— Молодец, Энин. Видимо, не зря я доверился тебе, Анорис свидетель. Вот, посмотри, думаю это тоже поможет тебе в будущем, это знак Храма. Того первого Храма, что был в Уруке, общего для всех родовичей. Интересно откуда Родовин мог знать о Храме, если тот был построен значительно позже. Чудно.

— Возможно, Храм был построен в честь кого-то из богов, упоминаемых в этой книге.

— Сам Анорис? — сгорбленная фигура старейшины вдруг выпрямилась в струну.

— Возможно, или его аватар на Земле. Сложно совместить знания создавших эту Книгу с нашими представлениями о ней. Не знаю опять откуда, но у меня на языке крутится имя народа собравшего эти знания воедино.

— Ты знаешь, Энин, предчувствия не только у тебя бывают, иногда и у меня. Именно они заставили позвать тебя и доверить великий Артефакт нашего народа тебе. Я обращался к Роду и он дал знак отдать эти страницы тебе. И теперь я вижу, что это правильное решение. Я тоже смутно чувствую надвигающуюся угрозу и ты должна спасти нашу реликвию, если не сможешь спасти людей. Попробуй разобраться в ней ты, я что мог уже сделал. Она нужна нашему народу, я знаю. А тебе нужно уходить из деревни, мне был знак «большой крови» и потому ты уйдешь, не спорь. Это мой приказ, как старейшины рода. Ты должна сохранить «Родовин».

— Я уйду, как только вернется отец. — Энин не просто дались эти слова. Она понимала, что ничего не сможет сделать, изменить судьбу и только с помощью этой книги возможно спасти родованов. Она уже видела эту картину смерти, видел ее и Шу-нун. И никак не могла воспрепятствовать грядущим событиям. Сердце сжалось, готовое остановиться. Мать, братья, родичи, соседи. Что с ними будет. Старейшина словно прочитал ее мысли.

— Мы попытаемся спасти кого сможем, женщин, детей. Укроем их в соляных пещерах с несколькими воинами. Остальные обязаны принять бой с врагом. Здесь могилы наших предков, оставить мы их не можем. А отца не жди. Извини, но думаю, что он уже не вернется. Вопрос в двух-трех днях. Тебе нужно уходить на рассвете. Матери я все объясню. Перед уходом ты должна узнать еще одну тайну, но она не моя. Пусть твоя матушка расскажет, как ты оказалась у нас в поселке, как она тебя спасла. Это ее история. Прощай.

Энин не смогла ответить старейшине, ее язык сковал страх и боль грядущего, глаза налились озером слез, готовым выплеснуться мощнейшим водопадом. Не в силах больше сдерживать себя, выбежала из хижины.

Алесия была уверена, что открыла глаза. Для полной убедительности, что не спит она крепко-крепко зажмурилась и вновь попыталась хоть что-нибудь увидеть. Ответом на ее старания осталась все та же темнота, полная и беспросветная. «Я ничего не вижу, но все помню и понимаю, мне холодно, а значит я чувствую. Где же я, где Венгард, Милегра. Я боюсь этой темноты». Мысли молниями пронзили ее мозг, заставляя полностью стряхнуть забытье и страх. Голова сильно болела, но тело слушалось хорошо. Она была уверена, что не ослепла и не находится в иномирье, где-нибудь во втором круге страданий, где мрак и скрежет зубов. Здесь было темно, но тихо. «Хотя, что это за звук. Один, второй, третий. Напоминает падающие с высоты капли. А это что за шорох».

— Здесь есть кто живой, отвечай! — ответом был лишь тот же слабый шорох. Под ложечкой засосало. — Если ты демон преисподней, лучше уходи! Тебе не удастся без боя получить ни меня, ни мою душу! Я Хранительница!

— Алесия, это ты что ли так кричишь. Я знаю, что ты хранительница, а я не демон. Что за темнотища, ничего не вижу и воняет, как у скунса под хвостом. Алесия, где мы?

— Слава Нусу Спасителю! Это ты Милегра! Я только что очнулась, а здесь так темно и сыро, замерзла. Где Венгард?

— Да здесь я. — раздался до боли родной голос совсем рядом. — Зажжет свет кто-нибудь. Магические Узелки на месте? Доставайте. Они должны светиться в темноте. А то я даже кончика носа своего не вижу. Девочки, вы в порядке? Как самочувствие, все помните?

