Суммируя все вышесказанное, можно сказать, что взаимоотношения между семантическими единицами и центральными пропозициями характеризуются следующими показателями.

Пропозиции темы различных разделов образуют более крупную единицу, чем раздел. Раздел, как правило, состоит не из одного, а из нескольких абзацев. Пропозиции темы различных абзацев образуют раздел; пропозиция темы суммирует содержание абзаца; абзац, как правило, состоит из нескольких суждений. Главные пропозиции образуют абзац; главная пропозиция суммирует суждение; суждение, как правило, состоит из нескольких пропозиций.

То же самое можно сказать с другой точки зрения. Пропозиции темы различных разделов образуют более крупную единицу, чем раздел; пропозиции темы различных абзацев образуют раздел; главные пропозиции образуют абзац. Раздел состоит из нескольких абзацев; абзац состоит из нескольких суждений; суждение состоит из нескольких пропозиций.

Когда в предыдущем разделе шла речь о различных семантических единицах, то сперва мы рассматривали более мелкие единицы, и лишь затем — более крупные. Однако анализ текста или дискурса должен начинаться с обратного. Вначале целый дискурс подразделяется на разделы, а разделы — на семантические абзацы еще до того, как предпринимается более детальный анализ. Для библейского переводчика исходным текстом является конкретная ветхозаветная или новозаветная книга; однако те же самые принципы и критерии определения границ семантических единиц, о которых речь пойдет ниже, в принципе, приложимы к анализу любого дискурса.

Необходимо заметить, что в дальнейшем мы не будем применять принципы анализа семантической структуры к более мелким единицам, чем пропозиция, т. е. мы не касаемся анализа составляющих пропозиции понятий и семантических компонентов. Большое подспорье для такого анализа может составить словарь к греческому Новому Завету Бауэра/Аланда [Bauer/Aland 1988]; вопросы такого рода можно также решать при помощи различных комментариев. Нашей же задачей является предпринять анализ на уровне единиц сообщения (пропозиции и выше), а не на уровне единиц мысли (понятия и семантические компоненты).

Применительно к тексту Нового Завета можно сказать, что здесь единицей дискурса является каждая новозаветная книга. Существует традиция разделения новозаветных книг на главы, в зависимости от длины данной книги, однако не следует считать, что эти главы всегда в точности соответствуют семантическим разделам. В ряде случаев видно, что границы глав проходят не совсем там, где нужно. Например, очевидным представляется то, что учительные слова апостола Павла, обращенные к господам, продолжают начатый ранее перечень наставлений различных социальных групп людей: жен, мужей, детей, родителей (или отцов), рабов и господ. Таким образом, стих Кол 4:1 скорее относится к предыдущему контексту, нежели к последующему.

В других же случаях одной главы оказывается недостаточно для того, чтобы выразить какую — либо одну тему. В частности, давно уже было замечено, что евангелист Матфей имеет тенденцию представлять дидактический материал в виде пяти "блоков". Наиболее известным примером этого может послужить Нагорная проповедь, проходящая через 3 главы евангелия от Матфея (главы 5–7). Аналогичным образом, в 1 послании к Коринфянам апостол Павел разбирает некоторые из тех вопросов, с которыми к нему обратились христиане из Коринфа в их послании. Главы 12–14 специально посвящены рассмотрению лишь одного из таких вопросов — вопроса о духовных дарах.

Можно указать еще на один пример, содержащийся уже в книге Деяний. В стихе Деян 1:8 Иисус говорит апостолам о предстоящем ниспослании им Духа Святого и об их будущей свидетельской миссии и после этого указывает на то, где это свидетельство произойдет: "в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли" Эта фраза дает нам своеобразный ключ к пониманию структуры книги Деяний. С начала 1 главы по 6:7 описывается свидетельство в Иерусалиме; с 6:8 по 9:31 описывается то, как шло свидетельство в Иудее и Самарии; наконец, с 9:32 до конца книги мы видим последующее свидетельство в Римской империи до самого Рима. Наличие в книге этих трех разделов имеет дополнительные подтверждения в таких местах НЗ, как Лк 6:7, 9:31, 28:30–31.

Таким образом, представляется чрезвычайно важным при анализе семантической структуры целого дискурса вначале выявить границы семантических разделов и абзацев и лишь затем заняться разбором суждений и пропозиций.

Когда мы выявляем границы разделов и абзацев, какими критериями следует руководствоваться? В вышеприведенных примерах уже были показаны определенные текстовые признаки, способствующие этому. Главным критерием здесь должно быть то, что определенный раздел или абзац имеют дело с одной темой. Если меняется тема, значит начинается новая семантическая единица. Существует множество различных текстовых особенностей, грамматических и семантических, на которые можно опираться при определении семантических границ, однако семантическая целостность раздела или абзаца зиждется в первую очередь на том обстоятельстве, что в них рассматривается только одна тема.

В ряде случаев такая тема прямо называется в начале раздела (например, в стихе 1 Кор 12:1: "Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных"). В других случаях ее необходимо вывести из контекста.

Так, в Нагорной проповеди не называется прямо никакой темы сообщения. Точно так же не называются темы тех разделов книги Деяний, о которых речь шла выше, хотя некоторые заключения иногда дают представление об общей теме повествования. Например, в стихе Деян 6:7 сказано: "И число учеников весьма умножалось в Иерусалиме" что дает нам определенное указание на то, что в данном случае главное внимание было уделено именно проповеди в Иерусалиме и тамошней церкви.

Кроме темы, разумеется, существуют и другие разнообразные показатели границ семантических единиц. Например, имеются такие формальные грамматические элементы как союзы (напр.: оип, de, kai, tote, dio и т. д.). В повествовательных сообщениях имеются указания на смену времени или места действия, после чего следует либо новый ряд событий, либо определенный дидактический дискурс. Так, Нагорной проповеди предшествует указание о месте этого события: "Он взошел на гору"

Кроме того, здесь также имеется особая вводящая фраза: "Он, отверзши уста свои, учил их, говоря…" Аналогичным образом, эта проповедь завершается следующей фразой: "И когда Иисус окончил слова сии…" (Мф 7:28). Концовка каждого из четырех других дидактических дискурсов, приведенных у Матфея, обрамляется аналогичными оборотами (Мф 11:1, 13:53, 19:1, 26:1).

Новая тема может вводиться также при помощи риторического вопроса (более подробно о риторических вопросах речь идет в гл. 15). Так, апостол Павел пишет: "Что же скажем? Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?" (Рим 6:1). Первый вопрос указывает на то, что начинается новая тема, а второй конкретизирует ее.

Другим способом перемены темы можно признать употребление звательной формы при обращении. Например, в послании Иуды после гневного обличения лжеучителей следует обращение к читателям: "Но вы, возлюбленные…" (Иуд 17). Звательная форма может и разграничивать абзацы и образовывать единый раздел.