— Нет, открыта, — настаивает на своём Фёдор Семёнович, — и несколько капель брызнули мне на штаны.

— Это ты, наверно, случайно повернул крышку, — говорит Селифан.

— Я ничего не поворачивал, — отвечает ему Фёдор Семёнович, — бутылка была открыта, и может ты туда воды долил.

А ты попробуй, — предлагает Селифан, — вода там или нет.

Фёдор Семёнович попробовал и говорит:

— Вроде, вода.

— Не может такого быть, — возражает Селифан, — потому что от тряски в машине вода должна была перемешаться с водкой.

— Нет, — отвечает Фёдор Семёнович, — если долить полбутылки воды, то никакая тряска не поможет.

Так они препирались некоторое время, а когда жена Фёдора Семёновича пригласила гостей к столу, то выпили эту бутылку водки, так и не выяснив долили в неё воду или нет. А гости тем временем покушали, выпили за хлебосольных хозяев, потом поговорили о разных разностях, опять выпили и съели торт «Каприз», купленный в русском магазине, — так время и прошло.

Собрались гости уходить домой, а Фёдор Семёнович вышел на улицу и включил мотор своей замечательной машины «Олдсмобил омега», чтобы он прогрелся. Когда же Фёдор Семёнович вернулся, то Селифан его спрашивает:

— Ты куда ходил?

— Мотор завёл, чтобы он прогрелся, — отвечает Фёдор Семёнович, — потому что мне надо родителей отвезти домой.

— Зачем тебе ехать, — возражает Селифан. — Мне по дороге, я их отвезу.

А сказал Селифан так, потому что по натуре был человеком добрым и отзывчивым. Ну, Фёдор Семёнович ему в ответ:

— Спасибо. Буду тебе очень благодарен.

Собрался Селифан уже уходить, как подошла к нему жена Фёдора Семёновича и говорит:

— Дорогой Селифан, сделай мне одолжение. Захвати с собой для родителей Фреда пирожки с мясом. Я специально больше сделала, будет им на целую неделю добавка к обеду. Здесь 80 штук. Они ещё тёплые, а потому я их в несколько слоёв целлофановой бумаги завернула. Ты, как зайдёшь к ним в квартиру, так сразу в холодильник этот пакет и положи.

— Хорошо, так и сделаю, — отвечает ей Селифан, потому что был добрым и отзывчивым человеком.

Жена Фёдора Семёновича сунула ему пакет с пирожками, и они уехали.

На следующий день было воскресенье, и Фёдор Семёнович пришёл к своим родителям, потому что раз в неделю возил их в магазин «Не проходи мимо» за продуктами. Пришёл он и заглянул в холодильник, а пирожков нет. Пошарил там руками для верности — ничего нет.

— Не может быть, чтобы мои родители после обильного обеда ночью съели 80 пирожков, — подумал Фёдор Семёнович, однако спрашивать их о пирожках с мясом посчитал неудобным. Ну, поехали они в магазин «Не проходи мимо», купили продукты на неделю, вернулись обратно, а Фёдор Семёнович никак не может успокоиться — где пирожки? Решил позвонить Селифану и всё разузнать.

— Я положил пирожки в холодильник, — сказал ему Селифан, — и прежде, чем положить, тщательно пересчитал их, чтобы ты не говорил, что я один пирожок съел по дороге. Было ровно 80 штук, как мне твоя жена и сказала.

— Но их нет в холодильнике, — рассердился Фёдор Семёнович, — и не могли мои родители ночью после сытного обеда съесть такое количество пирожков.

— Этого я не знаю, — отвечал Селифан, — вы уж сами разбирайтесь со своими делами.

Фёдор Семёнович и его супруга очень обиделись на Селифана за такую неаккуратность, но не будешь портить отношения со знакомыми из-за каких-то пирожков с мясом. Через некоторое время, когда Фёдор Семёнович уже забыл об этом эпизоде, он позвонил Селифану.

— Дорогой Селифан, — сказал Фёдор Семёнович, — мне нужна твоя консультация. Скажи, пожалуйста, как правильно пишется «собака» или «сабака».

И услышал в ответ:

— Мне надоели твои консультации. Поищи другого остолопа. Будь здоров и не кашляй.