— Физически, вроде да, в моральном отношении, нет. — Милегра первой достала свой Узелок и его едва уловимый свет, слегка дополненный светом Узелка Алесии, открыл удручающую картину. Они лежали на камнях магического портала, расположенного в весьма унылом месте. Это был подвал, древний, грязный и сырой. Огромные камни-блоки, отшлифованные временем и сыростью, подогнанные так, что позавидовали бы сегодняшние мастера, напоминали уже знакомые друзьям камни храма мергулов. Идеальная кладка, выверенная, точная и одновременно изящная, была выверено симметричной. Высоты ее хватала точно на рост Венгарда, который был чуть больше ста восьмидесяти шести сантиметров. Идеально квадратный, он имел одну особенность, отсутствие каких - либо дверей. Ни лаза, ни отверстия в стене, ни даже какой-никакой щели. Каменный мешок. Откуда поступал воздух тоже было не до конца понятно. Лишь один выбитый на небольшом участке стены рисунок, вернее сцена. На фоне звездного неба несколько фигур охотников преследуют, вернее загоняют с помощью каких-то трещалок, жертву, огромного мамонта, готового вот-вот оказаться в ловушке. Сцена обыденная для множества пещер палеолита, разве что отличающаяся более качественной и умелой прорисовкой. Первым ее заметил Венгард.

— Посмотрите, интересный рисунок и судя по всему единственный в нашем узилище. Алесия, подсвети. — Венгард и Алесия вместе рассматривали сцену охоты, но ничего интересного не могли увидеть. Охотники были все как на подбор, волосаты, свирепы, в шкурах, лишь впереди бегущий, видимо вожак, выделялся размерами и тигровым кафтаном. В художественном смысле мамонт был интереснее. Древнему мастеру явно лучше удавалось изображать животный мир.

— Что там у вас интересного? Я обошла каждый уголок, осмотрела каждый камешек. Могу констатировать — ничего необычного нет. — Закончив работу Милегра присоединилась к изучению наскальной живописи. — Мамонт хорош, не находите? Прямо газель на бегу.

— Согласен, он получился особенно удачно. Сложилось мнение, что мамонты грузные, неповоротливые и медленные, а судя по этой картине так не скажешь. Огромен, но изящен. — Венгард неторопливо водил ладонью по камням силясь найти хоть какой-то знак, зацепку или просто щель, указывающую на решение трудной задачи.

— Мой Узелок ослабевает и скоро может затухнуть, он полностью «выжат». — Принцесса развязала Узел Сияния и аккуратно положила свой Узелок во внутренний карман куртки. — Пусть отдохнет, может скоро понадобится.

— Мой тоже. Предлагаю посидеть немного в темноте и обсудить сложившуюся ситуацию, а Узелки пусть набираются сил. — Подвал вновь погрузился в полную темноту. Мила первой расположилась на самом сухом камне. Алесия села рядом.

— Хорошо. Тем более мне ничего не приходит на ум. Новая каменная ловушка, только меньше размером чем предыдущая. — В погрузившейся темноте, Венгард наощупь нашел девушек и выбрал место посуше. — Может пока нет идей, обсудим, что с нами произошло?

— Проанализируем произошедшее, глядишь и решение появится. У кого-нибудь есть мысли, как мы оказались здесь, выбрались из храма мергулов, почему живы и совершенно здоровы. По случаю столь радостных событий было бы тем более обидно истлеть тут заживо. Какой-то казус, насмешка судьбы или месть мергулов. Возможно, сейчас мы находимся у них в темнице и какой-нито скелетик сейчас над нами подглумливается. — Лица Милегры было не видно, но было совершенно ясно, что она возмущена столь изощренным издевательством темных сил. Выбраться из одной страшной ловушки, чтобы оказаться в другой. Хранительница не любила и не прощала никому таких насмешек. Как правило, подобные ситуации усиливали ее физическую и мозговую активность. Сейчас она была сильно не довольна.

— Не думаю, что мы у них в казематах. Смысл нас лечить, чтобы потом сгноить заживо. Полагаю, это перенес нас магический портал. В нашем мире их было достаточно много, но со временем было потеряно знание и порталы пришли в негодность. Заросли бурьяном и травой. Знаю только, что проходя сквозь пространство и время больные клетки людей восстанавливались и лечились. — Принцесса слегка ухмыльнулась. — Но шрамы не исчезали, ума не прибавлялось и грудь не вырастала. Во всяком случае легенд на эту тему не было.