— Мама умерла?

Обнял Ксант детей, не смог соврать.

— Умерла. Все погибли. Дядя Яруч, тетка Милена, Лутек, все. — Венигард вытер накатившиеся слезы, спросил.

— Где ты ее похоронил, покажи.

Пришли к могиле матери. Такой же маленький курган, как у всех, только на обережном кресте цветочек расцвел.

— Мама в Ирее Светлом? — серьезно спросила Энин.

— Конечно.

— Мы с ней встретимся еще?

— Обязательно. Встретимся в мире Прави. Она нас там будет ждать, — успокоил ее отец. — В этом мире мы временно, в небесном — навсегда.

— Скорее бы уже в мир Прави, — вздохнул Венигард.

— Успеешь еще, сынок. У нас еще тут дела неоконченные остались. Мама сама за светлое дело боролась, за него и смерть приняла. Нам от нее нельзя отставать. Пока зло и черные люди по земле нашей ходят, нет нам покоя. А как разобьем мергулов, так обязательно тризну великую по ним справим. Обещаю. Теперь в город нужно спешить. Мстить будем за матушку вашу, крепко мстить.

— Обещаю отомстить!

— Страшную новость принес ты, племяш. — Антин крепко обнял Ксанта сам с трудом сдерживая слезы. — Крепись. Любил я Энир и уважал. Слава Дыю, дети остались живы. Нет времени горевать. Живые взывают нас. Опоздай вы немного и не прорвались бы через кольцо хафиру.

— Да, если бы не Гжель, не увидел бы ты нас.

— Кстати, как он?

— Лечу его. С тремя стрелами в боку выносил нас из окружения. Человек сто навалилось. Если бы не Гжель и моя волшба бы не помогла. Хотя с десяток хафиру уже никогда не увидят Урука, — усмехнулся Ксант.

— У самого то плечо как, сильно болит?

— Мал-мала, ерундовая рана. Главное, Энин и Венигард не пострадали и снова со мной.

— Эх, племяш, что за напасть на нас навалилась, зло и горе кругом. Мергулы лагерь свой разбили, сегодня последнюю дорогу перекрыв. Думаю будут штурмовать вскорости. Уж больно они побыстрее хотят Урук захватить. Нафанчар после Варкской долины поди рвет и мечет. Наваляли мы им тогда. — грустно улыбнулся Антин.

— Теперь без помощи не наваляем. Около восьмидесяти тыщ их под стенами собралось. Нас же и двенадцати не наберется. Хорошо хоть женщин, детей и стариков отправили.

— Не всех, — вздохнул ведун Дыя, — не всех. Многие наотрез отказались покинуть город. Как я их только не уговаривал, грозил. Особенно старики и молодежь. Старики, все как один захотели на родной земле умереть, а молодежь, сам знаешь, горячая.

— Жаль. Это их решение. Люди вольные, у нас все равны.

— Но не на войне. Без порядка в битве — смерть. Правда командующего и правителя в тот момент в городе не было. Поэтому прощается это им. Нам любая помощь нужна.

— Согласен. Ты то свою зазнобу отправил?

— Куда там. Из логова своего еле вытащил. Не пойду, говорит, далеко от дома. «Кто лучше меня раненных вылечит?» Нечем было крыть.

— Что ж, на все воля Ана Всемогущего. Как идет подготовка к обороне? — Ксант встал со скамьи и подошел к столу, на котором были разложены карты. — Кто прикрывает Северную стену и реку? Там самое слабое место у нас.

— Энар руководит обороной.

— Отлично, я спокоен. Эрисп на Южных воротах, ты на Западных, Восточные держит Панас. Самопалы, метательные орудия в полной готовности?

— Все готово. Локоть хоть и с блажью в голове, но свое дело знает отлично. Камни, масло, «черную смерть» заготовили в достатке. Надолго хватит.

— Только бы помощь вовремя подоспела. Не подвел бы гонец.

— Дан не подведет. Молодой, но опытный, все сделает как надо.

— Что ж пойдем проверим нашу готовность.

— Пойдем, племяш, проверим.

Наступила ночь. Город спал тревожным сном, лишь стражники и городской караул четко выполняли свою работу. На крепостных стенах усиленная охрана внимательно следила за вражеским лагерем, периодически переговариваясь между собой. На улицах было пустынно, действовал запретный час. Только небольшие вооруженные отряды родованов попадались на пути ведунов. Ничего лишнего, все действия отработаны, без суеты. Лишь закрытые наружными ставнями окна домов придавали улицам необычный вид. Ксант и Антин направились к южным крепостным башням.

