Следующие два вопроса — риторические, они также используют те и ои:

Более того, как действительные, так и риторические вопросы могут вообще не содержать ни ou, ни те. Действительный вопрос (с положительным ответом):

Действительный вопрос (с отрицательным ответом):

Риторический вопрос (со значением утверждения):

Риторический вопрос (со значением отрицания):

Такие примеры можно было бы множить и множить; все они показывают, что частицы ои и те могут с одинаковым успехом употребляться в обоих типах вопросов.[120] Правда, статистика показывает, что для вопросов, требующих утвердительного или отрицательного ответа, существует некоторая тенденция использовать эти частицы чаще в риторических вопросах, чем в действительных.

В некоторых случаях принадлежность вопроса к действительным или риторическим можно выяснить с помощью параллельных мест в других Евангелиях. Этот подход, однако, следует применять с большой осторожностью и только к действительно аналогичным по смыслу и форме выражения отрывкам. Разные авторы, рассказывая об одном и том же событии, обращают внимание на различные его подробности, избирательно приводя информацию и придавая ей подходящую языковую форму. Поэтому нельзя считать само собой разумеющимся, что, например, риторический вопрос в одном пассаже будет иметь аналог в параллельном месте, также выраженный риторическим вопросом.

Например, в Мф 21:40, 41 (в конце притчи о злых виноградарях) Иисус спрашивает своих слушателей: "Когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?" и слышит такой ответ: "Злодеев сих предаст злой смерти" Таким образом, вопрос этот является действительным, так как спрашиваемые дали на него прямой и ясный ответ. Но в Евангелиях от Марка (12:9) и от Луки (20:15, 16) Иисус сам отвечает на этот же вопрос, который, таким образом, становится риторическим. В каждом из этих случаев из контекста ясно, к какому типу относится данный вопрос, и неоднозначности не возникает. В таких случаях было бы неправомерно изменять форму выражения в одном из параллельных мест по аналогии с другими лишь на том основании, что в них описывается одно и то же событие.

В Мк 2:24, напротив, форма вопроса допускает различные толкования. Фарисеи, видя, как ученики Иисуса собирают и едят колосья в субботу, спрашивают Его: "смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать?" Иисус, в свою очередь вспоминая о 'Давиде и бывших с ним", не отвечает прямо на вопрос фарисеев. Его слова можно рассматривать, с одной стороны, как отклик на этот риторический вопрос — обвинение, а с другой — как своего рода "предисловие" к прямому ответу на действительный вопрос, окончательно сформулированному в ст. 28. В случаях подобных неоднозначностей полезно обратиться к параллельным местам в других Евангелиях; так, рассмотрев Мф 12:2, мы увидим, что вызов фарисеев Иисусу в передаче Матфея вообще не является вопросом (соответствующее место в Лк 6:2 аналогично Марку). Таким образом, правильнее будет рассматривать высказывание фарисеев как риторический вопрос, эквивалентный по смыслу упреку. В поддержку этой интерпретации говорит и то, что во многих современных переводах Библии этот вопрос передан восклицанием.

До сих пор целью нашего исследования было найти критерии, с помощью которых можно было бы различать действительные и риторические вопросы, даже при определенной неоднозначности контекста. В настоящем же разделе мы рассмотрим функции, которые могут выполнять те и другие типы вопросов при условии, что принадлежность обсуждаемого вопроса к одному из этих типов уже определена. Сначала мы опишем функции действительных вопросов, а затем — риторических.

Действительный вопрос может служить одной из двух целей: он может быть задан, во — первых, чтобы получить от слушателей новую информацию; и во — вторых, чтобы побудить слушателей дать определенные сведения, и без того известные спрашивающему (который в этом случае выполняет роль учителя). Первая из этих функций свойственна большей части действительных вопросов в Новом Завете. Пример можно найти в Мф 13:10, где ученики спрашивают Иисуса, почему Он говорит притчами. Ученики действительно не понимали, почему Иисус прибегал к такому способу проповеди, и хотели, чтобы Он объяснил им это. Вопросы, выполняющие вторую функцию, также встречаются достаточно часто; один из примеров, который мы уже приводили, — Ин 6:5–6.

Некоторые исследователи предлагали ввести в рассмотрение еще одну функцию, свойственную действительным вопросам, а именно выяснение мнения собеседника в споре (это мнение может уже быть известно задающему вопрос, а может и не быть). Однако эту функцию всегда можно рассматривать как разновидность одной из двух упомянутых. Например, в Мф 22:17 Иисуса спрашивают: "Позволительно ли давать подать кесарю, или нет?" Те, кто задал этот вопрос, сделали это умышленно, с провокационными целями, так как в те времена в Иудее было много сторонников как той, так и другой точки зрения. Неизвестно, знали ли спрашивающие мнение Иисуса по этому поводу заранее; в любом случае вопрос этот имел целью получение (или обнародование) информации. Каким именно образом вопрос может служить целям задающего его — это отдельный вопрос, который здесь нами рассматриваться не будет.

Обобщая, можно сказать, что все действительные вопросы служат одной основной цели: получению информации от тех, кому он задан.

В отличие от действительных, главная цель риторических вопросов заключается в сообщении информации или же в привлечении к ней внимания. В этом смысле они эквивалентны таким типам высказываний, как утверждения, приказы, восклицания и т. п. Четыре основных функции, свойственных риторическим вопросам, можно определить следующим образом:

1) высказывание со значением уверенности;

2) высказывание со значением неуверенности;

3) высказывание со значением оценивания или долженствования;

4) высказывание, имеющее целью введение нового предмета обсуждения или новой точки зрения на обсуждаемый предмет.