Логана Тома это неожиданно заинтересовало:

— Он был одет в серый плащ и фетровую шляпу?

— Верно. Ты знаешь его?

Логан чуть помедлил.

— Немного. Что он сделал?

— Задал несколько вопросов. Его не обрадовало, что у меня не было Путеводной звезды. — Он сделал паузу. — Она в безопасности? Праксия нашла ее?

— Она была у нее, когда она нашла меня после того, как скрэйлы улетели с тобой. Она хотела тоже пойти, чтобы помочь тебя спасти, но я сказал ей, что она не может этого сделать. Я сказал ей, что Путеводная звезда теперь на ее попечении, по крайней мере до тех пор, пока ты не вернешься.

Кирисин представил себе реакцию Праксии и улыбнулся.

— Догадываюсь, что ей сильно не понравилось то, что она услышал, да?

— Она поняла.

— Тот старик, — продолжал Кирисин. — Он что–то сделал со мной. Даже не находясь там, он смог причинить мне боль. Он просто смотрел на меня из пламени и заставлял отвечать на свои вопросы о Путеводной звезде. Я не сказал ему, где она, только то, что потерял ее. Но думаю, он понял, что я не рассказал ему всего. Затем он довел меня до такой боли, что я чуть не закричал. Просто глядя на меня, откуда–то совершенно из другого места, он смог это сделать.

Логан посмотрел куда–то в ночь, на местность, расстилающуюся впереди.

— Он очень сильный демон. Главарь всех демонов, может быть. Я видел его однажды, несколько лет назад, когда я был еще мальчиком. Он возглавлял нападение, которое убило мою семью. Он посмотрел на меня тоже. По–другому. Но я помню эти глаза. Я никогда их не забуду.

— Он пойдет за нами? — спросил Кирисин.

— Как волк за овцами.

— Может быть, мы сможем обогнать его.

Логан Том не ответил.

Они некоторое время ехали молча, увеличивая расстояние между собой и скрэйлами, наблюдая, как восточное небо светлеет с приближением рассвета, в то время как звезды исчезали. Кирисин думал о старике, вспоминая, как тот заставлял его делать все, что хотел, каким униженным и беспомощным он заставлял его чувствовать себя. Достаточно неуютно было от того, что он чуть не отдал Путеводную звезду скрэйлам. Но знать, как легко демон мог отобрать ее у него, если сможет еще раз поймать, ужасало. Он не думал, что кто–то смог бы пережить встречу с таким существом, даже Рыцарь Слова.

Он не думал, что магии будет достаточно — ни Эльфийских камней, ни черного посоха Рыцаря. Этот демон был гораздо сильнее, чем те, с которыми он сталкивался. Если он схватит их, потребуется нечто особенное, чтобы сбежать.

Может потребоваться то, чего ни у кого нет.

Начался новый день. Была середина утра, когда Логан наконец–то свернул вездеход на обочину и позволил им выйти, чтобы размять ноги и чего–нибудь перекусить.

Даже тогда, он не спускал своих глаз с горизонта той местности, по которой они ехали, и держал свой посох на сгибе руки. В его взгляде была напряженность, от которой Кирисину стало страшно — сосредоточенность, мрачная и личная, которая говорила о том, что не стоит прерывать Логана Тома, когда он занят чем–то. Мальчик принял это близко к сердцу и оставил его в покое.

Однако, когда они закончили и Кирисин уже готовился к отправлению в путь, Рыцарь Слова заговорил:

— Ты знаешь, сколько мне лет, Кирисин? — спросил он. Он не стал ждать ответа. — Двадцать восемь. В два раза старше тебя, но в душе я не чувствую себя на этот возраст. В душе я все еще четырнадцати- или пятнадцати-летний. Не странно ли?

Он выпрямил ноги и потер колени.

— Хотя, мое тело чувствует себя старше. Примерно в два раза. Годы скитаний и борьбы после ухода из компаунда с Майклом. Годы сражений, в которых я едва выживал, травм и болезней, ран и ядов. Нельзя поглотить все это и остаться неизменным. Но в любом случае, кажется странным, что мое тело чувствует себя таким старым, а моя душа чувствует...

Он замолк. Его глаза неотрывно смотрели на мальчика.