Неожиданно, из темноты крепостной стены, появился невысокий широкоплечий воин в полном боевом облачении. Резко выкинув вперед копье, он зычно гаркнул.

— Стойте! Слово! — ведуны резко остановились и растерянно переглянулись.

— Я и слова не знаю. А ты дядя? — Антин стукнул себя кулаком по лбу.

— Вот старый дурак. Обо всем подумал, а слово караульное у Эриспа не спросил. Хорош военачальник. Может без слова нас наверх пропустишь, Лобан? — ведун выдвинулся чуть вперед, направив на себя свет факела. Молодой воин до того напряженный и воинственный, сразу успокоился и улыбнулся.

— Это ты, дядя Антин. Вообще — то не положено. Приказ Главного ведуна.

— Вообще-то и я тут, — сделал шаг Ксант. — Мы решили караул проверить, а о слове караульном забыли. — Оправдывался Главный ведун.

— Ничего, — Лобан убрал копье. Суровое и воинственное лицо сразу превратилось в добродушное и улыбчивое. — Раз ты, Ксант, здесь, то проходите. Вам можно.

— Спасибо, уважил, — съязвил Антин, ступая на крутую лестницу.

— Молодец, справно службу несешь. Теперь вижу, тут мышь не проскочит, — вполне серьезно сказал Главный ведун и ободряюще похлопал караульного по плечу. — Враг у городских стен, потому особая осторожность нужна.

— Я все понимаю. Стараюсь.

Наверх ведуны поднялись, приветственно помахав двум стражам, патрулирующим по крепостной стене. Прильнув к крепостным зубцам (мало ли внизу стрелков) ведуны всматривались в прилегающие окрестности.

— Ого! — Невольно вырвалось у Антина. — Сколько их!

— Много.

Внизу все окрестности были залиты огнями многотысячных костров и факелов, освещающих лагерь мергулов. Костров было так много, что издалека казалось, что все окрестности заполнены огнем. Своим острым ведуньим глазом Ксант точно определил расположение врага, его сильные и слабые стороны. Судя по потоку огней, вливающихся в окрестное море, силы мергулов все росли и росли. Антин с тревогой всматривался в этот огненный поток.

— Чтоб им пусто было. Все прибывают и прибывают. Конца и края им нет. Светлый Дый, дай нам силы совладать с этой нечистью!

— Нужно их позиции завтра на карту нанести. Внимательно следить, чтобы подкопов нигде не вели. У мергулов, я думаю, много пакостей для нас заготовлено.

Утро выдалось ясным, воздух застоялся, как перед грозой. У Южных ворот разрасталась темная тень. С каждой минутой тяжесть спертого воздуха усиливалась. В надвигающемся мареве солнце казалось кровавым.

Крепостная стена была около ста локтей в высоту. Парапет с бойницами, надежно защищал проход по стене. Огромные обтесанные камни были хорошо подогнаны.

Черные тени с огромными медными и черными кожаными щитами заметались у крепостных стен, сливаясь в одно огромное темное пятно. Словно темно-серый слоеный пирог, следом за ними строгой отделяющей линией двигались они в серых металлических нагрудниках с длинными и короткими копьями, в медных шапках — шишаках, потемневших от времени. Двенадцать осадных башен и множество штурмовых лестниц, сколоченных наспех.

— К бою!!! — раздался призыв защитников крепости, собирая воинов для обороны. Тонкие струйки родованов, как муравьи, потянулись наверх. Штурм начался.

Первые волны нападавших защитники встретили камнями и стрелами. Хафиру берегли своих бойцов и поэтому в первых рядах находились воины завоеванных земель. Мужчины народов нуби и хаши. Мощные чернокожие нуби и приземистые кряжистые хаши. Подгоняемые копьями и бичами они обреченно полезли наверх. Только там у них был шанс выжить. Внизу, отступающих ждала смерть.

В ход пошла кипящая смола и кипяток. Душераздирающие крики слились в один общий крик смерти. Упавшие со стен, грудой тел застилали землю. Вздохи еще живых, заваленные трупами, умирающие, тянущие руки к товарищам, взывающие к спасению. Куски ошпаренной кожи лоскутами слезающая с мертвых и еще живых. Кровь пузырилась на еще горячих телах. Стоны, безумные крики, боль и смерть. Осадный таран, так и не добравшийся до ворот, был уничтожен. Точный выстрел самопала, доставивший огромный горшок с горящей смолой спалил его дотла. Точно по команде работали обороняющиеся, размеренно и уверенно. Одиноких, взобравшихся на стену, тут же безжалостно уничтожали мечники. Накатывающие волны атакующих, одна за другой разбивались о высокие укрепления города, не принося им большого урона.