- Сильнее! - приказала Алейда.

- Я так не могу, ягненочек.

Мэйрвин увидела взгляд Иво и рукой указала на Алейду:

- Сильная рука облегчит ее боль, мой господин, и тем более хорошо, что помогать ей будет супруг.

Испытывая благодарность, Иво оттолкнул Беату и положил руки на спину Алейды. Несмотря на то, какой она была большой, сейчас она казалась почти крохотной. Он никогда не думал, насколько она хрупкая до этой минуты. Как же она справиться с родами, а потом…?

- Божьи колени, супруг, я не сломаюсь. Сильнее! - закричала Алейда.

- О, да. Вот так. Намного лучше.

Она вздохнула, когда схватка прошла, и Иво изумленно посмотрел через плечо на Мэйрвин:

- Это нормально?

- Я достаточно видела такого, чтобы считать, что в этом нет ничего необычного. Она в порядке.

- Прекратите говорить обо мне так, словно меня тут нет, - заворчала девушка.

- Прости нас, сладкий листочек, - он поцеловал ее в макушку, и спросил Мэйрвин:

- Сколько я могу оставаться?

- Вас здесь уже быть не должно, - заметила Беата.

- Это грех, и вы позорите мою госпожу.

Не обращая на старуху внимания, Мэйрвин положила руку на живот Алейды:

- Недолго. Вы знаете, когда вам следует удалиться, мой господин.

Он помог Алейде перетерпеть еще шесть схваток, накатывающих всё чаще, и волнующих его сильнее, чем ее. Потом накатил еще один приступ, хуже прежних. Она застонала громче, по животному, и закричала бы, если бы упрямо не сжала губы. Он касался спины так сильно, как мог, не причиняя ей лишней боли. - Успокойся, сладкая. Успокойся.

Она рявкнула и отпихнула его:

- Успокойся? Давай я тебе пару ножей воткну в спину, и посмотрим, как ты «успокоишься». Боже, почему ты не рожаешь вместо меня! Уходи.

Женщины рассмеялись, но Иво отступил, изумленный неожиданной вспышкой ярости Алейды. Мэйрвин покачала головой и сочувствующе улыбнулась:

- Она этого не имела в виду, мой господин.

- Я имела в виду именно это, - серьезно повторила Алейда.

- Он со мной это сотворил. Я никогда его не хотела, - она согнулась, сжимая свой живот. Глаза расширились от беспокойства. - О, боже. Помогите мне.

- Что-то не так? - спросил Иво.

- Почему ей так больно?

- Потому что настало время, - ответила Беата с нетерпеливым отвращением. Он отпихнула его от жены, и обняла Алейду.

- Пойдем, ягненочек, Давай устроим вас.

- Я, гм, думаю, что мне пора, - сказал Иво, и Мэйрвин кивнула.

- Вас вообще быть здесь не должно, - пробурчала Беата, устраивала Алейду на родильном стуле.

Он хотел бы поцеловать Алейду еще раз, но и она, и ее няня были против. И он ушел, услышав лишь успокаивающие слова Мэйрвин:

- Такое происходит, когда время подходит, мой господин. Она сейчас начнет тужиться, и на этом всё закончится.

- Позаботься о ней, - молил он.

- О них обоих.

Он мельком заметил, как Беата и Хадвиза сняли с Алейды рубашку, а потом дверь у него перед носом захлопнулась. И ему ничего не оставалось, как спуститься и молча молиться Фригге за здоровье Алейды, и Одину, чтобы помог сделать потом то, что надо.

Всё закончилось вскоре после полуночи, у Иво родилась дочь, краснолицая, медноволосая, покрытая веснушками миниатюрная копия Алейды, замечательная награда за всю боль матери.

Иво смотрел на младенца на руках у Мэйрвин, испытывая страх сильнее того, что чувствовал при битвах. Он ожидал, что родится мальчик, и так хорошего было бы мало, но девочка? Как ему вырастить девочку в лесу? Наполовину зверя, наполовину человека, которая никогда не сможет жить не в животном мире, ни в людском? Невозможно. Лучше бы девочка умерла сегодня, но если видение Ари было истинным, то она не сможет умереть.

- Она здоровая и сильная, мой господин, - тихо сказала Мэйрвин то, что при другом стечении обстоятельств было бы превосходно.

- Вы хотите ее подержать?

- Я… - Я не могу. Он не мог заставить себя прикоснуться к ней. Он прошел мимо Мэйрвин.

