Ему было трудно поверить, что она так легко покорилась воле Ивара, но суматоха в доме, вызванная приготовлением к свадьбе, говорила об обратном. Женщины вымели с пола грязный тростник и заменили его новым, смешанным, для приятного запаха, с розмарином. В Лесбери за священником был отправлен гонец, а мальчишки притащили ветви и вьющиеся стебли для украшения зала. В держатели вставлены новые факелы и свечи - оставалось только зажечь их, и столы уже установлены на козлы и покрыты таким количеством новых белых скатертей, что их хватило бы на паруса для корабля-дракона [17].

И всё это происходило с момента прибытия Ари, когда ранним утром он, для отвода глаз, прискакал со стороны Морпета. Почти все ещё храпели, когда он вошёл в зал, а многие даже сейчас ещё зевали. И неудивительно, ведь Иво и Бранд заставили их бодрствовать всю ночь напролёт. Имея так мало времени, для жизни в облике человека, они все научились обходиться коротким сном, а зачастую и вовсе без сна, за исключением того сна, что удавалось урвать в облике зверя. Ари полагал, что обитатели Олнвика быстро приспособятся к распорядку их нового лорда - бодрствуя далеко за полночь и, соответственно, поздно просыпаясь, что отлично устроило бы Иво. Чем меньше народу будет видеть, как он с Брандом уезжает по утрам, а Ари возвращается, тем лучше.

Но сегодня жители замка были вынуждены подниматься в срочном порядке, чтобы наверстать потерянное время. Ари, со своей стороны, не мешал им, расположившись в зале и ожидая появления леди Иво. Он ждал довольно долго, успел даже придумать большую часть свадебного стихотворения.

Он как раз обдумывал заключительную строфу, когда хлопнула дверь. Ари взглянул наверх. Увидев Алейду в тот же самый момент, что и она увидела его, он поднялся на ноги. Она остановилась. Глаза с подозрением прищурились.

- Леди Алейда, я полагаю. - Ари выступил вперёд и преклонил колени. - Доброе утро. Я…

- Если вы очередной рыцарь, прибывший попытать счастья выиграть меня, то вы опоздали, - перебила она, и голос её был кислый, как айва. - Я выхожу замуж через несколько часов.

- Ах, я бы попытал счастья, прекрасная леди, но за подобную попытку Иво лишил бы меня моего мужского достоинства, а я очень трепетно к нему отношусь.

- Значит, вы один из его людей? Вы чересчур самоуверенны.

- Да, я таков. И я Ари, - сказал он, поднимаясь с колена. - Управляющий замка милорда.

- Хорошо. Тогда управляйтесь.

Она понеслась вниз по лестнице, выбежала за дверь и направилась через двор к воротам.

Ари, смеясь, поспешил за ней. Он подал знак одному из стражей на воротах, которые отступили, дав им пройти.

- Куда мы направляемся, миледи?

- Вы управляющий или тюремщик? - требовательно спросила она.

- Тюремщик - грубое слово. Давайте скажем… сопровождающий.

Мокрый колючий снег ударил ему в лицо, и он подумал о медведе и орле, мёрзнущих в лесу.

- Я не нуждаюсь ни в каком сопровождении. Я не собираюсь сбежать.

- Хорошо. Тогда мы сможем насладиться совместной приятной прогулкой, если хоть какая-то приятность может быть в такую погоду. Так куда, вы сказали, мы направляемся?

- Я не сказала, но если вам необходимо знать, я направляюсь в деревню - напомнить самой себе почему я не собираюсь сбежать.

Жители Олнвика любили свою леди, как обнаружил Ари, когда следовал за ней по деревне. Замёрзшие лица озарялись улыбками, когда она проходила мимо; поздравления и добрые пожелания летели ей вослед. Она привела Ари на край поселения, к самой бедной из его разбросанных хижин. Там она пробыла достаточно долго, разведя огонь и накормив похлёбкой больную жену крестьянина-арендатора. Оставив на столе семь серебряных денье, Алейда перешла в соседнюю крошечную хижину, лишь на курицу богаче предыдущей, где выказала ту же заботу и милосердие.

Когда они покинули третью хижину, Ари дал волю своему любопытству:

- Миледи, почему вы даёте милостыню сейчас, а не после свадьбы?

