А.И. Капустин возглавляет отдел писем с 1 января 1937 года. Его настоящая фамилия Бардин, он — бывший типографский рабочий из Тверской области, ставший редактором «Тверской правды». Работает в центральном органе партии с 1928 года{605} (в 1933 году руководил отделом транспорта{606}). Капустин начал политическую деятельность во время революции 1905 года и вступил в большевистскую партию в 1918{607}. Таким образом, он компетентен как профессионально, так и политически. Его статус в редакции достаточно высок, так как одновременно он возглавляет профсоюзную организацию. Два его заместителя, Гришелевич и Солодов, являются членами ВКП(б) с 1929 и с 1925 годов соответственно. Таким образом, не будучи особо важными персонами, руководители отдела тем не менее политически состоятельны.
В этих двух службах с 2 декабря 1938 года работают 41 человек, в основном женщины (как минимум тридцать одна, т. е. три четверти). В расчете на 276 постоянных сотрудников газеты, о которых удалось узнать, это означает каждый седьмой: 28 человек в отделе писем и 13 в корреспондентском бюро. Однако, по словам Капустина, хронически ощущается недостаток кадров{608}, в частности «читчиков» писем. Постоянные сотрудники не справляются. Сам Капустин признает, что перегружен работой. По его собственным утверждениям, он работает ежедневно от двенадцати до четырнадцати часов в день и без отпусков{609}. Распорядок рабочего дня одной из его подчиненных, А. Черствой, также говорит о многом: по ее словам, она проводит двенадцать часов в день в отделе (с 10 до 22 часов) и еще четыре часа тратит на то, чтобы туда добраться{610}. Чтобы обеспечить нормальную работу отдела, Капустину приходится прибегать к помощи сотрудников других отделов и служб и платить им по 80 копеек за письмо и даже брать на временную работу студентов Высшей школы журналистики: «внештатники» обходятся, по его данным, так же дорого, как и постоянные сотрудники, около 10 000 рублей в месяц{611}.
Порядок работы
Все письма открывает и сортирует один человек, О. Яковлева, технический сотрудник корбюро, беспартийная. Она должна просмотреть их, затем рассортировать в зависимости от содержания. После первой сортировки, письма регистрируются на карточках другими сотрудниками бюро, а затем, под расписку, передаются в различные отделы газеты{612}. Большинство поступает в отдел писем, который обрабатывает до двух третей получаемой корреспонденции (119 525 из 180 000 писем, полученных в 1938 году{613}). Наиболее узко специализированные поступают в работу непосредственно к журналистам или заведующим отделами «Правды». Но для оставшейся части писем, тех, что требуют «особого внимания», процедура иная. После ознакомления заведующий корбюро передает их непосредственно в руки либо членам редакционной коллегии, либо заведующему отделом писем А.И. Капустину. У Суворова есть тетрадь, где он фиксирует эти письма, и где расписываются те, кому он их передает. Такие письма именуют «особыми» и пересылают в НКВД. По словам Капустина, это в большинстве своем анонимки, содержащие информацию о пытках, «использовании НКВД методов физического воздействия во время допросов». Такие письма попадают в как можно меньшее число рук, чтобы «избежать дискредитации НКВД»{614}, их отправляют прямо в секретариат Ежова, даже не ставя в известность секретариат Сталина.
Отдел писем организован по географическому принципу и разделен на шесть территориальных групп (например, Москва и область, Ленинград и Дальний Восток, Северный Кавказ, Северо-Восточные области), в которые входят один или два «читчика» и секретарь. Полученные письма затем сортируются по областям. Часть писем немедленно сдается в архив (5838 писем за последние пять месяцев 1938 года), и понять критерии, по которым эти письма обрекаются на забвение, невозможно{615}.[195] После прочтения остальные письма пересылаются — из-за отсутствия персонала, который мог бы непосредственно заниматься расследованием{616},[196] — в область для дальнейшей работы: «отдел писем является по существу только пересылочным пунктом» справедливо замечено в одном из отчетов служебной проверки{617}. К этим письмам прилагается стандартный сопроводительный бланк, каких можно встретить тысячами в центральных и областных архивах. Параллельно отправителю письма высылается информация о том, куда оно направлено[197].
Чтобы дела можно было отслеживать, сотрудники службы должны заполнить еще одну карточку{618}. В нее вписывается фамилия жалующегося, предмет жалобы и различные этапы расследования (когда и куда переслали жалобу, какой получен ответ). Эти карточки хранятся в центральной картотеке, к которой могут обращаться сотрудники службы. Некоторые письма, признанные очень важными, ставятся на «особый контроль». На каждой соответствующей карточке сотрудники прикалывают цветные булавки, чтобы их различать.
Чтение и дальнейшая переправка писем — не единственное, чем занимается отдел. Он также должен писать сводки полученных писем для информирования руководства газеты и журналистов. По мнению Ровинского, одного из членов редколлегии:
«Отдел писем — это отдел информации внутри редакции, он должен давать сводки, обобщающие письма по определенным острым вопросам из края, области, республики и информировать редакцию по отдельным острым письмам и подбирать письма для печати в “Правду”»{619}.
Как бы то ни было, объем получаемых писем совсем не оставляет времени для настоящего анализа, отбора и вдумчивой работы: в последнем квартале 1938 года, отдел подготовил 10 сводок, в которых упоминаются 109 писем (т. е. 0,35% от всего полученного количества{620}). Эти сводки наскоро просматривают руководители газеты, для которых они представляют только относительный интерес, а затем их отправляют местным корреспондентам «Правды», которые иногда извлекают из них идеи для своих статей. Иногда сводки передают в руководящие инстанции страны: в Центральный Комитет и различные Наркоматы, но это происходит нерегулярно{621}. Но и там на них особого внимания не обращают: эти инстанции и сами получают обильную почту, и в их секретариатах также пишут сводки, которые всерьез никто не читает!
Последнее направление, по которому работают с письмами в центральной редакции, — это их использование на страницах самой газеты. 11 писем (т. е. 0,04%) из 28 749 полученных опубликованы на страницах издания в последнем квартале 1938 года{622}.[198]
Критерии отбора не очень-то понятны. Когда письма отобраны, их редактируют, готовя для публикации, которая очень часто откладывается, а то и отменяется вовсе. Представляется, что в руководители газеты не придают большого значения публикации писем с точки зрения редакционной политики. Те, что появляются на страницах, не более чем иллюстрация:
