы ее. Много еще зла она принесет людям. Если вернусь, найду ее обязательно.

Ратибор нахмурился.

— С удовольствием помогу тебе. Только боюсь, не скоро это будет. Пока кровью врагов или своей кровью не смою позор павший на меня, нет мне места на родной земле. Я виноват во всем.

— Не вини себя. Нет твоей вины в том. Судьба такая.

Терзал витязь себя за смерть близких и потерю родных святынь, винил. Снова нахлынули воспоминания, душевные муки исказили его чело.

— Кровью смыть обязан я свой позор.

— Не о том ты сейчас. Огромная опасность над всеми родованами нависла. Теснят нас ото всюду, с родной земли. Куда нам уже отступать. Эти злодеи, что убили мою мать прибыли издалека, с далекого юга. Там много наших братьев и сестер осталось. Большое государство Субарту еще держится. Вот вашу часть Книги предков забрали злодеи, за нашей охотились, мать мою убили. Опасаюсь я, что не только за нашими ценностями гоняются враги. Хотят собрать их вместе. И не родовичи к этому стремятся, а темные силы. Вот и смекай сам.

Витязь задумался. Он понимал, что что-то происходит, но не знал, что.

— Не знаем мы, что в мире происходит. И некому подсказать, объяснить. Отец твой возможно погиб, мою мать убили. Что нам делать, не ведаю.

— Сейчас главное, вернуть Книгу предков. Отец мне говорил, что раньше собирались все Великие ведуны родованов на Совет. Обсуждали дела всех родовичей.

— Я тоже слышала об этом. Но разнесла судьба роды по земле на далекие расстояния. Уже бабушка моя не участвовала в таких советах. А вот ее бабушка была на Великом совете. Но то уже много весен прошло. Очень много. Прабабушка моя больше двухста весен прожила.

В этот момент из за кустов олешника выпорхнула стая птиц и разлетелась по сторонам. И тут же сквозь ветки продралось косматое чудовище. Волк выбежал вперед и глухо зарычал. Ратибор выхватил меч и замер в боевой изготовке. Ан прикоснулась к кожаному мешочку на груди, выхватила нож и тоже приготовилась к драке. Чудовище испуганно запричитало.

— Стойте, стойте, люди добрые! Я не причиню вам зла! — Чудище выкатило на тропинку и предупреждающе подняло лапы. Волк готов был вцепиться в косматого зверя, ждал только команды. Ратибор не чувствовал опасности и выйдя вперед, все же настороженно осмотрел зверя. Тот в полтора человеческого роста, с длинной коричневой шерстью, огромной ушастой головой, был похож на медведя, только очень косматого.

— Кто ты чудище лесное, говорящее по человечьи? — строго спросил витязь. Космач опустил лапы и грубым, но незлобивым голом прохрипел:

— Я Данко, сын Варена, нервского старосты поселка, что у великой реки Бории. Несколько лет назад я оказался в этом лесу. Злая нежить заколдовала меня, превратив в это чудище. С тех пор нет мне дороги домой. Живу здесь, как зверь лесной.

— Говоришь складно. Только не пойму я зачем ты через лес пошел, или не знал, что тут творится.

— Знамо дело знал. Да молодой был, глупый. Решил сократить путь, море по колено. Вот и поплатился. Все дела сердечные причиной.

— Прям как мы. — смутился Ратибор. — Что же делать нам с тобой?

— С собой возьмите. Я тут все тропки знаю, проведу вас. Может нежить нас и не заметит. Устал я здесь. К людям хочу, домой. Как только речь человеческую услышал, не поверил, а теперь вижу, все взаправду. — прорычало чудовище.

— А есть ли она, нежить эта. Что-то идем, идем, пока никого кроме тебя не встретили. Может сдохла уже?

— Нет. Зачарован я ею. Если бы нежить погибла, и я бы в человека превратился. А раз не нравлюсь я вам внешне, то значит и нежить жива. Неужто злой дух ее вокруг не чувствуете. — Косматый зверь принюхался для верности. — Все кругом ей подчиняется.

— И ты тоже? — криво усмехнулась Ан.

— И я. — понурился Данко.

— Что ж ты нам вызвался помочь? — недоверчиво спросила девушка.

— Не могу больше терпеть. — прорычал зверь. — Да и указаний насчет вас никаких не было. Раз так, то я волен делать что хочу. — Данко приблизился вплотную к Ратибору и Ан и тихо произнес. — Родителей хочу увидеть, Ладушку свою. Не жизнь, а мучения. Хочу уйти из этого леса, а сила не пускает. Решил я, погибну лучше, но больше так жить не буду. Пускай лучше убьет, но больше не стану по ее указке людей из деревень воровать и к ней таскать.

— Много перетаскал? — строго спросил витязь.

— С дюжину. — промямлил Данко.

— Значит это про тебя страшилки в деревнях рассказывают? О чудо-юде лесном.