— Вот что я хочу, чтобы ты понял. Магия опасна. Даже, когда кажется, что ее используют в добрых целях, даже, когда она заставляет тебя чувствовать себя непобедимым, она все–таки опасна. Ты должен это уяснить. Ты хранитель этих Эльфийских камней, и их магия подчиняется тебе. Ты будешь ее использовать, вероятно, скоро. Ты думаешь, что у тебя есть выбор в этом вопросе, что это было всего лишь раз, когда ты использовал магию, чтобы уничтожить демона в ледяных пещерах. Но это не сработает. Как только ты использовал магию, ты вверил ей себя. Это ответственность, от которой ты не можешь отказаться.

Кирисин кивнул:

— Думаю, я это понимаю.

Логан улыбнулся.

— Ну, ты можешь думать, что ты понял, но это не так. Пока еще нет. На самом деле, нет. И не сейчас. Ты должен обладать этой силой, которая в твоих руках, больше, чем несколько недель или даже месяцев. Ты должен обладать ею несколько лет. Ты должен пожить с ней какое–то время. Тогда ты начнешь понимать, что я имею в виду.

Он рассеянно махнул рукой.

— Опасность исходит и от ее использования, и от не использования. Она исходит от того, что имеешь ее, обладаешь ею, являешься ее частью. Она становится определяющим фактором твоего существования, единственной самой важной истиной, которой ты владеешь. Она влияет на все, что ты делаешь; она определяет природу твоего характера и формирует твое мышление.

Он помолчал.

— Это обоюдоострый меч, Кирисин. Если ты не сможешь использовать ее в нужное время нужным способом, погибнут люди. Некоторых из них ты будешь знать, но даже если и нет, они все же люди, за которых ты стал отвечать просто потому, что обладаешь средствами помощи им, а ты не смог ими воспользоваться. Ты сделал свой выбор и тебе придется с ним жить. Иногда выбор, который ты делаешь, плохой, независимо от того, каким путем ты идешь. И поэтому последствия также будут плохими. Но последствия использования магии из самых лучших побуждений, так, чтобы она помогла людям и спасла их жизни, не означают, что все улучшится. Использование магии таким образом так же опасно. Не для них, видишь ли, для тебя. Потому что каждый раз, когда ты используешь магию, она съедает часть тебя. Она подрывает защиту, которую ты создаешь, чтобы она не подавила тебя, не украла твою душу. Думаешь, я преувеличиваю? Подумай еще раз. Магия может это сделать. Она так и делает. Из–за самой природы того, чем она является. Это тлетворное влияние привыкания, и чем больше ты используешь ее, тем больше она заставляет тебя желать ее использовать. Потому что она заставляет тебя чувствовать себя так прекрасно, когда ты это делаешь. Она приносит тебе чувство непобедимости. Она прогоняет все твои комплексы и страхи. Она наполняет тебя жидкой сталью, укрепляет тебя против всего, что может тебе навредить. Она доминирует над тобой так, как ничто другое. Это наркотик. Зависимость, как я говорил. Ты это обнаружишь, когда захочешь ее, когда она тебе понадобится, когда ты должен будешь иметь ее. И это единственное, что может случиться, если ты позволишь себе использовать ее. Для чего угодно.

Кирисин ужаснулся:

— С тобой это не происходит. Я не вижу, что это происходит с тобой, Логан.

Рыцарь Слова улыбнулся.

— Ты не видишь многое из того, что я такое. Я довольно хорошо все скрываю. Я держу своих демонов взаперти. Главное, я живу одиноким. Только я и это. — Он вытянул черный посох. — Я и моя магия. Мы делим жизнь, в которую нельзя никого ввести и которую нельзя ни с кем разделить.

Он покачал головой.

— Я был как ты, когда впервые стал Рыцарем Слова. Именно поэтому я тебе рассказываю сейчас все это. Не для того, чтобы напугать тебя, а чтобы предостеречь тебя. Не было никого, кто бы предостерег меня. Я должен был дойти до всего сам. Но я могу передать тебе то, чему я научился, и может быть, это когда–нибудь пригодится. Может, это сделает твою жизнь немного комфортнее. Может быть, ты сможешь сделать нечто большее, чем я, чтобы держать себя в безопасности от того, что означает использование магии.

— Но ты сам сказал, — указал Кирисин. — Я должен использовать Эльфийские камни. Поэтому, если я должен их использовать, наверное, не один раз, наверное, несколько раз, то я нахожусь в группе риска, не так ли? Я не могу избежать тех последствий, о которых ты меня предупреждаешь.