Для раннехристианских авторов, слова "лицо", "личность" обозначали выражение индивидуальности человека, проявлявшейся в его словах и действиях. Но самым важным является акцент на социальных взаимоотношениях. Личностью можно назвать того, кто играет роль в социальной драме, кто вступает в отношения с другими. Личность имеет свою роль в системе общественных отношений. "Индивидуальность" не предполагает социальные отношения, в то время как "лицо" относится к роли, играемой индивидуумом в системе отношений, посредством которых это лицо воспринимается как отличное от других. Идея о "личностном Боге", таким образом, подразумевает Бога, с которым мы можем вступить в отношения, аналогичные тем, в которые мы вступаем с другими людьми.
В этой связи представляется полезным рассмотреть, какой подтекст несет в себе фраза "безличный Бог". Эта фраза наводит на мысль о Боге, Который отдален или отчужден, Который имеет дело с человечеством в целом (если вообще имеет), не принимая во внимание человеческую индивидуальность. Мысль о личностных отношениях, таких как любовь, предполагает, что отношения Бога с нами носят взаимный характер. Эта идея содержится в понятии о личностном Боге, а не в безличных концепциях о природе Бога. В идее о "безличном", которая проникла в христианскую мысль о природе Бога, присутствует сильный отрицательный оттенок.
Это положение можно полнее осознать, обратившись к безличным концепциям Бога, сформулированным Аристотелем и Спинозой. Как указал Дж. Уэбб: "Аристотель не говорил и не мог говорить о любви Божией к нам в каком бы то ни было смысле. Согласно принципам аристотелевского богословия, Бог не может знать или любить что‑то меньшее, чем Он сам… Он полностью трансцендентен и находится вне досягаемости для личного общения. Чрезвычайно поучительно проследить, какие изменения вносит верный последователь Аристотеля св. Фома Аквинский в понятие своего учителя о Боге, чтобы обосновать промысел Божий о людях и общение человека с Богом, которых требовали его вера и религиозный опыт".
Спиноза испытал ту же трудность. Он признавал, что мы, будучи людьми, должны любить Бога; однако, он никак не хотел признавать, что эта любовь каким‑то образом разделяется Богом. Это улица с односторонним движением. Спиноза отказывался признать двусторонние взаимоотношения, которые подразумеваются понятием о Боге — личности, Который любит людей и любим ими.
С чего же начать более подробное рассмотрение того, что значит быть "лицом"? Ниже мы рассмотрим существенный вклад, сделанный в этот вопрос в двадцатом веке и получивший название диалогического персонализма. Однако, вначале вернемся к вопросу о том, почему христиане говорят о Боге и как о "лице", и как о "трех лицах".
Когда христиане говорят о Боге как о личности, они имеют в виду то, что с Богом возможно вступить в личные отношения. Человеческие личные отношения признаны подходящей аналогией или моделью наших отношений с Богом. Интересным в этом отношении представляется использование Павлом образа примирения, поскольку он подразумевает аналогию между примирением двух отчужденных людей и примирением грешного человека с Богом.
Когда говорят о Боге как о трех лицах, то признают сложность этих отношений с Богом и того, как они устанавливаются. Этим признается сложность божественных действий, которые стоят за способностью Бога вступать в отношения с нами, людьми. Этим выражается понимание того, что внутри Самой Троицы существует целая сеть взаимоотношений, и эта сеть лежит в основе наших отношений с Богом. Эти вопросы будут подробнее исследованы в ходе нашего рассмотрения Самой Троицы. Сейчас обратим наше внимание на современный философский анализ идеи о "лице", который представляет значительный интерес для христианского богословия.
Диалогический персонализм
В своей крупной работе "Я и Ты" (1927) Мартин Бубер провел основополагающее разграничение между двумя категориями взаимоотношений: отношениями "Я — Ты", которые носят "личный" характер, и отношениями "Я — Оно", которые являются безличными. Рассмотрим вначале это основополагающее разграничение подробнее, а затем перейдем к исследованию его богословского значения.
1. Отношения "Я — Оно". Бубер использует эту категорию для обозначения отношений между субъектами и объектами — например, между человеком и карандашом. Человек активен, в то время как карандаш пассивен. На философском языке эта категория часто называется "субъектно — объектными отношениями, в которых активный субъект (в данном случае, человек) вступает в связь с неактивным объектом (в данном случае, карандашом). Согласно Буберу субъект действует как "Я", а объект — как "Оно". Таким образом, отношения между человеком и карандашом можно назвать отношениями типа "Я — Оно".
2. Отношения "Я — Ты". Рассматривая эту категорию, мы подходим к самому сердцу философии Бубера. Отношения типа "Я — Ты" существуют между двумя активными субъектами — между двумя лицами. Это нечто взаимное и обоюдное. "Элемент "Я" отношений "Я — Ты" выступает как личность и начинает осознавать себя". Иными словами, Бубер высказывает предположение, что человеческие взаимоотношения могут послужить примером наиболее существенных черт отношений "Я — Ты". Именно эти отношения, эта неуловимая и невидимая связь между двумя лицами, лежат в центре идеи Бубера об отношениях "Я — Ты".
Познание типа "Я — Оно" можно охарактеризовать как косвенное, опосредованное и имеющее особое содержание. В отличие от этого, познание "Я — Ты" является прямым, непосредственным и в нем отсутствует какое‑либо особое содержание. "Оно" узнается по измеримым параметрам — высоте, весу, цвету. Мы можем дать ему хорошее физическое описание. Однако, "Ты" познается непосредственно. Язык позволяет нам сделать жизненно важное разграничение между "знанием о чем‑либо" и "знанием кого‑либо". Приблизительно это же разграничение стоит за буберовскими категориями отношений "Я — Оно" и "Я — Ты". Мы знаем про "Оно", однако, мы знаем и нас знает "Ты". "Знание о чем‑либо" подразумевает способность выразить содержание знания. Однако, в строгом смысле слова, "знание кого‑либо не имеет содержания". Это знание не может быть по — настоящему выражено.
Таким образом, для Бубера отношения "Я — Ты" выступают как взаимные, обоюдные и бессодержательные. В них оба партнера сохраняют свою субъективность и воспринимают другое лицо как субъект, а не объект. В то время как отношения "Я — Оно" подразумевают активный субъект, изучающий пассивный объект, отношения "Я — Ты" предусматривают связь двух взаимно активных субъектов. Именно эти отношения — нечто, не имеющее реального содержания, но тем не менее существующее — находятся в центре личного взаимодействия. Используя слова Бубера "не особое содержание, но Присутствие, Присутствие как сила".
Каковы же богословские следствия этого подхода? В чем философия Бубера помогает нам понять и исследовать идею о Боге как личности? Возникает целый ряд ключевых идей, каждая из которых имеет важное и полезное богословское применение. Кроме того, Бубер сам предвосхитил некоторые из них. В заключительных разделах книги "Я и Ты" он исследует приложение своего подхода к рассуждениям о Боге — или, используя предложенный им термин, "Абсолютном Ты".
1. Согласно Мартину Буберу, Бога нельзя свести к концепции или какой‑то аккуратной концептуальной формулировке. Так можно относиться только к "Оно". Для Бубера Бог есть "Ты, который, по самой Своей природе, не может стать Оно. Иными словами, Он является существом, которое отвергает всякие попытки объективации и превосходит всякое описание." Богословие должно научиться признавать реальность присутствия Божиего, осознавая, что это присутствие не может быть сведено к аккуратному набору тезисов.
