Ястреб закатил глаза и отошел, позвав Винтика сесть за руль Лайтнинга и Мелка составить ему компанию. Столько тайн и выражений удивления.

Они ехали на восток в горы, петляя по проходу, который уводил их от берегов Колумбии и поднимал на высокогорье. Какое–то время казалось, что они быстро пересекут его и снова окажутся на равнине за ним. Но к середине дня, они столкнулись с участком дороги, усеянном обвалами и провалами слишком широкими, чтобы их можно было проехать, и они были вынуждены бросить телегу, переложить свои пожитки на верх вездехода, сколько поместилось, и продолжать путь, причем половина из них шла теперь пешком. Продвижение замедлилось, а день проходит, как вода сквозь сложенные ладони.

К наступлению темноты они были все еще на середине подъема и вынуждены были спать на земле, практически пустой от травы и заваленной камнями. Сова, Речка и Свечка спали в машине, а Воробышек повернула носом от этой идеи, заявив, что она такая же крепкая, как и любой мальчишка; Тесса спала с Ястребом, свернувшись клубком рядом с ним, разделяя свое тепло и обещание их будущего.

Ястреб сделал объявление о ребенке этим вечером за ужином, но к тому времени это уже были старые новости почти для всех, кроме Винтика и Мелка, которые всегда последними узнавали об всем. Во всяком случае эту новость встретили возгласами и улыбками, даже те, кто знал об этом весь день, и только Кэт демонстративно держалась в стороне от празднования.

— Какая глупость, все это празднование ребенка, который даже еще не родился, — тихо фыркнул Ягуар, присаживаясь рядом с ней, когда страсти улеглись.

— Я не думаю, что это глупо, — ответила она.

Он посмотрел на нее:

— Ну, твое лицо говорит что–то еще.

— Мое лицо, да?

— Конечно. — Его голос уже был менее уверенным. — Говорит другое.

Она пристально посмотрела на него, повернув свое пятнистое лицо:

— Ты думаешь, говорит другое?

На этот раз он ничего не сказал, просто кивнул.

— Твой язык бежит впереди паровоза.

Он опустил глаза:

— Иногда.

— Вот в чем дело, Ягуар. Если ты выглядишь так, как я, ты не хочешь слышать о детях других людей. Такое счастье никогда не будет твоим. Ты даже не захочешь и думать об этом. Ты просто хочешь поторопить все и покончить со своей жизнью.

Он уставился на нее, его темное лицо раскраснелось. Потом он отбросил свое неудобство и сказал:

— Извини. Я не имел в виду ничего плохого. Я просто сказал.

— Ну, и не говори, — отрезала она. Она чуть дольше посмотрела на него, гнев отражался в ее зеленых глазах. Затем она вдруг протянула руку и погладила его по щеке. Ее голос смягчился: — Просто, не говори.

На следующий день был снова прорыв через проходы под небом, затянутым тучами, воздух был насыщен пылью и пеплом. Откуда пришла такая погода никто не мог предположить, но она была недружелюбной и не демонстрировала добрые намерения.

Призраки шли весь день, прокладывая путь по дороге, заваленной камнями и обломками, некоторые из которых приходилось убирать вручную очень много раз, чтобы мог проехать вездеход. В какой–то момент пошел дождь, тяжелыми, крупными каплями, которые едва смочили бетон хайвэя и землю окружающей местности до того, как впитаться в них. Воздух по очереди становился то жарким, то холодным, и туман то появлялся, то исчезал.

Ястреб, шедший с Медведем, никогда не видел ничего подобного. Он не был уверен, был ли это каприз погоды или реакция на все загрязнения, отравление ядами и химическим оружием. Или это было из–за более глубоких, повсеместных климатических изменений, которые происходили гораздо большее время, чем он прожил. И это заставило его насторожиться. Это заставило его захотеть собрать всех, кого он должен привести в безопасное место, и добраться туда.

Когда позже в этот день громыхнула земля, сильная встряска, пославшая тех, кто шел, на колени, и заставившая вездеход проскользить в заносе, чуть не слетев с дороги, он подумал, что это была прелюдия к чему–то гораздо большему. Он взглянул на Медведя, который присел на колени рядом с ним, и покачал головой.

— Принюхайся к воздуху, — тихо сказал тот.

