В частности, Лев возглавил специальный отдел, расследовавший деятельность группы «Аненербе». Он много знал о разработках доктора Менгеле и его опытах над людьми, направленных на формирование устойчивых мутаций, связанных с приобретением различных сверхспособностей. Скажу прямо, твой дед сумел получить доступ к особым документам и проводил собственное расследование, заведшее его очень далеко. Он неоднократно посещал Будапешт и встречался там с некими высокопоставленными личностями, посвятившими его в приватные детали своей жизни. Мы с твоим дедом познакомились в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. В то время я случайно оказался втянутым в один грязный судебный процесс, а Левушка помог мне выйти сухим из воды, сохранив свободу и репутацию. А спустя пять лет он весьма способствовал моему отъезду за границу…

– Я помню,– мило улыбнулась я.– Смутно, но помню. И вас, и тетю Сару, и вашу дочку Дору. Надеюсь, они здоровы?

У господина Шухермана даже нос покраснел от удовольствия – настолько лестными показались ему мои слова.

– У нас все в порядке, спасибо Иегове! – пылко воскликнул он.– А еще…

– Вернемся к делу,– требовательно перебил его Рейн.– Что еще произошло тогда, в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году?

Абрам Соломонович вытер платком вспотевший лоб и продолжил:

– Я оказался косвенно связан с наемными бандитами, охотившимися за некими людьми, а точнее, за прибывшими в Россию иностранцами. Выслеживаемых звали Бела Фаркаш, Людвига Логан и…

– Рейнгольд фон Берг,– спокойно дополнил Изгой.– А кроме того, с ними была новорожденная девочка…

– Невероятно! – потрясенно воскликнул старый еврей.– Так, значит, вы и есть тот самый выживший Рейн?

Изгой хмуро кивнул.

– Левушка тоже интересовался передвижениями этих загадочных иностранцев и с небольшой группой своих агентов сумел вмешаться в их судьбу, причем в самый драматичный момент. Из его рассказов я понял, что в тот день произошла ужасная перестрелка, в ходе которой Бела и Людвига погибли. Лев Казимирович осмелился вклиниться в общую суматоху и забрал ребенка. После этого он сразу же скрылся из Москвы, уехал на Урал, сменил имя и зажил по поддельным документам, оформив выкраденную девочку как свою внучку и дав ей фамилию Сокольская, видимо, в качестве напоминания об ее истинном происхождении.

– И он молчал все эти годы! – удрученно произнесла я.– А ведь если бы я узнала обо всем этом намного раньше…

– Нет,– вдруг протестующе фыркнул Рейн.– Очевидно, твой дед располагал точными сведениями о трех пророчествах Заратустры и священной розе, растущей на могиле принцессы Дагмары. Одному Ариману известно, как смертный сумел получить доступ к секретной информации, составляющей собственность народа лугару. Он ждал, покуда тебе исполнится нужное число лет и ты войдешь в пору свершений, а до той поры заботливо оберегал и скрывал от врагов нашу долгожданную чаладанью. Он поступил мудро и осмотрительно!

– Он мне врал! – в голос закричала я, обиженно потрясая сжатыми кулаками.

– Нет,– упрямо повторил Изгой, успокаивающим жестом опуская на мое плечо свою прохладную ладонь.– Он намеренно готовил тебя к тому, что могло преподнести непредсказуемое будущее. Ты изучала немецкий и венгерский языки, а благодаря ему ты отлично разбираешься в планировке Будапешта. Да и к тому же если поискать получше, то я уверен – мы обязательно найдем в этой квартире какие-то намеки…

– Точно! – озаренно воскликнула я, срываясь с табуретки и вытаскивая из-под шкафа дедушкину коробку с газетными заметками.– Вот…

Рейн довольно кивнул, вертя в пальцах золотой дукат. Действительно, многое из того, что оставалось непонятным мне ранее, сейчас логично встало на предназначенное ему место, выстраиваясь в целостную картину событий и фактов. Теперь-то я уже уразумела, какая именно связь существует между золотой монетой и статьями, заботливо сохраненными дедом.