- Потому, что могу.

- Простите, миледи, я не понимаю.

- Это мои деньги, - сказала она. - После свадьбы они станут его деньгами. Сегодня вечером я много чем поступлюсь, но это, по крайней мере, я делаю из собственных средств.

- Вы плохо представляете себе человека, за которого выходите замуж, если думаете, что он возьмёт ваш кошелёк.

- Он сам предупредил меня, что он за человек, - жёстко ответила она. - Он похвалялся, что однажды разнёс в пух и прах аббатство.

Более двухсот лет назад, подумал Ари, но едва ли он мог сказать ей это.

- Это было во время войны, и монахи были хорошо вооружены. Они снесли немало голов, насколько я припоминаю.

- Монахи? Не монахини? - Она казалась удивлённой, но быстро справилась с этим. - Не важно. Он сказал, что сделает это снова, если я присоединюсь к святым сёстрам.

Ари тихо выругался на тупоумие Ивара. Угрозы - не помощник в ухаживаниях за девицей; но с другой стороны, судя по тому, что он видел прошлой ночью, эта девица была не из числа самых нежных цветков Англии.

- Тогда, вероятно, сделает, если хочет вас достаточно сильно, - согласился он. - Он может быть жёстким человеком.

- Без сомнения. Он ведь, как-никак, человек Вильгельма.

- Вильгельм - король. Все рыцари и дворяне - его люди, а если нет, они очень быстро прекращают быть рыцарями и дворянами.

- Как мой дед.

- Мне жаль, миледи, - сказал он, увидев её лицо, исказившееся от боли. - Но да, как ваш дед. Однако Ивар не такой как король. Он не бывает жесток ради забавы.

- Ивар?

- Что?

- Вы назвали его Ивар.

Олух. Ари мысленно пнул себя. На протяжении всего утра он был в состоянии придерживаться нового имени, а сейчас, при ней, оговорился…

Он начал быстро соображать.

- Когда я был маленький у нас в деревне жил один старик, которого звали Ивар. Иногда я оговариваюсь. - И для пущей убедительности добавил: - Я ведь не урождённый норманн.

- Ах, это всё объясняет. У вас незнакомый мне акцент. Даже когда вы говорите с крестьянами на саксонском, это звучит странно. Как и сэр Бранд.

- Мы с Брандом родом из одной и той же местности.

Она казалась удовлетворённой и, благодарение богам, не спросила ни откуда они, ни об Иваре - Иво. Очевидно, его владение нормандским французским было более совершенным, или просто он говорил не столь много, чтобы её ухо уловило какую-нибудь странность.

Снова будучи начеку, он следовал за нею, пока она заканчивала раздачу подаяний, по большей части держа рот на замке и повторяя про себя Иво, Иво, Иво.

К тому времени, как они закончили, ветер стих, но облака поднялись достаточно высоко, а солнце уже опустилось низко, из-за чего воздух становился всё холоднее. Ари с лёгкостью, отточенной столетиями необходимости, прикинул, сколько осталось до сумерек. Скоро ему надо будет улизнуть, но сначала он хотел кое-то выяснить.

- Теперь, миледи, не скажете ли вы мне, каким образом всё эта работа напомнила вам, почему вы не сбежите?

Она остановилась и посмотрела на него, словно оценивая, достоин ли он. Должно быть, она нашла его удовлетворительным, потому что сказала:

- Прошлой ночью мне приснился сон. Я сбежала, и ваш лорд, в наказание за мой побег, сжёг деревню дотла. Я хочу, чтобы лица моих людей стояли у меня перед глазами, поддерживая меня, когда в церкви я буду произносить свои клятвы.

- Ах, леди. - Ари покачал головой, ну, надо же какого страху его друг нагнал на бедную девочку. - Это был ложный сон. Я годами сражался с Иво бок о бок, видел его на войне, а потому знаю. Он бы никогда не заставил деревню расплачиваться за ваши поступки. Пусть не страх ведёт вас сегодня в часовню, а желание получить хорошего мужа и прекрасного лорда для Олнвика.

Она поднесла замёрзшие пальцы ко рту и попыталась слегка согреть их горячим дыханием перед тем, как посмотреть на него серьёзными карими глазами.