Ястреб так и сделал, глубоко впитав носом воздух.

— Сера, — так же тихо произнес он.

Медведь кивнул:

— Гадость, сера. У нас позади фермы была лужа ее, внизу на южном пастбище. Запах был такой ужасный, что никто не мог пройти рядом. Она может повредить, от нее можно сильно заболеть.

Ястреб посмотрел на небо:

— Может быть, ее сдует с темнотой.

Так и произошло, но туман остался, густой и липкий. Призраки закутались в свои плащи и старались дышать через одежду. Сумерки выдались сырыми из–за его присутствия, небо имело металлический оттенок, а окружающая местность стала черно–серой и плоской, как будто не было никакого рельефа.

Они проезжали по холмистой местности под вершинами, надежды добраться до пункта назначения начали уступать место дискомфорту, когда они увидели то, что поначалу казалось слабым сиянием на горизонте. Но когда маленькая компания подошла поближе, свет стал ярким, и они мгновенно осознали, что это.

— Огни часовых. — Первым сказал Медведь. — По всей дороге впереди.

Ястреб кивнул:

— Кто–то преграждает путь.

— Ополчение, — заявила Каталия, подходя сзади. — Ждите здесь, я проверю.

Не дожидаясь его разрешения, она устремилась в темноту. Ягуар медленно пошел или он собирался пойти за ней, подумал Ястреб, услышав негромкие проклятия того, когда он понял, что случилось.

— Ты должен был остановить ее, — рявкнул он.

Ястреб взглянул на него:

— Не думаю, что это было возможно.

— Заткнись, Ягуар, Кошара, — пробормотала Воробышек, оттолкнув его в сторону, затем сняла с плеч Пархан Спрэй и вскинула его наизготовку, обратив лицо в сторону огней. — Спасай тех, кто в этом нуждается.

Они с нетерпением ожидали, группка темных фигур, медленно исчезающая в сгущающейся пелене ночи. Время неумолимо пролетало, а Каталия не возвращалась. У Ястреба стала расти тревога. Девушка была умная и опытная, но одна ошибка среди взрослых с оружием отметала все за миг. Если ее заметили, то они уже схватили ее и сделали своей пленницей. В этом случае, он должен пойти за ней. Не Ягуар, которому нельзя доверять такого рода задания. Нет, Ястреб знал, что ему придется это сделать.

Потом внезапно она вернулась, появившись из ночи, как будто родилась из нее, ее легкая фигура материализовалась прямо перед ними.

— Гребаный ад! — рявкнул на нее Ягуар. — Ты не должна этого делать, уходить сама по себе! Как ты думаешь, девушка, кто ты такая? Не могла меня подождать?

Она бросила на него взгляд. Потом ее глаза вернулись к Ястребу:

— Это какое–то ополчение, несколько сотен, может больше. Расположились прямо на дороге и по ее сторонам. Не могу быть уверена. Они чуть не поймали меня. У них там есть хорошие уши и глаза. Я не знаю, что они делают, но они намерены удержать эту дорогу. Ты можешь говорить.

Ястреб кивнул:

— Тогда мы должны их обойти. — Он посмотрел на остальных. — Мне не нравится делать это ночью, но у нас больше шансов остаться незамеченными, если мы сделаем это сейчас. Что вы думаете?

— Думаю, мы сделаем так, как ты говоришь, — ответил за всех Медведь, остальные просто кивнули. Кроме Ягуара, который сплюнул и отошел с отвращением. Насчет Ягуара никогда ничего не знаешь.

Ястреб разделил их на две группы. Он усадил Винтика за руль, а Мелка рядом с ним в вездеход, на заднее сиденье Сову, Свечку, Речку и Тессу. На крышу он усадил Воробышка с ее Пархан Спрэем. С собой он взял Ягуара, Медведя и Чейни, а Каталию поставил на страже, ее острые чувства теперь стали их наилучшей защитой против скрытых опасностей, потому что Свечка больше не казалась надежной. Он сожалел об этой потере — и для Свечки, и для них. Он разговаривал об этом с Совой, они пытались найти причину этого, но никто из них не смог решить головоломку проблемы маленькой девочки. В любом случае, они больше не могли на нее полагаться. Теперь им предстояло во всем этом полагаться на новую девушку.