– Между вами, безусловно, наблюдается определенное фамильное сходство,– подметил наблюдательный Абрам Соломонович, поочередно вглядываясь то в мое лицо, то в вычеканенные на дукате профили.– Ты очень похожа на своих коронованных родичей, дорогая моя девочка…

– А надпись? – спросила я, поглаживая шероховатую надпись, состоящую из клинообразных палочек и идущую по краю монеты.– Кстати, видите, на кулоне тоже имеется нечто подобное…

– Позвольте! – Господин Шухерман достал из нагрудного кармана своего пиджака старомодные очки в толстой роговой оправе и церемонно водрузил их на нос.– В молодости я увлекался мертвыми языками. Собственно, именно поэтому я и удостоился внимания тех бандитов, охотившихся за твоими родителями,– перевел для них некий музейный манускрипт, связанный с культурой южноамериканских индейцев майя… Там говорилось о прелюбопытнейших вещах… А сам раритетный документ,– он почему– то хмыкнул, как мне показалось, немного сконфуженно.– М-да-а-а…

– А это тоже написано на языке майя? – нетерпеливо поинтересовался Рейн.– Вы можете перевести надписи на монете и кулоне?

– Попытаюсь.– К очкам немедленно добавилась мощная лупа, а ноздри внушительного адвокатского носа победно затрепетали, как у взявшей след гончей.– Это древнеиранская клинопись, восходящая к культуре шумеров. Причем оба этих текста составляют одно целое и звучат примерно так… – Он прокашлялся и с выражением продекламировал:

– Прошу прощения за корявую интерпретацию, никогда не увлекался стихами! – Абрам Соломонович снял очки и подмигнул нам: – Друзья мои, вы что-нибудь поняли из всей этой абракадабры?

– Не-а! – отрицательно взмахнула челкой Галка.– Бред какой-то! Меня прямо клинит от вашей клинописи…

– Хм,– задумался Рейн.– Табличка с третьим пророчеством Заратустры утеряна, но жрецы Митры считают, что в ней упоминается о надвигающейся катастрофе, способной погубить все живое на Земле. И еще там недвусмысленно указано – спасти нас всех способна лишь молодая чаладанья, наследница рода Сокола!

– Нечто подобное и Левушка утверждал,– в унисон поддакнул Абрам Соломонович.

– Ева,– окликнула меня Галка,– а ты чего это пригорюнилась?

Но я лишь вяло отмахнулась, намекая – не мешай! Я изо всех сил напрягала память, вспоминая видения, посетившие меня в подземелье, в тот самый момент, когда я взяла в руки глиняную плитку, принадлежавшую погибшим сотрудникам группы «Аненербе». Я была уверена – в тот миг мне пригрезилась огромная снежная равнина и ползущие по ней снегоходы, помеченные гербом, имевшим форму свободно распахнувшего крылья имперского орла, несущего в когтях лавровый венок, в центре которого находился полярный медведь со свастикой на спине… Я тогда еще подумала, какое государство имеет такой красивый герб… Это не Норвегия, не Исландия… Но чей же он тогда? И вот это снежное великолепие внезапно перекрывает ослепительная вспышка, переходящая в волны всепожирающего пламени, катящегося по поверхности нашей планеты и уничтожающего все на своем пути: города, леса, людей…

– Госпожа моя,– тревожно тронул меня за плечо Изгой, вырывая из мира неясных образов и туманных грез,– что с тобой?

– Я уверена, что теперь правильно понимаю суть надвигающейся на нас угрозы. Это нечто природное, нерукотворное, не имеющее отношения к каким-либо конкретным объектам или месту,– медленно произнесла я.– А спасение от нее скрыто на севере и хранится у неких сильных и опасных людей…

– Вот это фокус! – восхищенно ахнула Галина.– Откуда тебе стали известны этакие подробности?

«Фокус? – напряженно размышляла я, потирая свои раскалывающиеся от боли виски, ибо внезапно нахлынувшая, буквально из ниоткуда, информация вызвала резкий приступ мигрени.– Или – фокусник? Но при чем тут фокусник? И почему это безобидное слово кажется мне таким важным?..»