— Интересно. Ничего, будет больше защитников. Протянем подольше, а там, глядишь, и помощь от Совета придет.

— Ларса, Ур, Варка, теперь мы. Пора бы уже старейшинам поторопиться с решением и прислать подмогу. О чем думают Главные ведуны, весь юг в огне. Сколько братьев и сестер в Ирий отправились, сколько мается в плену. А Совет молчит. Думают, мы одни полчища мергулов одолеем? — накипело на душе у витязя, терзали его думы смутные, горе увиденное. Понимая его, Ксант ничего не мог ответить, сам так же думал. Но приободрил товарища.

— Справимся, Эрисп. Придет помощь, уверен в этом. Погоним тогда мразь эту, покуда все наши земли не освободим и из полона всех наших родовичей. Вот тогда, в Лелин день, свадьбу твою сыграем. Обещаешь? — Эрисп грустно улыбнулся, посмотрел в серые глаза Ксанта, утвердительно кивнул.

— Обещаю. Только хафиру прогоним, тут же сыграем с моей Милкой свадебку. Но чтобы ты по правую руку был.

— Обязательно. Это как водится.

— Ладно, пойду я, люди ждут. Пора старый караул сменить.

— Иди, вечером встретимся, поговорим. Завтра вече народное соберем. Послушаем, что люди думают.

— Необходимо народ приободрить. Страх вижу у многих в глазах.

— Не удивительно от таких зверств, что я слышал.

В зал совещаний Городского Совета вошел уже немолодой, темноволосый, с легкой сединой в волосах, мужчина. Среднего роста, крепкого телосложения в походке чувствовалась уверенность. Поскрипывая подошвами новеньких сандалий, направился он к небольшому возвышению в конце зала.

— Приветствую тебя Главный ведун Урука и народа сальвинов! — торжественно приветствовал он.

— Рад видеть тебя, Аверан, глава рода веринов! — Главный ведун встал с кресла и приветствовал вошедшего.

— Мой род тоже рад приветствовать тебя в моем лице, — продолжил Аверан.

— Аверан, мы родственники, хотя и дальние. Поэтому давай без церемоний. Время не то. Расскажи, как вам удалось вырваться из Ура? Ты видел гибель Сильвена, моего друга?

— Я не видел его смерти. Лишь слышал, что погиб он как герой, достойный потомок своих славных предков. Я же со своими людьми не успел вернуться в Ур. Слишком скоро осадили его мергулы. Нам пришлось с боями отступать к Варке и там принять осаду. После падения Ура в городе не осталось ни одного живого человека. Из Варки мы вырывались с боем. Затем в обход добирались до Урука. И вот, мы снова среди братьев.

— Это трагическая новость. Отрадно, что ты со своим родом целыми и невредимыми добрались до нас. Ваша помощь будет особенно необходима в этот трудный для Родины час.

— Можешь на нас положиться, Главный ведун.

— Спасибо. Займите оборону на Восточной стене крепости.

— Да пребудет с нами Светлый Анорис!

— Да пребудут с нами Светлые боги!

Аверан поклонился и вышел из зала совещаний сальвинов. Главный ведун встал с кресла и в раздумьях стал расхаживать по мраморному полу. Что-то беспокоило его и тревожило. Так продолжалось некоторое время пока он, наконец не решился.

— Арсений! — крикнул он стоящему у дверей воину. — Созывай народ на Вечевую площадь! — Арсений кивнул и тут же удалился.

Вечевой колокол звонил призывно, без надрыва. Люди неторопливо потянулись на площадь. Солнечные часы на Храмовой башне отсчитали полдень. Почти все взрослое население собралось на площади, запрудив даже окрестные улочки. Толпа гудела, тревожно переговариваясь.

Первым вышел на Круг Главный ведун сальвинов, правитель Урука.

