Остановился только когда до деревни оставалось меньше километра. Грохот он услышал даже здесь. Решив не рисковать - на звук сбегутся все, кто только может, Широ снова использовал свою скорость, чтобы повторить опыт с охраной. На входе уже собрались наиболее ретивые для отражения возможного нападения, последнее и совсем недавнее нападение не прошло бесследно.

А на следующий день в Коноху вернулся Наруто и Джирая, которые смогли найти и привести потомка основателя деревни. Передача власти в деревне прошла достаточно спокойно, но без небольшого переполоха не обошлось. Сенджу тут же прошла по больничным покоям и подняла на ноги всех, кому требовалась ювелирная медицинская помощь, в их числе и Учиха Саске, пролежавший все это время в коме, под действием Цукиеми. Пришедший в себя потомок Индры на почве зависти поссорился с Наруто и уже вместе горячие головы устроили поединок на крыше больницы. Разнявший их Какаши не решил спор между ними, отложив на более позднее время урегулирование конфликта, ставшего отправной точкой всех последовавших решений молодого Учиха.

* * *

- Нашли что-нибудь, Данзо? - старик с седой бородой, такой же шевелюрой и в очках сидел напротив обмотанного бинтами второго старика.

- Нет, следов не осталось, сработали чисто, - откликнулся одноглазый старик с тростью.

- Есть предположения какую цель преследовали неизвестные? - вступила в беседу Кохару Утатане, бывший советник Третьего Хокаге.

- Какие предположения ты хочешь услышать по трехсотметровому кратеру? Их много... - не поворачиваясь к собеседнице, ответил Данзо.

- Мы едва пережили нападение, Третий - мертв, а у нас уже новый противник, как же не вовремя вернулась Тсунаде, - обобщил понятные всем истины Хомура Митокадо.

- Свалим эту заботу на Тсунаде, а когда она не справится ... - не закончила фразы старушка Утатане.

* * *

Так случилось, что Орочимару не забыл о перспективном теле молодого Учиха, которое собирался присвоить себе и направил в Коноху своих подручных, носителей проклятой печати, находившихся в дневном переходе от Деревни.

Все те события, происходящие в Конохе и которые составляли её жизнь в последнее время, Широ пропустил, и сейчас, находясь на полигоне и отрабатывая приемы тайдзюцу, пытался отвлечься от тяжелых дум. Полигон пришлось сменить и воспользоваться часто посещаемым, на котором с утра тренировались все фанатики тайдзюцу и те, кто был вынужден подчиняться чужой воле, воле сенсея. Широ вбивал кулаки в макивару, когда рядом раздался знакомый голос:

- Плохое настроение? - тряхнула головой Итсуко.

- Бывало и лучше, сенсей, а Вам не спиться? - не отвлекался Широ.

- Вообще-то уже полдень, ты перегрелся, - пробежалась взглядом по присутствующим на полигоне генинам. - Здесь всегда так людно?

- Не знаю, в первый раз здесь, - перевел дыхание мальчишка.

- Сегодня услышала, что кто-то уничтожил один из полигонов, не поэтому ли ты здесь? - Икэда перевела взгляд на поврежденную макивару.

Широ лишь пожал плечами, но Итсуко и этого было достаточно.

- А вчера ночью, недалеко от деревни, кто-то создал огромную воронку... Широ на мгновение замер, и джонин сделала правильные выводы:

- Значит, я не ошиблась в своих выводах, - отошла в тень вместе с мальчишкой Итсуко.

- Зачем вы здесь, сенсей? - юный шиноби уселся прямо на траву на краю поляны.

- Пришла посмотреть на тебя и убедится, что не совершила непоправимой ошибки, - прямо ответила Итсуко.

Мальчишка некоторое время смотрел сенсею в глаза и отвернулся.

- Вы считаете, что я способен причинить вред деревне?! - Итсуко промолчала, что подтвердило предположение и покоробило Широ, но это никак не отразилось на его лице. - Тогда зачем вы дали мне тот свиток с техникой?!

- Видишь ли, судя по всему, все складывается для тебя не очень удачно, я не знаю, что сказал тебе Данзо, но радости тебе это не принесло, - Итсуко вытянула ноги и оперлась на руки позади. - Тебя ничего здесь не держит и я бы не хотела, чтобы уходя, ты громко хлопнул дверью, - повела головой девушка, разглядывая крону дерева.

- Я думал над тем, чтобы уйти, - вздохнул мальчишка, - но не знаю куда, я здесь вырос, Наруто живет здесь и скоро станет Хокаге, - на этих словах Итсуко улыбнулась, - поэтому я не собираюсь уничтожать Коноху, но... - Широ так и не продолжил свою речь.

