Созданная по приказу командующего фронтом специальная группа во главе с В. Жуковым (он. был уже майором) захватила аэродром Темпельхоф, находящийся почти в центре города, в 3 километрах от рейхсканцелярии. Жуков в этом бою геройски погиб…
Узнав о боевых успехах наших друзей-танкистов, которые где-то там, в этом огненном аду, продолжали неутомимо продвигаться вперед, занимая квартал за кварталом во взаимодействии с доблестной пехотой, мы послали им приветственную телеграмму. Несколько дней спустя получили от адъютанта командарма вот эту записочку, написанную на грязном, измятом листке и датированную 24 апреля.
«Сегодня получили вашу телеграмму. Михаил Ефимович благодарит. Мы ни на минуту не выходим из сражения, начиная с 16 числа. Бои очень тяжелые. В среднем в день проходим по десять километров, но были дни, когда продвижение измерялось метрами. Столько огня и дыму, что нечем дышать.
Сейчас ведем уличные бои. 20-я бригада уже вывесила два красных флага над зданием главной штаб-квартиры фольксштурма… Извините, но я не могу вам обо всем как следует написать, — все время засыпаю. За все эти дни спали только несколько часов, да и то на ходу. Стали совсем как тени.
Мы с Михаилом Ефимовичем сейчас находимся на наблюдательном пункте в самом городе. Но штаб наш тоже стоит уже в Берлине. Пьем берлинскую воду из берлинского водопровода и, как это ни странно, пользуемся берлинским электрическим освещением. Вот куда мы добрались, о чем могли только мечтать в 1941 году.
Сегодня на командный пункт к нам солдаты вдруг препроводили все японское посольство — они бежали из огневого ада и просили у нас спасения.
Хорошо воюют сейчас все ваши знакомые — Бабаджанян, Дремов, Бойко, Русаковский, — Михаил Ефимович ввел в бой все, что у него есть. Очень много авиации. Нажимаем как следует. Но гитлеровцы по-прежнему отчаянно сопротивляются; говорят, что тех, кто отступает, расстреливают эсэсовцы, поэтому они сражаются до последнего.
Сами мы все время под артиллерийским обстрелом, падают снаряды. Танки несут урон от фауст-патронов. По ночам все еще налетают фашистские самолеты, — не понимаем, откуда только они берутся. Бомбят с одиннадцати вечера и до утра. Поэтому мы работаем в подвалах.
Очень волнуюсь за Михаила Ефимовича, — он все время в войсках, и как его уберечь, прямо не знаю.
Вот пока все о наших делах. Извините, что так плохо написал.
Кондратенко».
К письму была приложена набросанная скорописью заметка для газеты. Автор писал эту заметку явно второпях, и отделывать ее ему было некогда, хотелось побыстрее рассказать о боевых делах лучших танкистов. Вот эта заметка — живое свидетельство с поля боя, если только можно назвать полем залитые асфальтом и бетоном улицы и площади немецкой столицы. Я привожу ее здесь как документ, воскрешающий память о тех незабываемых днях и часах.
Редакции «Комсомольской правды».
СОВЕТСКИЕ ТАНКИ В ЛОГОВЕ ФАШИСТСКОГО ЗВЕРЯ
Этаж за этажом, дом за домом, улицу за улицей очищают танкисты и пехотинцы от гитлеровцев в этих напряженных боях уже на улицах столицы фашистской Германии — Берлина.
Надо отдать должную справедливость: гитлеровцы сумели окружить свою берлогу далеко на ее подступах мощной обороной — всеми новинками немецкого инженерного искусства. Густая сеть рвов, каналов, наполненных водой, надолбов — деревянных и железобетонных, минированных завалов, всевозможные коварные сюрпризы — все это стояло перед нашими частями, наступающими на центральном участке.
