- Волнуешься? - повернул голову и пробежался взглядом по гудящему лагерю Узукаге.

- Только о дочери, - спокойно ответил Кано.

- Она в хороших руках... - на некоторое время установилась тишина.

- Никогда не думал, что скажу такое, но меня успокаивает мысль, что моя Мика не будет свидетелем этих событий, и греет душу наша с ней скорая встреча, - заговорил первым Кано.

- Не торопи события, - отозвался старик, Кано не стал продолжать и после паузы спросил о другом:

- Сколько у нас времени?

- Меньше часа, - Ашина проверил свои мечи с изогнутыми ручками, закрепленные за спиной - оружие, передающееся из поколения в поколение. Передать их сыну он не успел, Первая мировая война шиноби забрала его раньше, а внуку они уже не понадобятся.

- По 'хвостатым' есть точные данные? - по лбу пробежала неглубокая морщина.

- Подтвержденные только по двух и четырёххвостому, - откликнулся дед, - но есть у меня предчувствие, что будет гораздо больше.

- Идея Хаширамы раздать всех собранных им биджу Великим Деревням сейчас кажется весьма опрометчивой! - Кано поднял глаза к небу, по которому уже катились чёрные волны грядущей бури.

- На всё есть свои причины, - не поддержал внука старик, понимавший в жизни немного больше.

- Дед, ты уже снял печать? - подошёл к мужчинам молодой парень лет двадцати.

- И пяти минут не прошло, - отозвался новому действующему лицу старик.

- Я же просил подождать, мне интересно было взглянуть на это, - в голосе парня чувствовались ноты обиды.

- Что ты там хотел увидеть? Обычная печать, ты таких сотни знаешь... - не поддался старик.

- А-а-а, - махнул рукой парень, - забудь, с тобой не поспоришь!

- Казуки, вежливее с прадедом, возникает ощущение, будто я тебя вообще ничему не учил! - одёрнул парня Кано.

- Так прадед же и учил... - сделал пару шагов назад Казуки, смеясь над дернувшимся в его сторону отцом, - да ладно, тебе пап, это же шутка! - прекратил смеяться парень, - у вас просто вид такой, будто васаби наелись, а запить нечем!

- Прекращай, сын, - строго посмотрел на молодого человека отец, - твоё вольное поведение не уместно! - на веселого молодого человека стали обращать внимание окружающие, не разделявшие его веселья по поводу скорой смерти.

- Хорошо, - состроил напускную серьезность Казуки, - дед, так что вы там пытались пробуравить взглядом?

- Казуки, моё терпение имеет предел, - тяжёлый взгляд пытался продавить встречный темно-синих глаз.

- Успокойся Кано, мальчишка нервничает, вот и сбрасывает напряжение, - влез в борьбу взглядов старик.

- Не совсем так, дедуль, - первым отвел взгляд Казуки, - я просто чувствую Свободу, вижу финал этой 'постановки' и на душе потрясающе легко! - описал своё состояние парень, улыбнувшись в конце.

- Сын то от отца не далеко ушёл! - усмехнулся дед, а Кано вернулся к созерцанию горизонта и неба, - тебя твоя жизнь тяготила? - задал вопрос дед.

- Не сказать, чтоб сильно, но в Фуиндзюцу я вижу гораздо больше смысла и красоты, - задумчиво откликнулся парень.

- Мика была такой же, - подал голос Кано, не меняя положение, - тоже видела в них красоту!

- Отсюда и талант, - отозвался Ашина, - и почему ты с сестрой наотрез отказался уехать!?

- А это у меня от вас обоих, так сказать культивируемое поколениями упрямство, - поднял с песка ракушку и, рассмотрев, бросил в воду, - и хватит меня талантом 'обзывать' - волосы уже покраснели! - Казуки пробежался взглядом по лицам мужчин и отметил, как те пытаются скрыть улыбки.

В это же время, позабытая на время вода пришла в движение - зрители, присутствовавшие на берегу, могли наблюдать, как на некотором расстояние от суши по спокойной и ровной глади пошла рябь, закрутившаяся в небольшие вихри, которые тут же рассеивались, чтобы спустя мгновение появиться снова, пока, наконец, они не превратились в полноценные маленькие воронки, закружившиеся в 'вальсе' вокруг общего центра. Апогеем, приковавшего к себе внимание 'танца', стало слияние всех этих разрозненных омутов в 'Страх морских путешественников', глубокий водоворот, с пенящейся и бурлящей водой в его центре. Явление набирало обороты, расширяя границы и создавая всё больше внушающего страх грохота 'кипящей' пучины, и только превратившись в приблизительно пятидесятиметровую в диаметре воронку, прекратила свое увеличение, а спустя некоторое время, такие же возникли еще в нескольких местах, отсекая остров от суши.

- Не в первый раз наблюдаю, а всё равно завораживает?! - присвистнул Казуки.

- После нашего 'ухода' здесь ещё долго не смогут ходить суда, - отозвался Ашина, рассматривая бывшую недавно спокойной водную гладь.

- Бедный наш остров, наверное, проклятым его назовут, - улыбнулся пришедшей мысли Казуки.

- О безопасности не забыл, шутник? - проявил заботу Кано, посмотрев на сына.

- Ты о чём? - не понял вопроса Казуки, - какая безопасность, война же!?

- Он имеет в виду 'колодцы'! - отозвался дед, поняв ход мыслей внука. 'Колодцами' Узумаки называли гигантские водовороты, которые, в отличие от своих 'собратьев', возникающих постепенно из сливающихся воедино мелких воронок, появлялись совершенно спонтанно и быстро, но опознать их было возможно по толчку воды, как от прогремевшего в глубинах взрыва, и если в течение пары секунд не унести ноги, то рискуешь провалиться вместе с тоннами воды в огромную 'трубу', пропадающую в глубине колоссальных масс воды.

- Помню я о них, не беспокойся, буду смотреть в оба глаза, если конечно мне позволят... - вытянув большой палец правой руки, пытался совместить его с появившейся воронкой, чтобы определить примерные размеры.

- Надеюсь на это, оттуда уже точно никто живым не выберется! - закончил мысль Кано, но теперь Казуки не вытерпел:

- Знаю я про это отец: и про давление, расплющивающее людей как воздушные шарики, и про рельеф дна с его рифами, острыми как ножи в кухонной мясорубке, про всё это я знаю и помню, это не лучшая тема для последнего разговора... - повысился тон голоса, наполнявшегося возмущением и раздражительностью.

- Перегибаешь, юнец, обороты сбавь! - сурово одернул прадед, - но в чём-то он прав, Кано, не стоит последний разговор заканчивать поучениями и нотациями... - тяжело вздохнул Ашина, на плечи которого давил груз не прожитых жизней членов его клана.

- Уже не важно, дед, они идут... - смотрел на горизонт Кано, расправив плечи - ожиданию пришёл конец. - Извини, сын; прости, пап; - прозвучало синхронно в наступившей тишине после небольшой паузы.

Объединенные остатки армий четырех Великих Деревень: Суны, Кумо, Ива и Кири, потрёпанные Второй мировой войной шиноби, во главе со своими Каге третьего поколения двигались со стороны 'Страны Воды', общего места сбора. Это событие фактически возвещало об окончании многолетней мировой войны и переход её в финальную стадию затухания, когда бывшие враги ещё ненавидели друг друга, но уже пришли к некоторым компромиссам и соглашениям, иными словами для подведения черты нужно было сделать один единственный штрих. И этим штрихом стал остров Узумаки - его уничтожением достигалось несколько целей: во-первых, с политической арены сходил набравший немалых сил участник, во-вторых, одна из Великих Деревень, Коноха, теряла часть своего авторитета, поддерживаемого их крепким тандемом, в-третьих, в руки попадали многолетние знания мастеров Фуиндзюцу, в-четвертых, о богатстве островитян ходило немало слухов, в основе которых доля правды, безусловно, была. Этой совместной операции предшествовали неприятные её участникам переговоры, так как 'Остров мастеров печатей' по определению не мог быть легкой добычей, и Каге никак не могли решить, как провести штурм острова с наименьшими потерями - прислушиваться к словам 'вчерашнего' противника никто не спешил:

- Что может знать 'песчаник', о тактике и стратегии захвата, если не имеет за плечами ни одного успешного штурма, а в защите своего дома полагается на жаркое солнце и бескрайние пустыни? - отозвался на предложение Казекаге ('Тень ветра') об атаке острова с двух сторон Третий Райкаге ('Тень молнии'), высокий темнокожий мужчина со светлыми волосами покрытые банданой.