— Так, значит, завтра я к тебе переезжаю?! Галин, вот здорово-то! — он кинулся было ее целовать, но Галина от него увернулась. Пришлось ей мужичка огорошить разъяснением, что и как надо правильно понимать. Толик тут же смешался, стушевался. Да особенно-то жалко его и не было: переживет, — Галина была уверена. Вот завтра проспится и все забудет. Да еще и обрадуется, что не вляпался, что их отношения не зашли так далеко… И она оказалась права.

Илька ее уже подрос. Галина на работу после родов поторопилась выйти — жить надо было на что-то. Илюшку она водила в садик, а Аленка уже большая стала — второклассница; ее, старшую, Галина уже и за ребенка не считала. Правда, поначалу Аленка была просто ошарашена появлением братика и тем, что все внимание мамы теперь было направлено на него. Ей захотелось тоже стать совсем маленькой: она залезала в тесную для нее детскую коляску, брала в рот пустышку, садилась на горшок, требовала, чтобы мама заворачивала ее в Илькино одеяльце и все время просилась на руки, бессознательно пытаясь ужаться до Илькиных размеров. Галина ее не понимала, сердилась на нее, отгоняла, строжила, — ей и так было тяжело, а тут еще Аленка, взрослая уже девица, в детство хочет поиграть… Но играла Аленка что-то очень уж серьезно. Отлегло у нее, лишь когда она пошла в школу, в первый класс. А сейчас она уже второклассница, совсем самостоятельная. Для Галины ребенок — это Илька, малюсенький, который заботы требует, неотступного внимания… Рос он между тем очень сообразительным, развитым — говорить начал на год раньше Аленки, хотя это мальчикам не свойственно, очень много запоминал, был забавным, но своенравным до упрямства. Если что-то не по нему — ни за что его не переупрямить. Впрочем, Галина понимала, что в большинстве случаев сама же и была неправа, так что ей частенько приходилось в конфликтах с Илькой отрабатывать назад. Это не то что с Аленкой: покажешь ей ремень — и все, сопротивление сломлено. Да и чего ей угрожать: она уже сама знает, что она взрослая, маме первая помощница. Уже большая!

Под Новый год Галина вернулась с работы пораньше — предпраздничный день короткий. Ильку прямо из садика бабушка забрала к себе, а Аленка была уже дома. Зайдя в комнату, Галина застала необычную картину: Аленка — худенькая, маленькая, росточком как раз с веник (она и в классе была меньше всех), старательно подметала пол. Галина застыла в изумлении: порядка в их тесной комнате никогда не было — она не успевала этим заниматься, а Аленка была для этого мала. Что ж это она — сама от горшка два вершка — чистоту вдруг стала наводить?

— Алена, что это ты вдруг взялась пол подметать? — присела перед ней Галина. — Маме решила… — но последующие слова застряли у нее в горле.

— Так к нам же Дед Мороз сейчас придет, — подняла на нее свои, на пол-лица, глаза Аленка, — подарки принесет. Надо чтоб чисто было, — и она продолжала усердно водить веником.

"Какой Дед Мороз? Какой еще Дед Мороз? — заволновалась Галина. — Господи, неужели Аленка еще верит в Деда Мороза? — она ужаснулась. — А я-то думала, что она уже выросла и не верит в эти бредни, что уже не нужен ей никакой Дед Мороз…" Галина, обомлев, смотрела, как Аленка продолжает трудиться… Вдруг сердце ее защемило от внезапной жалости к этой маленькой, тщедушной фигурке, ростиком не выше веника, которую она давно уже перестала считать ребенком… Всю заботу Галина отдавала малышу, а дочка — она уж как-нибудь, сама по себе — она уже большая… Боже, что же она делала! А Аленка вот еще Деда Мороза ждет: знает и верит, что тот ей подарочек принесет — ведь всем и всегда приносит, на то он и Дед Мороз, — прибраться решила, чистоту навести, чтоб встретить его подобающим образом, готовится… А она-то, Галина, что натворила — о Деде Морозе и не озаботилась! Подарки она детям, конечно, приготовила, а "Деда Мороза" и не подумала пригласить, хотя на работе всем предлагали такую услугу — постыдилась своей тесноты в комнате, неустроенности, решила, что Илька еще испугается его, а Аленке он уже и не нужен… Уговорила себя… А нужен Дед Мороз, оказывается! Ждет вот дочка его… Но как же быть, где же сейчас его найти, откуда за руку привести? В самый канун праздника, где взять?

