Вероятно страдая от какой‑то формы астмы, Августин покинул Италию и вернулся в Северную Африку, где в 395 г. стал епископом горда Гиппона (расположенного на территории современного Алжира). В течении оставшихся тридцати пяти лет его жизни он стал свидетелем многочисленных споров, имевших огромное значение для будущего христианской Церкви на Западе, причем Августин внес решающий вклад в их разрешение. Его тщательное толкование Нового Завета, особенно Посланий апостола Павла, заслужило ему репутацию "второго основателя христианской веры" (Иероним), которая жива по сей день. Когда в Западной Европе закончился период "темных веков", богословские творения Августина Гиппонийского послужили основой для крупной программы богословского обновления и развития, укрепляя тем самым его влияние на всю Западную Церковь.

Одним из крупнейших вкладов Августина представляется развитие богословия как академической дисциплины. Нельзя сказать, что в ранней Церкви существовало какое‑либо "систематическое богословие". Ее главная забота состояла в том, чтобы защитить христианство от многочисленных критиков (как в апологетических творениях Иустина Мученика) и прояснить основные положения ее вероучения против ересей (как в антигностических творениях Иринея Лионского). Тем не менее, в первые четыре века ее доктрины о личности Иисуса Христа и Троице получили сильное развитие.

Вклад Августина заключается в систематизации христианской мысли. Этому посвящен его знаменитый трактат "De civitate Dei" ("О граде Божием"). Как и знаменитый роман Чарльза Диккенса, сочинение "Град Божий" Августина представляет собой рассказ о двух городах — городе мира и городе Божьем. По своему тону эта работа глубоко апологетична: Августин уязвлен распространенным в то время обвинением, что падение Рима было вызвано отказом от классического язычества в пользу христианства. Защищая христианство от подобных обвинений, он не может не закончить системным представлением и изложением основных положений христианского вероучения.

Кроме этого, можно также утверждать, что Августин внес ключевой вклад в три крупные области христианского богословия: доктрину о Церкви и таинствах, возникшую в результате донатистского спора; доктрину о благодати, возникшую в результате пелагианского спора и доктрину о Троице. Интересно отметить, что Августин никогда по — настоящему не исследовал область христологии (то есть, доктрину о Личности Христа), которая несомненно выиграла бы от его значительной мудрости и проницательности.

В течение всего патристического периода следующие области христианского богословия привлекли особое внимание и исследовались особенно глубоко.

С момента своего возникновения христианское богословие считало себя основанным на Священном Писании. Существовала, однако, некоторая неопределенность в вопросе о том, что же в действительности обозначает термин "Писание". Патристический период стал свидетелем процесса принятия решений относительно границ Нового Завета — процесс, который обычно известен как "установление канона". Термин "канон" нуждается в некоторых пояснениях. Он происходит от греческого слова "kanon", которое можно наиболее точно перевести как "правило" или "установленная точка отсчета". "Каноном Священного Писания" является ограниченная и строго определенная группа книг, которые приняты христианской Церковью как авторитетные. Термин "канонический" используется по отношению к библейским книгам, которые признаны относящимися к канону. Таким образом, например, Евангелие от Луки называется "каноническим", а Евангелие от Фомы — "неканоническим" (то есть находящимся вне рамок канона).

Для авторов Нового Завета термин "Писание" означал в 1–ю очередь "Книги Ветхого Завета". Но ранние христианские авторы (такие, например, как Иустин Мученик) вскоре стали говорить о "Новом Завете" (противопоставляемом "Ветхому Завету") и настаивали на том, что оба Завета обладают равным авторитетом. К временам Иринея Лионского всеобщее признание получили 4 Евангелия, позднее ставшие каноническими; к концу II в. было достигнуто единодушие в том, что 4 Евангелия, Книга Деяний Апостолов и Послания имеют статус богодухновенного Писания. Так, Климент Александрийский признавал 4 Евангелия, Книгу Деяний, 14 Посланий апостола Павла (включая Послание к Евреям как принадлежащим перу Павла) и Книгу Откровения. Тертуллиан заявлял, что наряду с "законом и пророками" существуют "евангельские и апостольские писания" (evangelicae et apos‑tolicae litterae), которые также должны признаваться христианской Церковью авторитетными. Постепенно было достигнуто согласие по поводу списка книг, которые следовало считать богодухновенным Священным Писанием, и последовательности, в которой они должны были быть расположены. В 367 г. Афанасий Великий распространил свое тридцать девятое Праздничное Послание, в котором 27 книг известного нам Нового Завета были определены как канонические. Таким образом, уже к этому времени в Церкви установилось согласие относительно канона Нового Завета.

В дальнейшем богословские споры и разногласия относительно новозаветного канона сосредотачивались главным образом вокруг количества канонических книг. Западная Церковь долго колебалась относительно включения в канон Послания к Евреям, поскольку оно не было приписано какому‑либо конкретному апостолу; Восточная Церковь имела некоторые сомнения относительно Книги Откровения. В частности, ее не считали на Востоке канонической, и она не могла использоваться в литургии. В ранних списках Нового Завета часто пропускались 2 Послание Петра, 2 и 3 Послания Иоанна и Послание Иуды. Некоторые книги, которые в настоящее время не включены в канон, пользовались симпатией и принятием определенных частей Церкви, хотя позже они не получили всеобщего признания как канонические. Примерами подобных книг могут послужить 1 послание Климента (раннего Римского епископа, который написал его ок. 96 г.) и Учение двенадцати Апостолов (Дидахе), краткое раннее пособие по нравственности и церковной практике, датируемое 1–й четвертью II в.

Широкое разнообразие наблюдалось и в расположении материала. Еще на ранней стадии было достигнуто согласие о том, что Евангелия должны занимать в каноне почетное место, а за ними должна следовать Книга Деяний Апостолов. Восточная Церковь склонялась к тому, чтобы помещать семь "соборных" Посланий (то есть, Послание Иакова, 1 и 2 Послания Петра, 1, 2 и 3 Послания Иоанна и Послание Иуды) перед четырнадцатью Посланиями Павла, в то время как Западная Церковь помещала Послания апостола Павла непосредственно после Книги Деяний Апостолов, а за ними располагала "соборные" Послания. Канон Нового Завета завершался Книгой Откровения и на Востоке, и на Западе, хотя ее статус некоторое время вызывал споры в Восточной Церкви.

Каковы же были критерии составления канона? Основным принципом представляется признание верующими, а не волевое решение церковных властей. Иными словами, авторитетность данных писаний не была определена произвольным решением; они были признаны как уже обладавшие авторитетом. С точки зрения Иринея Лионского, Церковь не создает канон; она признает, сохраняет и получает каноническое Священное Писание на основании того авторитета, которым оно уже обладает. Представляется, что некоторые ранние христиане считали, что решающее значение имеет апостольское авторство; другие были готовы принять книги, которые такого авторства не имели. Однако, хотя конкретные детали того, как происходил этот отбор остаются неясными, вполне определенно можно сказать, что в Западной Церкви формирование канона было полностью завершено к началу пятого века. Вопрос о каноне не поднимался более вплоть до времен Реформации.