— Любимый…

— Не волнуйся, на мне всё мигом заживает. — перебил её Энакин и потянулся за поцелуем, закрывая тему. Он зарылся в её волосы и тихо засопел.

Падме почти сразу же провалилась в сон, решив, что супруг уснул. Энакин постарался сосредоточиться на её ровном дыхании и ударах сердца, абстрагировавшись от зуда и боли. С ней спокойней и уютней, она всегда давала силы и успокаивала в нужный момент. Он не хотел её втягивать в эту войну. В войну, которая предназначена только для него, а значит, выстоять в ней может только он. Нужно было отправить её с детьми на Набу, в безопасность, подальше от всего этого и, наверное, от себя. Но сначала он не понимал, во что превращается его мир и во что затягивает её, а потом… он в полной мере отдавал себе отчёт, что просто не смог удалиться от неё, не смог отказаться от своей слабости, что сам подставил и её, и их детей, только из-за своей слабости, которая до сих пор выше него. Сидиус утверждал, что это именно тот якорь, который держит его, не давая выхода истинной силе его могущества. Она считала, что это именно то, что держит его от полного падения во Тьму, а он считал, что именно эта «слабость» позволяет ему жить по-настоящему, дышать полной грудью, вставать после нокаута и каждый раз просыпаться, зная для кого.

И к тому же, лучше пускай она будет под боком, чем на другом конце Галактики, где не будет возможности следить за её чрезмерно активной деятельностью.

Удержать мужа от командования не получилось, но хотя бы получалось держать его в горизонтальном положении. Спальная комната плавно превращалась в кабинет с деками, с отчётами, с громкой связью и всем необходимым для работы раненого. Падме взяла личную деку, записывая для себя пару интересных нюансов проводимой операции. Лорд недовольно косился, но сообщать адмиралам о присутствии на совещании Леди не стал. Так же, как и то, что Лорд Вейдер, как домашний спукамас, вольготно разлёгся у неё на коленях, периодически прося его погладить. Падме, уже не обращая внимания, гладила одной рукой и держала деку другой, изучая отчёты с Корусанта.

— Нет никакой информации о продолжении расследования покушения, — задумчиво произнесла она, когда Скайоукер выключил передатчик.

— Потому что, моя родная, ты слишком много танцуешь на чужих хвостах.

— М? — Падме оторвалась от чтива и посмотрела на супруга. Тот, сгребая одеяло и подушки, пытался уместиться в более удобное положение. Большая часть мелких ссадин почти затянулась во время сна, опухоль на левом локте резко спала, покраснение вокруг перевязанной лопатки значительно уменьшилось. Такое быстрое исцеление без медицинского вмешательства казалось просто невероятным, но на вопрос Скайуокер ответил кратко: «я – ситх, а не мазохист», и занялся рабочими делами.

— Мы, как и СИБ, в тупике, — недовольно признал Энакин. Она не допустила даже зарождения радости внутри себя.

— Оно приостановлено до появления дополнительного материала?

— Или до повторного покушения.

— Думаешь, они не успокоятся, пока я не погибну? — со спокойным лицом Падме вернулась к деке, пролистывая изученные документы.

— Это всё зависит от того, какой конкретно хвост ты оттоптала, как и почему? И когда?

— Меня мог заказать тот, кому я мешала именно в тот момент?

— А может, кто-то просто хотел, чтобы тебя не было в столице, — ответил Энакин, наконец-таки улёгшись, — Урев полгалактики перевернул, разыскал всех известных охотников, которые бы могли бы взяться за такую работу и так чисто выполнить, — он посмотрел на неё, — и ничего.

— В галактике миллиарды охотников за головами…

— И только пара тысяч посмеет сунуться на Корусант, а взяться за такой заказ – всего десятки…

— В зависимости, сколько заплатили…

— В зависимости, что он от этого получил. Точнее, что от этого получил заказчик?

— Мотивы, вероятней всего, просты и банальны: вендетта, влияние, власть… и, возможно, рычаг давления на тебя.

— Мне кажется, что это ближе к истине. Но я ставлю сто к одному, что покушение не повторится.

— Почему? Теперь до меня не добраться?

— Нет. Это уже не нужно. Всё, что хотел получить заказчик, он уже получил, — он тяжело закрыл глаза, — политика. В этом ты разбираешься лучше меня. Так что высматривай нанимателя среди твоих дружков.

Было жарко и тяжело дышать. Просыпаясь, Падме поняла, что придавлена мужем, даже сквозь одеяло чувствовалась ненормально высокая температура его тела. Не открывая глаз, она потянулась за комлинком, который всегда лежал на прикроватной тумбочке. Рука не нащупала устройства, и тумбочку тоже не обнаружила. Нехотя Падме открыла глаза. Немногочисленные предметы летали по комнате. Она резко проснулась и посмотрела на датчик, на котором чётко мигал сигнал включённой гравитации. Статичны оказались только кровать (прикреплённая к полу) и она, прижатая мужем.

— Энакин, — он открыл неосознанные глаза, — у нас по комнате вещи летают, но гравитация включена.

Скайуокер сморгнул, приходя в себя, немного осмотрелся. Предметы стали возвращаться на место.

— Плохо, — пробормотал он, закрывая глаза.

Что имел в виду Скайуокер, Падме не поняла, но, дотянувшись до комлинка, вызвала дроида-врача.

«Даже в комнату не впускать», — решил Энакин, натягивая на себя одеяло. Дроид велел что-то выпить, Скайуокер пить ничего не хотел, он хотел спать, поэтому, не особо церемонясь, просто Силой выключил дроида, но вот воевать с чрезмерно заботливой и упрямой супругой у него не было никакого желания и сил, поэтому проще было выпить то, что притащил дроид, и наконец-то уснуть.

Падме боялась отходить от него, пока не начала спадать температура. Ей не нравились его равнодушие к боли и смирение с нею, хотя это качество вообще Скайуокеру было не свойственно. Ему много чего было не свойственно, но он продолжал меняться, всё же принимая компромиссы, хотя бы с её стороны. Ему нужен был отдых, но даже при условии ранения Император велел выйти с ним на связь сегодня же. И Падме пришлось стоять за дверью голо-зала, чтобы привести супруга домой самостоятельно. Пожалуй, никто, кроме неё, не мог его выносить после разговора с Сидиусом.

Дети вели себя на удивление тихо и спокойно, абсолютно не привлекая внимания матери. Они, возможно, понимали, что мама сейчас нужнее папе больше, чем им. И Падме была благодарна. Зато ситуация в столице всецело требовала её внимания. Вероятно, специально Амедда выслал ей ряд срочных документов, требующих внимательного изучения, детального анализа и составления антикризисного плана. Сейчас ей этим совсем не хотелось заниматься, голова была занята состоянием здоровья супруга. Но, собрав всю силу воли, Падме села на кресло, специально перенесённое в их спальню, и взялась за разбор документов, надеясь, что супруг не начнёт опять поднимать вещи во сне, что это был всё же единичный случай бесконтрольного проявления Силы и не станет систематическим. Или всё же это и имели в виду Магистры, говоря, что его сила растёт? Даже если так, то такая бесконтрольная мощь может быть опасна для детей… Она встряхнула головой, прогоняя страшную мысль. Это нужно будет обсудить с Энакином.