1. Богословие освобождения выработало свой характерный взгляд на страдания, основанный на внимании к бедным и угнетенным (см. раздел "Богословие освобождения" в главе 4). Горе бедных не рассматривается как пассивное принятие страданий; оно считается участием в борьбе Бога против зла в мире — борьбе, которая предусматривает непосредственное столкновение с самими страданиями. Эту идею, в различных ее формах, можно выделить в работах многих латиноамериканских богословов освобождения. Однако, общепризнанно, что она находит свое наиболее яркое выражение в работах приверженцев "черного богословия", особенно принадлежащих перу Джеймса Коуна. Последовательность распятия и воскресения истолковывается в свете нынешней борьбы против зла, которая ведется с уверенностью в окончательной победе Бога над всеми страданиями и тем, что их вызывает. Аналогичные темы можно найти в работах Мартина Лютера Кинга, особенно в его "Смерти зла на берегу".

2. Процессуальное богословие усматривает происхождение зла в мире в радикальных ограничениях силы Божьей, (см. раздел "Бог в процессуальной мысли" в данной главе). Бог отказался принуждать, сохранив лишь действие убеждением. Убеждение рассматривается как использование силы таким образом, чтобы сохранить уважение к правам и свободам других. Бог убеждает каждого участника процесса действовать наилучшим образом. При этом, однако, нет никаких гарантий, что благожелательное убеждение приведет к благополучному исходу. Процесс далеко не обязательно подчиняется Богу.

Бог хочет добра творению и действует в его интересах. Однако, Он не пользуется возможностью принуждением заставить исполнять божественную волю. В результате, Бог не предотвращает некоторые вещи. Он не хочет войн, голода, катастроф, однако, из‑за радикальных ограничений своей божественной силы, Он не предотвращает их. Таким образом, Бог не несет ответственность за зло, равно как и нельзя сказать, что Бог желает зла или молчаливо принимает его существование. Метафизические ограничения мешают Ему вмешиваться в естественный порядок вещей.

3. Третий современный взгляд на страдания основывается на Ветхом Завете. Такие еврейские авторы, как Эли Визель, сохраняя, по крайней мере, остатки веры в основополагающую благость Бога, указывают на многочисленные в места Ветхом Завете, в которых выражается протест против присутствия зла и страданий в мире. Этот взгляд был подхвачен целым рядом христианских авторов, включая Джона Рота, который назвал его "теодицией протеста". Этот протест рассматривается как часть благочестивого отклика народа своему Богу в условиях неопределенности и волнений, касающихся Его присутствия и замыслов в мире.

Доктрина о Бога как Творце прочно основывается на Ветхом Завете (например, Быт.1:2). В истории богословия доктрина о Боге как Творце часто связывалась с авторитетом Священного Писания. Сохраняющееся значение Ветхого Завета для христианства часто считается основанным на том, что Бог, о котором в нем говорится, остается Тем же Богом, который открывается в Новом Завете. Бог Творец и Бог Искупитель являются Одним и Тем же. В случае гностицизма, была предпринята яростная атака как на авторитет Ветхого Завета, так и идею о том, что Бог — Творец мира.

С точки зрения гностицизма в большинстве его заметных проявлений, следовало провести резкое разграничение между Богом, Который искупил человечество из мира, и несколько ущербным божеством (часто называемым "демиургом"), которое этот мир сотворило. Гностики считали, что в Ветхом Завете говорится об этом меньшем божестве, в то время как Новый Завет рассматривает Бога Искупителя. Вера в Бога как Творца и в авторитет Ветхого Завета стали взаимосвязаны еще на ранней стадии истории христианства. Среди ранних авторов, обращавшихся к этой теме, особое значение имеет Ириней Лионский.