— Родовичи! Братья и сестры! Беда пришла на наши земли! Лихо темное напало на родованов. Черные машту и серые хафиру вновь угрожают нам. Все бы ничего, не впервой это, кабы не возглавили их мергулы, черные колдуны из темных легенд прошлого. Пали наши города — славные Ур, Ларса, Варка и другие. Десятки тыщ наших братьев и сестер погибли от лиха темного, десятки тыщ уведены в полон, лишились свободы. Темная магия и злоба хафиру противостоят нам теперь. Все дальше и дальше гонят они нас от Святой земли, из родных мест, лишая святынь, домашних очагов, свободы и жизни. Уничтожают нас. Потому что жизнь без свободы — это смерть, поруганные святыни — это смерть, обесчещенные матери и сестры — это смерть, победа мергулов — это смерть. Смерть для всех верящих в светлых богов. Сила темная огромна. Много весен назад наши братья и сестры ушли на север — в легендарные края нашей прапрародины. Когда-то давно мы приютили машту и хафиру, помогли им выжить. Но за добро они отплатили нам злом. И в этом их суть. А наша суть — мы не могли им не помочь. Потом нашим предкам пришлось покинуть Святую землю. Тех, кто остался ждали смерть, рабство и унижения. Многие, многие тысячелетия, мы, родованы, живем на этой земле. Первые мы пришли сюда и обжили. Она стала нашим домом, она насквозь пропитана нашим потом и кровью. Здесь могилы наших предков, здесь суть нашей души. Светлый Анорис дал нам эту землю, черный Мордук хочет ее отнять. Вам предстоит решить — уйти ли на север, оставив нашу Родину и могилы предков на поругание или биться здесь и умереть, не имея сраму. Вам люди решать!

— На родной земле биться будем! Мертвые сраму не имут! Не отдадим варлакам нашу землю! Не дадим глумиться над святынями! Не дадим на поругание могилы пращуров! Смерть вражинам! — заклокотала многотысячная толпа словно буря-ураган, не унять. Взметнулись вверх мечи и копья, а кто без оружия был кулаками потрясал. Долго не унимались родовичи, пока Главный ведун снова не поднял руку, прося слова.

— Не ждал я иного ответа от славных сальвинов! Потому как нету у нас другого пути! Биться будем!!!

— Смерть! Смерть! Смерть! — единым многоголосым эхом разнеслось над площадью.

— Да пребудет с нами Светлый Анорис и Светлые Боги! Не посрамим землю нашу и память предков!

— Не посрамим!!! — прогрохотал многотысячный голос родованов. Долго еще бушевал народ и снова Ксант взял слово.

— Теперь о деле. В Варкской долине добро мы врагов порубали. Но снова собирают они силы и скоро появятся у стен нашего города. Эта короткая передышка должна пойти нам на пользу. Во много раз превышают супротивники нас числом. Только не силой духа, не умением. На родной земле будем биться. Она нам поможет. Надеюсь, помощь наших братьев из северных городов придет. Тогда, с Божьей помощью прогоним вражью силу.

Только к вечеру закончилось вече и народ разошелся. Домой возвращались другие люди, с надеждой и верой в глазах, сильные и непоколебимые.

— Ты дал им надежду, Ксант, — за спиной Главного ведуна стоял второй ведун сальвинов, Энар.

— Надежда умирает последней, — Ксант внимательно всматривался в спины расходившихся соплеменников. Статные, гордые, неподвластные вражьей силе, предпочитающих смерть рабству. Он знал, они не подведут, не сдадутся. Ведун оперся о свой волшебный посох, снимая напряжение с ноющей правой ноги. — Энар, проследи, как идет подготовка к обороне и отправка женщин, детей, стариков на север. Мне нужно успеть повидаться со своими. Они укрылись в трех лигах отсюда, с остальными женщинами и детьми. Пора отправить их в Исин, под защиту Сенеда.

— Хорошо. Передавай наилучшие пожелания Хранительнице. Надеюсь вскоре увидеть моего друга, Яруча.

— Счастливо, Энар. Когда появится Антин, пусть организует оборону Южной стены.

— Все сделаю. Легкого пути тебе.

Ксант торопил Гжеля. Скоро начнет смеркаться, а он хотел добраться до поселка засветло, чтобы до восхода солнца отправиться в обратный путь. Но он торопился и по другой причине. Щемило сердце, неприятно так щемило, тревожно. Он знал, беспокойству нет причин. Враг еще далеко, а поселок охранял небольшой, но опытный отряд, во главе с самим Яручем, могучим витязем.

Ведун еще раз поправил на груди Главный Магический Узелок. Тот постоянно перекручивался и затягивался на шее, вел себя неспокойно. Показался последний холм, за ним село. И тут сердце Главного ведуна екнуло. Над холмом поднималось несколько столбов дыма, которые совсем не напоминали дым от очагов. Ксант ударил Гжеля по бокам, но тот и так все понял и помчался во весь опор.