- Сначала я хочу увидеть жену.

- Она устала, мой господин, - ответила Беата, укутывая Алейда мехами.

- Не беспокойте ее.

- Ты слишком суетишься, старуха, - ответила Алейда.

- Я совсем не устала.

- Устала, - решительно сказала Беата. Она многозначительно посмотрела на Иво.

- Она просто это пока не осознает.

- Понимаю. Я лишь побуду тут недолго. - Он подумал, что это похоже на пыл, который испытываешь в битве: сначала вкладываешь все силы. Потом чувствуешь триумф победы, а затем внезапно накатывает жуткая усталость. Он наклонился, чтобы поцеловать Алейду.

- У тебя на губах вкус слез. Это было так ужасно?

- Нет, даже не так плохо, как я опасалась. Я заплакала, когда увидела ее. Разве она не совершенство? - Алейда ослепительно улыбнулась ему, счастье создало золотое сияние вокруг нее. И Иво вдруг понял, что означали те нимбы вокруг матери Христа.

- Я мало знаю о детях.

- Ты научишься. Теперь, когда я узнала, насколько это просто, я собираюсь завести много детей, - ответила Алейда, не сознавая того, повернув кинжал в его сердце.

- Мэйрвин, принеси ее сюда, прошу.

Девушка подошла и передала Алейде сверток с ребенком. Несмотря на то, что она была очень осторожна, ребенок проснулся и тихонько запищал. Девочка открыла глаза, которые поразили Иво своей бледностью.

- Они не карие, - он сел на край кровати и наклонился, чтобы рассмотреть их.

- Я думал, что, судя по волосам, и глаза будут как твои.

- Сначала у всех младенцев глазки голубые, мой господин, - заметила Мэйрвин.

- Они меняют цвет потом. А ее глаза настолько светлые, что могут остаться голубыми.

- Нет, они станут серыми, как у ее отца, и у нее также будет десять сотен веснушек, - сказала Алейда, разговаривая с дочкой. Она нежно провела пальцем по носику и щечкам малышки.

- Вот тут, и тут, и тут, не так ли, сладенькая? Но мы будем волноваться об этом потом. Сейчас, пора познакомиться с папой, - она протянула ребенка Иво.

- Мой господин, ваша дочь. Беатрис.

Беатрис. Он смотрел на младенца, серьезно глядящего на что-то невидимое в дюжине футов позади него. И потом малышка отрыгнула.

- Давайте, мой господин, - подбадривала его Мэйрвин.

- Подержите ее.

- Я… я ей причиню боль.

- Нет, не причинишь, - возразила Алейда.

- Помоги ему. Мэйрвин.

- Вот так, - Мэйрвин взяла его руки и сложила их так, словно это колыбель, и он почувствовал спокойствие, охватившее его при ее прикосновении. Сейчас он был очень благодарен девушке.

Алейда наклонилась вперед и положила дочку на изгиб его руки. Она начала пронзительно кричать, и Иво инстинктивно притянул ее ближе к себе и стал укачивать. Она еще немного пошумела, а потом успокоилась и устроилась у него на груди. И что-то в нем изменилось, как будто он всегда умел держать на руках дочь.

Дочь. Его дочь, к лучшему или к худшему. Он встал и понес ее к камину, для того, чтобы она не замерзла, и для того, чтобы скрыть, как тяжело ему удержаться от слез, подступившись к глазам. Когда он подумал, что женщины не видят его, он опустил пальцы в чашу с водой на столе и дотронулся до лба малышки, шепча ее имя, приветствуя ее приход на этот свет по старым обычаям.

- Здравствуй, малышка, - он поднял Беатрис, поцеловал в лоб, и когда его губы коснулись мягкой, мокрой кожи, он почувствовал дуновение чего-то солененького. Он повернулся, удивившись: - Они все пахнут, как бульон?

Мэйрвин, казалось, забавлялась:

- Только немного. Потом от них начинает пахнуть по-другому.

- Что? Ой.

- Вам повезло, что вам не придется этим заниматься, мой господин, - сказала Беата.

Но ему придется иметь с этим дело, и он заволновался от того, что он не знал, что написано на его лице. Мэйрвин подошла к нему и коснулась его руки, чтобы успокоить его.

- Я покажу вам, милорд, если хотите. Будет хорошо, если отец будет знать, как заботиться о своем ребенке.