Отдельно рассматривается вопрос о том, следует ли считать творение произошедшим "ex nihilo" — то есть созданным из ничего. В одном из своих диалогов ("Тимей" — Timaeus), Платон выдвинул идею о том, что мир был сотворен из прежде существовавшей материи, которой была придана форма современного мира. Эту идею подхватило большинство гностических авторов, которые исповедовали веру в прежде существовавшую материю, которая в процессе творения была преобразована в современный мир. В этом их поддержали и отдельные христианские богословы, такие как Феофил Антиохийский и Иустин Мученик. Иными словами, творение не было "ex nihilo"; его следует рассматривать как процесс строительства из материала, который уже был под рукой, как например, строительство эскимосского иглу из блоков снега, или дома из камня. Существование в мире зла объяснялось на основании неподатливости этой прежде существовавшей материи. Возможности Бога в творении мира ограничивались плохим качеством доступного материала. Присутствие зла или недостатков в мире, таким образом, следует приписывать не Богу, а недостаткам материала, из которого был сотворен мир.

Конфликт с гностицизмом заставил христианских богословов пересмотреть этот вопрос. Частично, идея о творении из прежде существовавшей материи была дискредитирована ее связью с гностицизмом; частично, она была поставлена под сомнение из‑за более тщательного прочтения ветхозаветных повествований о творении. Такие авторы, Феофил Антиохийский, настаивали на доктрине о творении "ex nihilo", которую с конца II в. можно считать установленной и общепринятой доктриной Церкви.

Выводы из доктрины о творении

Доктрина о Боге как Творце имеет несколько важных выводов, некоторые из которых здесь следует отметить.

1. Следует провести разграничение между Богом и творением. Важной проблемой христианского богословия с самого его зарождения было противостояние искушению соединить Творца и творение. Эта тема ясно изложена в Послании апостола Павла к Римлянам, в первой главе которого стремление свести Бога до уровня мира. По мнению апостола Павла, в результате греха существует естественное стремление человека служить "твари вместо Творца" (Рим.1:25). Основной задачей христианского богословия творения становится разграничить Бога и творение, утверждая в то же время, что последнее все же представляет собой Божье творение.

Этот процесс можно увидеть в действии в произведениях Августина Гиппонийского; ему уделяется большое внимание в произведениях таких реформаторов, как Жан Кальвин, которые стремились создать мироутверждающую духовность, в ответ на общую монашескую тенденцию осуждать мир, явственно проявившуюся в таких произведениях, как "О подражании Христу" Фомы Кемпийского, с его характерным акцентом на "презрении к миру". В кальвиновской мысли присутствует диалектическая связь между миром как творением Божьим, и миром как падшим творением. Поскольку мир — творение Божье, он достоин хвалы, уважения и утверждения; поскольку он — падшее творение, он заслуживает критики с целью его искупления. Эти два взгляда можно назвать двойным центром эллипса мироутверждающей духовности Жана Кальвина. Аналогичную структуру можно выявить в кальвиновской доктрине о человеческой природе, в которой — несмотря на его подчеркивание греховной природы падшего человечества — он не теряет из виду тот факт, что она остается творением Божьим. Хотя и запятнанная грехом, она остается творением и владением Божьим, и именно по этой причине представляет ценность. Доктрина творения, таким образом, приводит к критической мироутверждающей духовности, в которой мир утверждается, обходя в то же время соблазн его обожествления.

2. Творение подразумевает власть Бога над миром. Характерная мысль Библии состоит в том, что Творец имеет власть над Своим творением. Люди считаются частью творения, имеющей в нем особую функцию. Доктрина о творении приводит к идее о том, что человек управляет творением, которую следует отличать от светского понятия о том, что человек владеет миром. Творение не принадлежит нам; мы пользуемся им по поручению Божьему. Мы предназначены быть управляющими божественным творением и несем ответственность за то, каким образом проходит наше управление. Этот взгляд имеет большое значение в связи с экологическими вопросами, поскольку дает теоретическое основание для ответственности человека за судьбу планеты.