— Вы Адам Карлович, — сказала дама и, услышав утвердительный ответ, озабоченно спросила: — Может вы голодны?

Адам Карлович ответил, что он уже обедал.

— Ну, тогда я угощу вас хорошим кофе, — сказала дама, и опять на её лице появилась приветливая улыбка.

— Вы хотите, наверно, знать о нашей организации немного подробнее, — сказала дама, поставив два высоких бумажных стаканчика на стол.

Адам Карлович хотел было взять свой стаканчик, но отдёрнул руку — так он был обжигающе горяч, а дама начала своё пояснение:

— Наша организация чисто благотворительная. Членом её может быть каждый, но нужно выполнять три условия: верить в Бога, принадлежать к одной из христианских конфессий и работать на благие цели организации.

Беседовали они около часа, и у Адама Карловича сложилось наилучшее впечатление, а потому он тут же выписал чек на некоторую сумму, который, как объяснила дама, будет использован для помощи людям, пострадавшим от страшного наводнения в Европе.

— Я надеюсь, что мы с вами ещё будем встречаться, — сказала пожилая дама на прощание, пожимая руку Адама Карловича; и, слегка притянув её к себе поближе правой рукой, положила сверху другую, словно опасаясь, что порознь они не смогут выразить её доброжелательное отношение к собеседнику. И опять на её лице появилась приветливая улыбка, и стали видны прекрасные зубы.

Итак, все дела были завершены удачно, и Адам Карлович отправился в обратный путь. Когда он преодолел первый пролёт лестницы на выходе из метро, в глаза ему бросился нищий, который сидел на полу лестничной площадки. На нём была хорошая зимняя куртка, хотя до зимы было ещё далеко, а перед собой он поставил картонную коробку, наполненную мелочью. Вид у нищего был здоровый, лицо полное и свежее. — «Радикулит ещё схватит», — подумал Адам Карлович. Но нищий не собирался уходить, хотя было уже поздно и безлюдно. Адам Карлович заторопился и, обойдя нищего, стал преодолевать второй пролёт лестницы, которая, круто поворачивая, выводила на поверхность.

Чувствуя себя как-то неуютно на тёмной улице, он пошёл торопливым шагом — до автобусной остановки оставалось довольно далеко. Этот район назывался Китай-город — не самый лучший район города. Однако китайцев на улице не было видно. Возможно, многие из них уже спали после трудового дня, другие смотрели передачи китайского телевизора.

Вдруг прямо перед ним возникла тёмная фигура. Адам Карлович был хорошего роста, но этот человек был выше его на голову. — «Откуда он взялся, — подумал Адам Карлович, — ведь секунду назад на километр вокруг никого не было. Что он из воздуха родился?» Но человек был и загораживал дорогу. Вот так — стоял и загораживал, а правой рукой держал топор, который прижимал к груди. Адам Карлович смотрел на человека и на топор, а тот смотрел на Адама Карловича, и оба молчали. Адам Карлович видел фигуру в блузе, с расстёгнутой наполовину змейкой, а что видел неизвестный человек, трудно сказать, но поскольку он был значительно выше ростом, то Адам Карлович был у него как на ладони.

Пауза затягивалась. Неожиданно неизвестный мягким движением свободной руки залез в боковой карман пиджака Адама Карловича. Рука была чёрного цвета, только на секунду блеснули при слабом свете фонаря бело-розовые ногти. Рука выдернула из кармана бумажник, и человек сразу же стал удаляться. Вроде шёл не спеша, но каждый шаг его был, как несколько шагов Адама Карловича. Шагнул — пять шагов, ещё раз шагнул — десять шагов, и вдруг исчез за углом, оставив Адама Карловича одного на пустынной улице.

На мгновение тому показалось, что всё это померещилось. Он потрогал пиджак на груди — бумажника не было. — «Хорошо, что я заранее переложил в другой карман деньги на билет, — подумал Адам Карлович». Только в автобусе, немного успокоившись, он вспомнил, что в бумажнике, кроме небольшой суммы денег, была кредитная карточка.

