— Но это не волнение, — поддержал его Артив. — Кариф, она давно такая?

— После Мустафара, — адъютант отодвинул жалюзи, осматривая город, — но не уверен, что дело в огненных реках…

— У нас тут дела, а вы о жене главного, — возмутилась девушка, разворачиваясь спиной к приоткрытому окну, — может у неё месячные, ПМС, хоть нервный срыв! Это не важно…

— Керин, — перебил её Артив, нервы которого звенели как натянутые струны. — Милорд должен был быть на Набу час назад – местонахождение «Истца» до сих пор неизвестно. Даже по истечении срока задержания без предъявления обвинений, по воле Императора её оставят в камере. И что с ней сделает Айсард на допросах, пока Лорд не вернётся, одной Силе известно.

— И что?

— А то, что от того, в каком она состоянии будет по прибытии Лорда на Корусант, может зависеть наша жизнь. А если брать в учёт, что у нас нет информации о местонахождении детей Лорда… К тому же, она профессионал высшего уровня в этой политике и в этой обстановке, — признал свою слабость Джоров, — возможно, она единственная, кто сможет решить проблему без вмешательства Лорда.

— Тогда при чём тут её состояние? Ты сам сказал, она – профи, не важно что с ней сейчас. Она отработает на полную. Так что прекращайте фигнёй страдать. У неё допрос через час, а потом предлагаю начать ночную вахту.

— Надеюсь, ты права…

— Я в женщинах разбираюсь лучше тебя.

— После допроса Марк сменит Тайфо, — привычно пропустил мимо ушей колкость Артив. — Кариф – на отдых до двух, затем сменишь Марка. Керин, у нас должна быть запись допроса…

— Будет…

— И чтобы не засекли… — девушка на него оскорбительно покосилась, а потом кинула пустую коробку от еды в знак того, что она обиделась, — и приберись на рабочем месте.

— В сотый раз повторяю: или я убираюсь, или я работаю!

— Вы так побледнели, Миледи.

— Общество губернатора Таркина влияет не только на цвет лица, но и на длину волос.

— Похоже, ваша последняя встреча оставила много впечатлений для вас обоих.

— Не знаю мнения губернатора, но я этой встречи никогда не забуду.

— Я думаю, он тоже. Дёргающийся глаз не позволит.

— Ах, даже так? — она очаровательно улыбнулась, так же как улыбалась на балах в обществе знатных мужчин. — Губернатору надо отдохнуть. Его активная трудовая деятельность полна стрессов и плохо влияет на здоровье.

— Вы всегда такая заботливая? — с неопределённой интонацией поинтересовался директор.

— Только с теми, кто, так или иначе, задел мою ранимую душу, — с такой же неопределённостью прозвучал и ответ.

— Ваша ранимая душа… — Арманд достал из кармана серебряную цепочку с кругляшом в центре и активировал её. — И как же ваша ранимая душа переживёт тот факт, что вы предали своего мужа и детей?

Падме с нежностью посмотрела на голографию семьи. Это был резкий ход. Неожиданный ход. Она хотела вскочить, ударить, забрать дорогую вещь… но у Падме не было сил. А стальная Леди Вейдер полюбовалась своими любимыми и подняла голову, смотря глаза в глаза Айсарду.

— Сначала вы обвиняете меня в измене государству, теперь – в измене мужу и детям. Я хотела бы знать, на чём основываются ваши обвинения.

— Я думаю, вы прекрасно знаете, о чём речь.

— Я знаю, что речь о том, что меня держат в заключении по обвинению в измене Государству, не предъявив до сих пор ни единого доказательства в поддержку этого обвинения.

— Прекрасная и неподражаемая Падме Амидала Наберри-Скайуокер-Вейдер, вы настолько же талантливы и умны, насколько многосоставное ваше имя, — он откинулся на спинку стула, поражаясь, что даже сейчас эта женщина выглядит, как королева, — вы обвиняетесь в организации теракта в собственном доме, с целью дальнейшего проникновения на сверхсекретный военный объект. Вы обвиняетесь во вступлении в контакт с лицами, официально признанными государственными преступниками. Вы обвиняетесь в передаче секретной информации террористической группе. Вы обвиняетесь в участии в заговоре с целью захвата власти и свержения существующего государственного строя. Статья 205, пункт 1 Уголовного кодекса Галактической Империи «Организация террористического акта», статья 205, пункт 3 «Содействие террористической деятельности», статья 275 «Государственная измена», статья 283 «Разглашение государственной тайны». Выражаясь человеческим языком, это примерно сорок лет тюремного заключения и две смертных казни, очаровательная Леди Вейдер.