- Всегда есть 'Но', такова жизнь, - Итсуко сдула упавшую на лицо прядь, - возможно, я буду банальна, но... - поступай так, как подсказывает тебе сердце!

Широ и Итсуко просидели так около получаса, затем девушка попрощалась и ушла, щелкнув мальчишку по носу.

День пролетел незаметно, а вот вечер потянулся чудовищно медленно и Широ не находил себе места, но время не собиралось идти на поводу у 'пылинки' мерно отстукивая секунды, минуты и часы. Не выдержав, Такаяма просто вышел из дома и пошел бродить по деревне, а диск луны ярко освещал улицы, потворствуя ему в этом занятии. Настроение ухудшалось от часа к часу, злость сменялась ненавистью и апатией. У мальчишки шла серьезная внутри личностная борьба.

Поднялся ветерок, остужая нагретые за день улицы и дома, принося так необходимую им прохладу. Прогуливаясь мимо детской площадки, он заметил небольшую одинокую фигуру. Качели, подталкиваемые сидящим на них человеком, мерно поскрипывали, наигрывая только им известный мотив. Широ подошел, сел на свободные и взглянул на подростка, взрослому такая фигура принадлежать не могла. Это оказался не Наруто, как надеялся мальчишка - половину лица незнакомца закрывала белая ткань. Широ никак не мог вспомнить, где уже встречал его, но память под давлением владельца выдала образ:

- Там на арене, во время экзамена, ты потерял маму? - Широ был немного на взводе и мыслил путанно, начав разговор таким образом.

- Да, мама умерла, - ответил глухой голос..., - я должен отомстить! - неожиданно эмоционально выпалил подросток.

- Кому? - растерялся от внезапности Широ.

- 'Деревне Звука' и Суне конечно, - повернул голову мальчишка, - напали, убили и ушли, а мы им так ничего и не сделали. Лохматый брюнет в темной одежде с бледно-зеленым глазом, не старше Такаяма, с закрытой белой тканью левой частью лица и протектором 'Листа' на лбу, был не сдержан в проявлении эмоций.

Широ и сам не раз думал об этом, почему Коноха так ничего и не сделала, им (генинам) же никто не объяснил, что такое политика и, что враги становятся друзьями в считанные дни. В общем-то, некоторые и так знали, кому-то их сенсеи объяснили, но какая-то часть оставалась в неведении, в том числе и Широ. Такаяма можно понять, на него столько навалилось за последнее время, что он просто выпал из 'потока'.

- А тебя как зовут? - наконец пришел в себя Широ.

- Такаши, а тебя? - внимательно уставился новый знакомый.

- Широ, - протянул руку, которую тот пожал.

- Я больше не могу, либо я отомщу, либо умру, пытаясь, - посмотрел себе под ноги брюнет.

- Идея так себе, ты с джонинами справишься? - Широ оттолкнулся, и в 'оркестре' на площадке зазвучал новый 'инструмент'.

Такаши промолчал, не меняя положения и продолжая смотреть в землю.

- Здесь у меня все равно больше никого нет, мои товарищи - они сироты, пошли отбивать нападение, и погибли, а я остался там, на трибуне, с матерью. - Я должен отомстить, должен... - сжал до белизны прутья качелей Такаши. - А ты не хочешь? ... У тебя все живы?... Повезло тебе! ... - запальчиво произнес новый знакомый.

Широ, сжал свои кулаки, он потерял не меньше в этой бессмысленной войне и испытал прилив сильной ненависти:

- Заткнись, - огрызнулся беловолосый мальчишка.

- На нас напали и убили близких, твоих, как я вижу, тоже убили! - распалялся Такаши. - Только вот к нам пришли те, кто был готов к смерти, шиноби - солдаты, машины для убийства, - выплевывал слова Такаши, у Широ забегали желваки. - И эти монстры пришли в Коноху, ко мне в дом, - пропитанные ненавистью слова срывались с губ мальчишки, Широ вспомнил, кого забрали у него, и его обуяла сильная ненависть. - Не на нейтральную территорию, а ко мне в дом и убили мою маму! - злой голос ребенка 'вгрызался' в Широ, пробуждая сильные негативные эмоции. В груди толкнулось, еще раз и еще, белый свет стал распространяться по телу - от груди во все стороны. Если бы его сейчас кто-нибудь видел, вызвал бы АНБУ: по волосам перескакивал ворох искр, сам ребенок постепенно 'заливался' белым светом, а от тела во все стороны били молнии.