(a) "Не давайте святыни псам

(b) и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями,

(b') чтобы они не попрали его ногами своими

(а') и, обратившись, не растерзали вас"

Характерное крестообразное расположение строк можно проиллюстрировать такой схемой:

Строки (а) и (а') относятся к "псам" а (b) и (b') — к "свиньям".

Когда хиастическую форму имеет достаточно большой отрывок, каких — либо проблем для перевода не возникает. Но если структуру хиазма имеют несколько соседних фраз, как в вышеприведенном примере, это, как выяснилось, способно запутать читателей в некоторых целевых языках. Если проверка понимания носителями языка показывает, что расположение частей в форме хиазма создает затруднение для понимания, переводчику придется "расшифровать" хиазм, представив его содержимое в привычной форме. В нашем примере (Мф 7:6) первая и четвертая строки связаны между собой по смыслу, а вклинивание между ними второй и третьей строк мешает понять их связь. Можно предложить такой вариант перевода этого стиха: "(а) Не давайте святыни псам, (а') чтобы они, обратившись, не растерзали вас, (b) и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, (b') чтобы они не попрали его ногами своими" Вот еще несколько примеров хиазма:

Фил 1:5

Кол 1:16 (часть стиха)

Мф 13:15

Этот последний пример достаточно сложен, и мы приводим его также в обычной форме:

Когда какие — либо цепочки слов достаточно часто встречаются в речи, язык может развить определенное предпочтение, касающееся порядка слов в этих цепочках. Так, по — русски мы обычно говорим "черное и белое", а не "белое и черное", а испанцы — наоборот. "Мужчины" идут первыми в клише "мужчины и женщины" а женщины — в обращении "дамы и господа" Будучи неуверены в числе, мы скажем "четыре или пять" а представители некоторых индейских племен — "пять или четыре" Во всех подобных случаях переводчик должен определить порядок, предпочтительный в целевом языке, и соблюдать его в переводе. Так, в языке аука (Эквадор) самый важный член стоит в перечислении всегда на последнем, а не на первом месте, поэтому, чтобы сохранить акцент оригинала, пришлось изменить порядок перечисления "Петр, Иаков и Иоанн" на обратный — "Иоанн, Иаков и Петр".

Вопросительные предложения, как и многие другие конструкции в НЗ, способны выполнять несколько различных функций. Всего в НЗ насчитывается около 1000 вопросительных конструкций, которые, таким образом, являются одной из самых распространенных форм. Все вопросы можно разделить на две группы: действительные и риторические.[116] Действительные вопросы — их, как правило, мы и называем "вопросами" в обыденной речи — задаются с целью получить некую информацию. Они не представляют особенных трудностей для перевода, поскольку существуют во всех языках и часто являются одними из первых форм, с которыми встречается изучающий иностранный язык. Гораздо более сложны риторические вопросы, которые составляют не менее 70 % всех вопросов в НЗ. Несмотря на вопросительную форму, их цель — не получение информации. Чаще всего они используются для выражения взглядов говорящего, его отношения к предмету, для привлечения внимания к чему — либо и т. д.

Как можно ожидать, действительные вопросы встречаются большей частью в исторических книгах НЗ; за исключением пяти или шести, все они находятся в Евангелиях и Деяниях (почти всегда в диалогах). Риторические же вопросы рассыпаны по всему НЗ; особенно много их в некоторых посланиях ап. Павла (например, в Рим их насчитывается 83, а в 1 Кор, где они наиболее частотны — не менее 100).

Как и в примерах, рассматривавшихся в гл. 14, риторические вопросы обнаруживают определенное несовпадение внешней формы и цели высказывания. Степень этого несовпадения зависит от конкретного языка; ни в одном языке риторические вопросы не употребляются в тех же обстоятельствах и с той же частотностью, что и в греческом языке НЗ. Поэтому переводчик должен не только хорошо понимать функцию риторических вопросов в Η3, но и учитывать традицию употребления подобных конструкций в ЦЯ. Если не принимать во внимание различия между языками, касающиеся употребления риторических вопросов, неизбежна потеря адекватности перевода с точки зрения как общего толкования, так и узкого контекста.

О каждом вопросе, встретившемся переводчику в НЗ, необходимо выяснить две вещи: во — первых, является ли этот вопрос действительным или риторическим, и во — вторых, какой цели служит этот вопрос. В этом разделе мы рассмотрим некоторые критерии, позволяющие различать два типа вопросов, а в следующем разделе — различные функции, свойственные обоим типам.

При различении действительных и риторических вопросов наибольшую помощь может оказать изучение контекста — как предшествующего высказыванию, так и следующего за ним.

Предшествующий контекст может содержать одно прямое указание, а именно: три греческих глагола ερωτάω, erotad, επερωτάω, eperdtad `'спрашивать, просить' и πυνθάνομαι, punthanomai 'выведывать, расспрашивать' используются только в действительных вопросах (прямых или косвенных).[117] Напр., Мк 8:5 "И спросил их: сколько у вас хлебов?" (греч. ήρώτα, erdta), Деян 4:7 "И, поставив их посреди, спрашивали: какою силою или каким именем вы сделали это?" (греч. έπυνθάνοντο, epunqanonto).[118] Другие глаголы, употребляемые в вопросительных предложениях, могут вводить как действительные, так и риторические вопросы, поэтому только три приведенных слова способны дать однозначное указание.

Чтобы оценить полезность контекста, следующего за вопросом, нужно вспомнить различие функций, выполняемых действительными и риторическими вопросами. Действительный вопрос имеет целью получение какой — то информации, в то время как риторический — ее сообщение или эмоциональное подчеркивание. Таким образом, есть определенная вероятность, что на действительный вопрос ответит собеседник спрашивающего, а на риторический вопрос либо не будет дано никакого ответа, либо ответит сам спрашивающий.