Чернокожий парень, завернув за угол, немедленно бросил топор и побежал. Длинные ноги его совершали какие-то замысловатые прыжки вдоль бесконечного ряда машин, припаркованных у бровки тротуара. Неожиданно он остановился у помятого жизнью «форда», открыл дверцу и плюхнулся на сидение; а машина, как старая лошадь, пришпоренная опытным наездником, сразу взяла с места в галоп.

За рулём сидела молодая женщина. Она не произнесла ни слова, даже не повернула голову в сторону своего приятеля, а парень начал исследовать содержимое бумажника.

— Сорок долларов, — протянул он с разочарованием.

— Небогатый улов, — насмешливо заметила женщина.

И тут парень наткнулся на что-то интересное — это была кредитная карточка Адама Карловича, а подруга парня, увидев карточку, прибавила скорость.

Старый «форд» остановился на огромной площади, которая была разлинована белыми полосами, обозначающими места парковки автомобилей. Площадь окантовывало длинное одноэтажное здание, в котором располагались магазины. Когда они вышли из машины, то женщина оказалась совсем маленькой рядом с возвышающимся над ней здоровенным парнем, но чувствовалось, что парадом командует всё-таки она.

— Пошли, купим тебе модные туфли, — сказала женщина.

Парень посмотрел на неё с недоумением — зачем ему это, но покорно поплёлся за подругой. На карточку Адама Карловича, кроме туфель, были приобретены белая в полосочку рубашка и модный красный галстук. Парень покорно тут же напялил на себя приобретённые вещи, хотя чувствовал себя в них очень неуютно.

— Теперь костюм, — сказала женщина.

Парень попытался запротестовать, но подруга резко оборвала его:

— Заткнись, дурак, тебе бы только с топором ходить.

— Нам недорогой, но элегантный костюм, — сказала она вежливому продавцу отдела готового платья. А когда тот начал по долгу службы демонстрировать всё многообразие товаров отдела, оборвала его и, ткнув пальцем, сказала коротко:

— Вот этот.

Через несколько минут, с удовлетворением оглядев приятеля, она произнесла:

— Похож на преуспевающего бизнесмена, только причёска как у молодого бандита, — а затем, нахлобучив ему на голову шляпу, и теперь окончательно довольная его видом, продолжила: — Поторопись, у нас всего полтора часа до закрытия магазинов.

В оставшееся время на карточку Адама Карловича парочка приобрела телевизор, фотоаппаратуру и другие полезные вещи, тем более, что подпись Адама Карловича подделать было легко: не зная английского языка, он поставил на карточке какую-то загогулину.

Уже была ночь, когда Адам Карлович добрался до своей квартиры. Как ни странно, жена ещё не ложилась спать. Ждала ли она мужа или были другие причины — неважно, но это оказалось очень кстати. В отличие от Адама Карловича она успешно вписалась в американский образ жизни, как входит нога в удачно купленный тёплый ботинок. По расстроенному лицу мужа она сообразила, что приключилось что-то неприятное. Спокойно, без лишних слов, как всегда в трудные минуты жизни, она набрала аварийный номер телефона и приостановила действие карточки, а затем, сняв очки и глядя на мужа лучистыми близорукими глазами, сказала так:

— Адам Карлович, — она всегда называла мужа по имени и отчеству при обсуждении серьёзных вопросов, — Адам Карлович, я думаю, что тебе не под силу заниматься благотворительным фондом, — она помолчала немного и продолжила: — Григорий Самойлович понял бы это, если бы жил. Нужно знать язык, водить машину, тогда не пришлось бы мотаться по ночному Нью-Йорку; и нельзя же бесконечно эксплуатировать Петра Сергеевича. Моё мнение: передай деньги Григория Самойловича благотворительной организации, с которой у тебя наладился контакт.

Адам Карлович так и сделал, и деньги Григория Самойловича соединились с безбрежным океаном денежных знаков, которые безостановочно путешествуют по нашей грешной земле.