Галина почувствовала такую вину перед дочкой, что собралась тут же бежать на улицу — мало ли там сейчас Дедов Морозов шастает, все разным хорошим деткам подарочки развозят, Снегурочки красивые рядом с ними… Галина чуть не заплакала от досады. Ну и… гадина же она! Но на улицу так и не пошла: где его, сговорчивого Деда Мороза, сейчас сыщешь? Решила, что и так сойдет: подарки-то у нее есть. Нашла, как всегда, более простой выход — потихоньку положила подарки под елочку, как только Аленка вышла из комнаты…

— Ой, Аленка, а что там под елкой-то лежит? — деланно изумилась она через какое-то время, увидев, что ребенок не замечает ее подарки, а продолжает заниматься уборкой.

— Что? — растерянно оглянулась Аленка.

— По-моему, подарки Дед Мороз принес, — пояснила Галина.

— А когда он приходил? Я его не видела, — испугалась Аленка, что пропустила самое главное. Подарки ее не интересовали — ей нужен был дед Мороз! Ей нужен был кто-то добрый…

Галина поняла, что испортила все окончательно. Лентяйка, равнодушное животное! Так разочаровать дочку! Но надо было как-то выкручиваться.

— Да, видно, сейчас…

— А как же он вошел? Он что — невидимка?

— В форточку, наверное, — только и нашлась Галина, а саму тошнило от своего вранья…

Но Аленка ей не поверила: такой большой, в шубе, Дед Мороз — и вылез в форточку? Она потерянно, грустно, опустив плечики, — Дед Мороз даже не подошел к ней! — вышла из комнаты.

У Галины сердце зашлось: "Дура, дура, надо было поискать на улице Деда Мороза! Захотела легко отделаться! Хоть бы ночью положила подарок — нет, не дождалась, поторопилась, захотелось поскорей исправить ошибку, ребенка порадовать, свое душевное равновесие восстановить, чтоб не наблюдать весь вечер за ее ожиданием — вот и порадовала, несчастная! Веру в добро в ней убила!.."

Галина схватила подарок из-под елки и пошла вслед за дочерью:

— Алена, да ты посмотри хоть, что тебе Дед Мороз принес!

(Ильке она положила под елку плюшевого тигренка, а Аленке — практичную вещь: сумочку, чтоб носить тапочки в школу).

Аленка посмотрела на свой подарок, на тигренка и… заплакала.

— Ты что? — изумилась Галина. — Ведь это очень хорошая сумочка, полезная, тебе как раз нужна такая!

— А я хочу тигренка!.. — плакала навзрыд Аленка. — Такого же…

"Бог ты мой, да кто же мог подумать, что ей понадобится игрушка? — совсем сконфузилась Галина. — Ведь она… уже большая!"

Но оправдания ей не помогали. Второго тигренка у нее не было. Не было и долгожданного Деда Мороза. Второй раз за этот вечер Галина как мать расписалась в несостоятельности. Ребенок положил ее на обе лопатки. Оказалось, что она совсем не знает свою дочь. Она ее просто не замечает! А кормить и одевать ее — этого еще недостаточно…

Ее предпраздничное настроение было окончательно испорчено.

Этот Новый год Галина договорилась отметить с друзьями — к ней пришла ее однокашница Наташа с мужем Володей. Решили отдохнуть от своего семейства: у них было трое детей, тоже все мал-мала-меньше. Наташа отвезла их к своей матери. Галина Ильку успела привезти от бабушки: она хотела, чтобы вся семья в Новый год была в сборе, — и давно уложила спать. Отправляла в кровать и Аленку, но та все не шла — может, тайно надеялась-таки увидеть живого Деда Мороза, да так его и не дождалась — заснула, сидя в кресле перед телевизором.

В этот вечер Галина, под впечатлением разочарования в своем материнстве, крепко подпила. Лихо свое заливала, что ли: молодая ведь еще, а двое детей на руках, им еще расти и расти, а ей сопли на кулак мотать и мотать… И то ли подружка за язык ее дернула, то ли самой ей пришло время душу излить, а может, и вино свое дело сделало, только зарыдала вдруг Галина перед друзьями взахлеб, не стыдясь ни Наташки, ни мужа ее — так, как один лишь раз в жизни рыдают.