— Все вышеперечисленные обвинения требуют очень серьёзных доказательств, — не шелохнулась стальная Леди, — у вас их нет, потому что я не совершала ничего из вышеперечисленного вами.

— Прекрасная леди Амидала, — Айсард наклонился вперёд, — у меня есть доказательства совершения всех ваших деяний. У меня есть свидетельские показания ваших дорогих коллег, документальные обоснования, голографические свидетельствования, записи переговоров.

— Я хотела бы с ними ознакомиться, — Амидала подавила невыносимое желание скептически выгнуть левую бровь дугой так, как делал в её детстве отец, когда слышал отборную чушь. У него не могло быть столько доказательств её противозаконных действий. Он блефует, это только догадки и то, что он хотел бы на неё повесить.

— Вы ознакомитесь, — заверил её Айсард, — в судебном порядке. Ваши дружки, Зара и Бриму, уже поделились с нами более детальными подробностями вашей деятельности. Вы слишком далеко зашли, Падме Амидала, — глава СИБа помолчал, наблюдая за эффектом от своих слов. Эффекта не было заметно. «Что ж, — подумал Айсард, — есть ещё кое-что…»

— Интересно, какова будет реакция вашего мужа, когда он узнает, что вы подвергали собственных детей смертельной угрозе, только чтобы попасть на засекреченный объект, — задумчиво произнес Айсард, — а вы, миледи? Вы представляете его реакцию?

Внешне подавленное и разбитое состояние этой дамы в комнате, обернулось алмазной уверенностью и собранностью в зале дознания, она продолжала холодно смотреть в глаза противнику. Айсард коротко улыбнулся.

— Вы – чудовище, дорогая моя леди. Рисковать жизнью собственных детей, подставить под удар мужа, предать свой народ, свое государство, это… — он пощелкал пальцами, как будто не мог подобрать нужного слова, — это пугает меня. Знаете, я бы хотел верить, милая леди, что вы стали жертвой чужих интриг. Очень хотел бы. Но я – должностное лицо, и у меня есть только факты и обязательства следовать закону. И, боюсь, при нынешнем раскладе, наказанием за ваши действия станет казнь, как высшая мера наказания.

— Казнь назначена высшим средством наказания в случае признания виновности судом, — напомнила ему экс-королева, — а для суда нужны доказательства…

— Дело дойдёт до суда, если вы будете упрямиться и не пойдёте навстречу следствию.

— Моя совесть чиста, — глядя ему в глаза, продолжила Леди Вейдер, — и перед моей семьёй и перед государством.

— А вы не думали, каково будет вашим детям жить с мыслью, что их мать изменница? — он едва затронул браслет, на пару миллиметров пододвигая его к ней.

— Директор Айсард, вы, как отец, должны меня понимать, — ответила тем же приёмом Амидала, — для того, чтобы наши дети понимали все наши действия, они должны вырасти. И сейчас для моих детей праздник, когда домой возвращается отец, и когда мы всей семьёй идём на прогулку. Через десять лет они будут устраивать мне скандалы и обвинять меня, что мы с отцом их не любим, потому что большую часть времени мы находимся на работе. А через пятнадцать лет они поймут, почему мы поступаем так или иначе. И я уверена, что через пятнадцать лет я смогу глядеть в глаза детям и сказать: «Я сделала всё, чтобы вы жили в спокойное и мирное время».

— Боюсь вас расстроить, Миледи, но ваше упрямство не даст вам такой возможности, — пришлось зайти с другой стороны директору. — Вы же умная женщина, и если вы действительно та любящая мать и жена, какую разыгрываете передо мной, тогда выдайте нам имена основных лидеров сопротивления Новому Порядку, дайте показания против них, и последствия для вас будут не настолько ужасны.