…Пока танковый батальон Федоренко вел бой, удерживая станцию Моший и подступы к мосту, главные силы бригады готовились к решающему штурму Черновиц. В ночь на двадцать шестое марта был найден брод в районе Ленковцы. Подошли части 11-го гвардейского танкового корпуса. Освобождение города было поручено ему, причем в его распоряжение поступила и бригада Бойко. Доставили горючее… Все было готово к последнему бою!

И вот двадцать восьмого марта советские танкисты начали завершающий удар, 45-я гвардейская танковая бригада под командованием полковника Н. В. Моргунова переправилась через Прут бродом у Ленковцы и двинулась на город с запада, 64-я форсировала Прут у Камчанки и вышла на юго-восточную и южную окраины Черновиц.

Утром 29 марта 45-я и 64-я гвардейские танковые бригады и 24-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф. А. Прохорова, подошедшая к ним на помощь, ворвались в Черновицы. Группы танков с автоматчиками начали очищать город. К двум часам дня 29 марта все было кончено. Сержант Ю. Юсупов поднял красный флаг над ратушей города.

Командир 64-й гвардейской танковой бригады подполковник И. Н. Бойко был награжден второй медалью «Золотая звезда» (звание Героя Советского Союза он получил еще 10 января 1944 года за доблестное участие в зимних боях), а командиры танковых рот — старший лейтенант И. П. Адушкин и лейтенант Г. П. Корюкин, командир танкового взвода младший лейтенант Ф. П. Кривенко, командир танка младший лейтенант М. В. Чугунин, механики-водители 45-й танковой бригады старшины Г. П. Богданенко и А. А. Худяков стали Героями Советского Союза…

64-я бригада получила почетное наименование Черновицкой и была награждена орденом Ленина. Черновицкой стали и участвовавшие в боях за освобождение города 27-я гвардейская мотострелковая бригада под командованием полковника С. И. Кочуры, входившая в 11-й гвардейский корпус генерала А. Л. Гетмана. Оба они были награждены орденом Красного Знамени.

Почти одновременно танкисты успешно провели несколько дополнительных рейдов. В ночь на 27 марта командарм поставил перед 1-й гвардейской танковой бригадой задачу овладеть городом Коломыя — опорным узлом на подступах к чехословацкой границе. Эту задачу в течение двух дней решил опять-таки Владимир Бочковский с десятью танками 2-го батальона и направленными ему на помощь четырьмя боевыми машинами из 1-го батальона. Удар был нанесен столь молниеносно, что гитлеровцы не успели даже взорвать заминированный ими мост через Днестр, и танкисты овладели переправой.

К половине десятого утра 28 марта Коломыя была освобождена полностью. Было захвачено десять складов, четыреста пятьдесят автомобилей, несколько десятков паровозов, двенадцать эшелонов, тринадцать танков. Имя капитана Бочковекого было названо в приказе Верховного Главнокомандующего о взятии Коломыи, и ему салютовала Москва — случай не такой уже частый для комбатов…

Все солдаты и офицеры, принявшие участие в этом рейде, были награждены орденами и медалями.

В тот же день три танка 45-й танковой бригады, экипажами которых командовали гвардии лейтенант Г. П. Корюкин и гвардии младшие лейтенанты М. В. Чугунин и С. Ф. Кораблев, совершили дерзкий рейд на город Старожинец. Углубившись в расположение противника, они захватили этот город, отрезав гитлеровцам путь отступления из Черновиц, и удержали его до подхода главных сил.

Три гвардейских танковых экипажа уничтожили четыре немецких танка, десятки автомобилей, пятнадцать мотоциклов, захватили склад, в котором хранилось четыреста тонн горючего.[72]

Все эти поразительные факты свидетельствовали не только о возросшем мастерстве наших танкистов, но и о полной дезорганизации в войсках противника. Чудес на войне не бывает, и если дело дошло до того, что группам по три-четыре танка удавалось брать города, то это означало, что враг подавлен морально, что он утратил представление об обстановке на фронте и что силы его серьезно подорваны.

И все же наше командование не предавалось самообольщению. Суровый опыт трех лет войны научил его трезво оценивать обстановку.

Германская военная машина обладала поразительной живучестью, и следовало ожидать, что в самое ближайшее время впереди появятся новые части, которые окажут жестокое сопротивление. В то же время нельзя было ни на минуту забывать о том, что над левым флангом армии нависала обойденная нашими войсками мощная группировка, ядро которой составляла 1-я немецкая танковая армия. По приказу германского командования, боявшегося повторения корсунь-шевченковской катастрофы, эта группировка начала прорываться на запад. На выручку ей были двинуты свежие немецкие танковые соединения.

Гвардейцы оказались между двух огней. Резкое изменение обстановки они почувствовали уже 28–29 марта, когда 8-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора А. П. Дремова с приданной ему 351-й стрелковой дивизией повел наступление на Станислав — областной город, центр нефтяных промыслов и важный стратегический узел на реке Быстрине. Вначале все шло хорошо, тем более что гвардейцы шли в бой с особым чувством: ведь в Станиславе, как мы уже говорили, находились до войны казармы 15-й танковой дивизии, в которой служили многие офицеры нынешнего 8-го гвардейского механизированного корпуса, 1-я и 64-я гвардейские танковые бригады были укомплектованы кадрами, служившими именно в этой дивизии. Кое у кого там остались семьи. Теперь они как бы освобождали свой родной дом.

Катуковцы в ночь на 31 марта с ходу ворвались в город. Это был очень трудный бой. Погибли замечательные танкисты, в том числе Герой Советского Союза Сирик… Гвардейцы промчались к вокзалу, вышли на знакомую улицу Зосина Воля, к казармам, к складам, к аэродрому… Но сопротивление гитлеровцев оказалось настолько сильным, что город удержать не удалось. Фашисты ввели в бой свои танки, авиацию. В ход было пущено новое для наших танкистов опасное оружие — фауст-патроны, зажигавшие любую машину при прямом попадании. Потеряв несколько танков, гвардейцы вынуждены были отойти и заняли оборону в восьми километрах южнее Станислава…

(Много лет спустя, когда я опубликовал книгу «Путь к Карпатам», в которой воспроизвел свои фронтовые записи, сделанные по горячим следам событий, многие ветераны 8-го гвардейского корпуса, участвовавшие в боях у Станислава, откликнулись и прислали свои воспоминания, значительно расширяющие картину этого сражения.

Большой интерес, в частности, представляют письма ветеранов 19-й гвардейской механизированной бригады, которой, как помнит читатель, командовал гвардии полковник Липатенков, — она вела бои у Станислава в очень трудных условиях и понесла большие потери. Вот что пишет мне, например, бывший помощник начальника штаба по разведке танкового полка этой бригады гвардии старший лейтенант в отставке Григорий Иванович Иванов, живущий нынче в Белгороде: