Год после свадьбы и вот он уже отец. Откинувшись на спинку кресла, счастливый глава новообразованной семьи Такаяма смотрел на свою жену и сына. Только спустя сутки ему разрешили их посетить: роды были тяжелыми, ребенок не торопился знакомиться с новым миром, а открывшееся внутреннее кровотечение едва не прервало жизнь роженицы. Но все обошлось, ирьенины не позволили произойти трагедии. Это были самые тяжелые часы в жизни молодого отца, который просидел их как на иголках.

Сейчас, наблюдая эту идиллию, Такаяма Макото, восемнадцатилетний брюнет среднего роста с карими глазами, бесклановый чунин Конохагакуре, погрузился в воспоминания. Она была на год младше, не обладала выдающейся красотой, но сердце парня учащенно билось лишь от взгляда на Огава Натсуми, новоявленного чунина Конохи. Стройная шатенка с высоким 'конским' хвостом волос, спадающим до лопаток, мягкими чертами лица и бледно зелеными глазами смогла приковать к себе взгляд парня как магнит. Он два года штурмовал бастион неприступной Натсуми, и продолжительное ухаживание заставило куноичи, поднять белый флаг. С родителями девушки знакомство прошло без неожиданностей, но поджилки у жениха тряслись сильно. Макото был сиротой, и понятия не имел, что такое 'родители' и как себя нужно вести.

Вынырнув из воспоминаний, Макото сконцентрировал взгляд на самых важных для него людях. Женушка, облокотившись на спинку с подушкой, уже кормила юного Такаяма грудью и периодически переводила полный заботы взгляд с ребенка на него. Макото переборол желание вскочить и снова заключить в нежные объятья 'вторую половинку', как он это делал буквально десять минут назад.

- Как ты себя чувствуешь, ничего не болит? - задал часто звучащий в этой комнате вопрос Макото. Сам молодой отец выглядел не лучше жены - бледность лица и тени под глазами делали его похожим на ожившего мертвеца.

- Все нормально, - в который раз прозвучал ответ. - Тебе надо отдохнуть, дорогой, я же вижу, как ты вымотан. А ирьенины говорили о нервном молодом человеке, не спавшем и караулившем все это время под дверью. Трое суток с тех пор, как у меня начались роды, а сегодня уже четвертые. Даже я выгляжу лучше. - Тихо проговорила Натсуми и перевела дыхание, она все еще ощущала легкую усталость. - Иди домой, теперь все будет хорошо.

- Не переживай об этом и набирайся сил. Как же я рад, что с тобой и ребенком все хорошо. Да, кстати, ты согласна с моим вариантом имени? - старался придать своему голосу бодрости Макото и с ожиданием уставился на кормилицу.

- Как будто ты мне оставил выбор! - мягко рассмеялась Натсуми, - всю мою беременность носился с этим именем. Смех бурным потоком смыл всю усталость с Макото, ее смех всегда ободряюще на него действовал, заставляя в ответ расплываться в улыбке.

Повернувшись в пол оборота, Макото скрестил руки на груди, надул щеки и, не поворачивая головы, стал бросать короткие взгляды. Вызвав новую порцию смеха, зазвучавшего колокольчиками в комнате, парень повернулся к жене. Улыбка не покидала его лица, и он с обожанием продолжал смотреть на молодую мать.

- Широ - хорошее имя, - прекратила смеяться Натсуми и мило улыбалась, - но имя для девочки выбираем вместе.

- Конечно, радость моя, но сначала еще один мальчик! - с хитринкой в глазах ответил Макото.

- Прохвост, снова последнее слова за тобой, - приложив свободную правую руку к щеке, театрально покачала головой Натсуми, поддерживая правила игры.

- Ну что ты такое говоришь! - выпятил грудь вперед и задрал подбородок Макото.

- Клоун, - рассмеялась Натсуми, - если ты не прекратишь, наш сын подхватит смешинку с молоком.

- Это же замечательно, а еще чего-нибудь так же предать можно? - прищурился Макото, но после усталого вздоха жены и вымученной улыбки прекратил шутить и сменил тему, - устала, может быть, хочешь чего-нибудь: воды, фруктов, ирьенина вызвать? Ты только скажи. - Зачастил муж.

- Нет, ничего не нужно, просто усталость. - Натсуми поменяла руку, которой удерживала младенца у груди.

- Замучил я тебя, извини, я тут тихонечко молча посижу, - сжался Макото, не желая уходить.

- Дай мне пару минут, перевести дыхание. Я рада, что ты здесь, это важно для меня, поверь. - Серьезно посмотрела на мужа молодая мать, успокаивая таким образом.

Спустя десять минут, когда бледность пропала с лица роженицы, она заговорила:

- Когда тебе на задание? - задала тревожащий ее вопрос Натсуми.

- Через неделю. Не переживай я уже подал документы на перевод в полицию, возможно это последняя миссия за пределами Конохи.

- Я рада, но почему ты так долго тянул с переводом и уходил от ответа? - нахмурилась Натсуми, - сейчас то ты можешь сказать?

- Это должен был быть сюрприз, но так и быть, - взгляд пробежался по белому потолку и снова вернулся на жену, - помнишь тот домик с небольшим садиком на окраине деревни? - После кивка Натсуми продолжил - так вот, он теперь наш. Я помню каким взглядом ты его осматривала, он тебе понравился, ведь так? - Макото с ожиданием смотрел на жену, - а тянул с решением для того, чтобы заработать на миссиях.

- Это замечательно, я тебе благодарна, но в будущем пусть принятые решения отвечают и твоим желаниям, - притушив улыбку, ответила Натсуми, - я хочу, чтобы ты тоже был счастлив.

- Я счастлив, когда ты счастлива! - но отметив серьезный взгляд жены, продолжил уже без улыбки - хорошо, впредь все решения принимаем только вместе. И после кивка Натсуми сменил тему - Такаяма младший еще не наелся? - взглядом указал на малыша Такаяма старший.

- Ты прав, уже засыпает, - Натсуми запахнула халат и взяла сверток с малышом удобнее, переместив крошечный вес на другую руку. Когда спит - такой милый и беззащитный, - с нежностью в голосе произнесла молодая мать, - готовься к бессонным ночам, папаша - прошептала едва слышно, но Макото прочитал по губам.

- Кстати, когда тебя можно забрать отсюда? - не испугался 'пророчества' молодой отец и ответил в тон жене.

- Каедэ, наблюдающий ирьенин, говорит еще пару дней полежу, окрепну и могу идти домой, - продолжая шептать, ответила Натсуми.

- Ага, это замечательно, - зевнул Макото. Все это время он переживал едва ли не больше самой Натсуми, и сейчас, когда кризис разрешился, усталость и бессонные ночи взяли свое - отправили молодого отца в сонное царство.

Натсуми подняла взгляд на мужа, и в нем было столько же нежности, сколько секундами ранее ее было при взгляде на малыша. - Какой же ты у меня заботливый, - лишь ровное дыхание было ей ответом.

* * *

- Итак, сынок, сейчас я расскажу тебе о двух видах булочек. Запоминай! Первый - съедобные: ароматные, воздушные и таящие во рту, а второй вид есть нельзя, но они такие мягкие, нежные и манящ... - легкое касание затылка ребром ладони прервало монолог Макото.

- Ему всего три месяца, он этого не поймет?! - Натсуми мягко обхватила грудь мужа и прижалась к нему, а голос выдал степень ее веселья.

- Чем раньше начнет, тем лучше! - попытался сымитировать серьезность молодой отец.

- Шут, - ущипнула мужа Натсуми, - хочу устроить пикник, как ты на это смотришь?

Макото, не разрывая объятий, развернулся лицом к жене, последовал затяжной поцелуй, закончившийся не сильным шлепком по 'манящим булочкам'. Так целуясь, в объятьях друг друга, простояли какое-то время.

- Хорошая идея, погода сегодня замечательная, - прервал нежности Макото, позволяя выскользнуть Натсуми, - у нас есть чем перекусить или воздухом подышим, развалившись на покрывале? Имей в виду, я категорически не согласен нежиться на солнце с пустым желудком, - надулся Макото.

- Ты час назад поел, голодный ты мой! Ладно, будет тебе 'перекусить', - взлохматила волосы брюнета маленькая ладошка.