После такого заявления Селифан повесил трубку, а Фёдор Семёнович про себя подумал, что во времена поэта Лермонтова это дело кончилось бы дуэлью, и его знакомый продырявил бы ему, Фёдору Семёновичу, грудь; а он, как и поэт Лермонтов, не испортил бы даже пуговицы пиджака своего противника.

Так Фёдор Семёнович потерял ещё одного знакомого и окончательно прослыл нелюдимым.

Да, сейчас компьютерный век, и никуда от этого не денешься. А компьютерный мир — это какая-то другая жизнь, в которой можно существовать вечно. Раньше как было. Ну, к примеру, римский поэт Гораций — написал великие стихи, а потом сказал: «Я воздвиг памятник». И оказался прав. Действительно, сегодня, через две тысячи лет, все читают его звучные латинские стихи. Но рядовой гражданин так не мог, а потому и следа его на земле не осталось. Но с появлением компьютеров всё оказалось проще пареной репы. Берёт, скажем, какой-нибудь Эдди Обама, не тот Обама, что стал великим президентом, а другой — рядовой гражданин, и запускает на интернет: «Я воздвиг памятник». Никаких великих стихов он, конечно, не писал. Эдди Обама по вечерам с помощью пылесоса убирал офисы, а днём пил пиво и смотрел телевизор. Но представители грядущих поколений когда-нибудь включат компьютер, прочитают его послание и будут говорить: «Вот две тысячи лет назад жил человек по имени Эдди Обама, который воздвиг себе памятник».

Но тут возникает некоторая загвоздка. Нынче компьютерами владеют не только профессора престижных университетов, но и крупные гангстеры, а также мелкие шкодники. Как только надоест такому шкоднику ломать дверные звонки или гнуть автомобильные радиоантенны, он запускает компьютерный вирус. И тогда не смогут грядущие поколения прочитать послание Эдди Обамы.

Майкл интересовался компьютерными вирусами и много об этом знал. Вирус — он всегда вирус, и неважно человека он заражает гриппом или компьютерную программу. Результат всегда крайне неприятный. Так вот, компьютер помог Майклу познакомиться с интересными людьми, которые тоже интересовались этой областью человеческих знаний.

Собирались знакомые Майкла на квартире, которую снимали у одного хозяина современного восьмиэтажного дома. Этот человек все квартиры в своём доме сдал разным жильцам, а сам уехал в тёплый штат Флориду, где нежился круглый год на пляже. В Америке, если у вас есть деньги, вы можете снять не только квартиру, но и подводную лодку с атомным двигателем. Но знакомые Майкла много денег не имели, поэтому каждый дал немного и получилось достаточно. Конечно, это была не квартира в полном смысле слова, а одна большая комната. Там эти люди расставили нехитрую мебель и установили компьютеры. У постороннего человека сразу возникает вопрос: «Зачем выбрасывать деньги на ветер? Ту же работу можно выполнять дома». Но есть такое замечательное слово — мотивация. Эти люди создали коллектив и помогали друг другу генерировать великие компьютерные идеи.

— Понимаешь, Фредди, — объяснял Майкл, — эти ребята часто забывают, что иногда нужно мыться и чистить зубы, но они сейчас создают компьютерную технологию, которой скоро будет пользоваться весь мир.

Майкл тоже хотел войти в этот коллектив и работать вместе с ними, но у него не было денег, чтобы внести свою долю в общий пай. Для этого пришлось бы разносить не только «Бостон Глоб», но и «Нью-Йорк Таймс», а, может быть, также «Чикаго Трибюн». Но дело было не только в деньгах. Майкл не подымал этот вопрос, потому что знал — мама будет категорически против. По её мнению, это было бы в ущерб урокам.

Однако Майкл с помощью компьютера активно контактировал с этими людьми, которые забывали, что иногда нужно мыться, но имели глубочайшие познания в компьютерном деле; и раз в месяц встречался с ними. Собирались они все в Бостоне в маленьком кафе неподалёку от Гарвардского университета. Приходили на эти собрания люди разного возраста: были любознательные школьники, вроде Майкла, а были убелённые сединами старцы. Название кафе состояло из одной буквы — кафе «А». Но буква-то была какая — первая буква алфавита. Может быть потому, именно в этом кафе собирались люди, развивающие совершенно новое дело. Они кушали пиццу с колбасой или сыром, пили кофе и обсуждали такие вопросы, что стороннему наблюдателю могло показаться будто он попал на собрание инопланетян или сумасшедших.