2. Иисусу поклоняются. В иудейской среде, в которой жили и действовали 1–е христиане, поклонялись Богу и только Богу. Павел предупреждал христиан в Риме против опасности поклонения твари, а не Творцу (Рим.1:23). И все же, ранняя христианская Церковь поклонялась Христу как Богу — практика, которая ясно отражена в Новом Завете. Так, в 1 Кор.1:2 говорится о христианах как о людях, которые "призывают имя Господа нашего Иисуса Христа", используя язык, отражающий ветхозаветные формулы поклонения Богу (такие как Быт.4:26,13:4;Пс.105:1;Иер.10:25;Иоиль 2:32). Совершенно ясно указывается, что Христос функционирует как Бог, поскольку Он служит объектом поклонения.

3. Иисус открывает Бога. "Видевший Меня видел Бога" (Ин.14:9). Эти замечательные слова, столь характерные для Четвертого Евангелия, подчеркивают веру в то, что Отец говорит и действует в Сыне — иными словами, что Бог открывается в Иисусе. Увидеть Иисуса означает увидеть Отца — иными словами, Иисус вновь понимается функционирующим как Бог.

Патристический период стал свидетелем усиленного внимания к доктрине о личности Христа. Спор велся главным образом в восточной церкви; интересно, что Августин Гиппонийский не написал ничего значительного в области христологии. Этот период имел определяющее значение, поскольку он заложил основание для взгляда на личность Христа, который оставался нормативным вплоть до начала споров об отношениях веры и истории, которые разгорелись в эпоху Просвещения.

Перед патриотическими авторами стояла задача, главным образом, по развитию единой христологической схемы, которая соединила бы различные христологические намеки и утверждения, образы и модели, встречающиеся в Новом Завете — некоторые из них были кратко рассмотрены выше. Задача оказалась сложной. В виду его громадного значения для христианского богословия, ниже мы рассмотрим основные стадии этого процесса.

Ранний этап: от Иустина Мученика до Оригена

В начале развития христологии основное внимание уделялось вопросу о божественности Христа. Для большинства ранних патристических авторов, тот факт, что Иисус Христос был человеком, можно назвать своего рода трюизмом. Объяснений же требовало то, что Он отличался от человека.

Две ранние точки зрения были сразу же отброшены как еретические. Эвионитство — главным образом иудейская секта, которая процветала в первые века христианской эры — считала Иисуса обычным человеком, человеческим сыном Марии и Иосифа. Оппоненты считали эту ущербную христологию совершенно неверной и вскоре она была предана забвению. Более стойким был диаметрально противоположный подход, который стал известен как докетизм (от гр. "dokeo" — "казаться" или "представляться". Этот взгляд, который, вероятно, лучше всего считать направлением в богословии, а не определенной богословской позицией, утверждал, что Христос полностью божественен, что Его человечность — лишь видимость. Страдания Христовы, таким образом, считались видимыми, а не реальными. Докетизм был особенно привлекательным для гностиков II в., когда это движение достигло своего апогея. К этому времени, однако, возникали уже другие точки зрения, которым суждено было затмить эту. Иустин Мученик представляет одну из подобных точек зрения.

Иустин Мученик — один из наиболее значительных апологетов II в. — стремился доказать, что христианская вера приводит к логическому завершению взгляды как классических греческих философов, так и иудаизма. Адольф фон Гарнак так охарактеризовал то, как Иустину удалось достичь намеченной цели: он утверждал, что "Христос — это Логос и Номос". Особый интерес представляет разработанное Иустином богословие Логоса, в котором он использует апологетический потенциал идеи о Логосе, присутствовавший как в стоицизме, так и среднем платонизме того периода.

Логос (греческий термин, обычно переводимый как "слово" — например, в Ин.1:14) следует воспринимать как окончательный источник всякого человеческого знания. Один и тот же Логос известен и христианским верующим, и языческим философам; последние, однако, имеют к нему лишь частичный доступ, тогда как христианам он полностью доступен из‑за его проявления во Христе. Иустин признает, что дохристианские светские философы, такие как Гераклит и Сократ, имели, таким образом, частичный доступ к истине, объясняемый тем, как Логос присутствует в мире.

Особое значение в этом плане имеет идея о "logos spermatikos", которая, похоже, заимствована из платонизма. Божественный Логос сеял семена на всем протяжении человеческой истории; поэтому следует ожидать, что этот "семяносящий Логос" известен, хотя и частично, нехристианам. Таким образом Иустин смог утверждать, что христианство основывается и исполняет намеки и чаяния божественного откровения, которые мы находим в языческой философии. Логос временами проявлялся в теофаниях (то есть богоявлениях) Ветхого Завета; Иисус Христос приводит Логос к его наиболее полному откровению. Иустин четко говорит об этом в своей "Второй апологии": "Наше учение, очевидно, возвышеннее всякого человеческого учения, потому что явившийся ради нас Христос по всему был Слово… И все, что когда‑либо сказано и открыто хорошего философами и законодателями, все это ими сделано соответственно по мере нахождения ими и созерцания Слова. Но так как они не знали всю полноту Логоса, который есть Христос, то часто противоречили друг другу".

Взгляды греческой философии, таким образом, прочно укоренились в христианстве: они явились прелюдией к пришествию Христа, Который привел в полноту то, что прежде было известно частично.

Наиболее полное свое выражение христология Логоса находит в произведениях Оригена. Следует отметить, что богословие Оригена сложно, и что его толкование временами крайне проблематично. Ниже мы приводим его взгляды в упрощенном виде. В воплощении человеческая душа Христа соединяется с Логосом. Из‑за близости этого союза, человеческая душа Христа начинает разделять свойства Логоса. Ориген иллюстрирует эту мысль часто цитируемой аналогией: "Если кусок железа постоянно держать в огне, он воспримет его тепло через все свои поры и трещины. Если огонь будет постоянным, и железо будет постоянно в нем находиться, то оно полностью преобразуется в него… Точно так же, душа, которая постоянно пребывает в Логосе и мудрости Божьей, — Бог во всем, что она делает, чувствует, понимает".

Тем не менее, Ориген настаивает на том, что, хотя Логос и Отец одинаково вечны, Логос занимает по отношению к Отцу подчиненное положение.

Выше мы отмечали, что Иустин Мученик утверждал, что Логос, хотя и частично, был доступен всем, но Его полное раскрытие произошло лишь во Христе. Похожие идеи можно найти и у других авторов, которые приняли богословие Логоса, включая и Оригена. Ориген принимает иллюминационистский подход к откровению, согласно которому божественные действия откровения можно сравнить с освещением "лучами Божьими", которые порождены "светом, которым является божественный Логос". По мнению Оригена, как истины, так и спасения можно достичь и вне христианской веры.

Арианская смута

Арианская смута остается вехой в развитии классической христологии и требует более тщательного внимания, чем было уделено предшествующим темам патристического периода. Определенные моменты истории этой смуты неясны и, скорее всего, таковыми и останутся, несмотря на усилия историков по их прояснению. Нас здесь интересуют богословские аспекты этого спора, которые сравнительно хорошо исследованы. Следует, однако, подчеркнуть, что мы знаем о взглядах Ария главным образом из работ его оппонентов, что ставит вопрос о потенциальной предубежденности их изложения. Ниже следует попытка максимально справедливо представить характерные христологические идеи Ария, основываясь на нескольких надежных источниках, которыми мы сейчас располагаем.