Каждый город, поселок, высоту противник защищал с неистовым упорством, с упорством людей, обреченных на гибель. Но ни оборона Гитлера, ни его «тигры» и «пантеры», ни батальоны автоматчиков, ни «мессершмитты» — ничто не могло дезорганизовать мощное наступление наших танкистов, взаимодействующих с авиацией, артиллерией, пехотой.
Танковая бригада дважды Героя Советского Союза гвардии полковника Гусаковского двигалась в передовом отряде. Взломав оборону под Зееловом, танкисты рванулись к Берлину. Надо было видеть, с каким упорством рвались к логову зверя наши гвардейцы!
Вот танковое подразделение Героя Советского Союза гвардии майора Пинского. Танкисты здесь — преимущественно молодежь, комсомольцы, но уже воевавшие по 2–3 месяца. Когда им в бою вручили комсомольские значки, то каждый дал клятву: «Клянусь водрузить знамя в Берлине». В подразделениях гвардии майора Пинского и гвардии капитана Деркача развернулось своеобразное боевое соревнование: кто первым ворвется в Берлин. Каждый танковый взвод имел 2–3 алых полотнища — они были спрятаны под комбинезонами командиров танков.
И надо сказать, комсомольцы-танкисты Гусаковского свято выполняют свою комсомольскую клятву. Только за один день боев парторганизация приняла в ряды ВКП(б) 16 лучших танкистов-комсомольцев, среди которых офицеры Чусовитин и Лебеденко, сержанты Нуруллин, Яценко и др.
Командирам машин комсомольцам гвардии младшим лейтенантам Васильеву и Золотову была поставлена задача: взять высоту, господствующую над местностью. Эта высота была выгодной позицией для противника, который ее отчаянно защищал. Уже через три часа боя Васильев и Золотое сбили гитлеровцев с высоты. Однако через некоторое время фашисты подтянули артиллерию и открыли ураганный огонь по нашим танкам.
Сложилось трудное положение. Машина Золотова загорелась. Потом запылал танк Васильева. Но отважные танкисты не растерялись: несмотря на продолжавшийся сильный артобстрел, они песком, брезентами, шинелями потушили пламя. Танки были спасены и до сих пор продолжают громить фашистов.
Гвардейцы-разведчики комсомольцы Кудисов и Саган, захватив двух «языков», возвращались с боевого задания. Артиллерийским снарядом оба были сильно контужены и лишены слуха и речи. Несмотря на это, они довели пленных к штабу и категорически отказались идти в госпиталь. На листе бумаги гвардеец Кудисов написал:
«В госпиталь не пойду. У меня есть еще пять дисков патронов. А кто же будет водружать знамя над Берлином?»
Мужественно сражаются танкисты подразделения гвардии старшего лейтенанта Бабкина. Это они на одной из улиц Берлина уничтожили свыше 30 гитлеровцев, захватили в плен около 150 немецких солдат и офицеров, подбили «пантеру», захватили в исправности два танка и около 50 автомашин с военными грузами.
Особое мужество и отвагу проявили в последних боях на улицах Берлина танкисты гвардии лейтенанта К. Аверьянова. Невзирая на отчаянное сопротивление фашистов, его танкисты первыми ворвались на окраину Берлина, и на одном из высоких зданий водрузили алое полотнище.
И недалек тот день, когда Красное знамя, знамя полной победы будет развеваться в самом центре Берлина.
Так воюют гвардейцы-танкисты дважды Героя Советского Союза гвардии полковника Русаковского.
Гвардии старший лейтенант Леонид ОМЕЛЬЧЕНКО
Бой вели теперь штурмовые отряды. В состав каждого отряда, вспоминает генерал армии А. Л. Гетман, — входили танковая рота, батарея самоходных артиллерийских установок, противотанковые орудия, подразделения разведчиков, автоматчиков и саперов. Они были, в основном, укомплектованы коммунистами и комсомольцами. Каждый отряд получил свои объекты атаки. Взаимодействие между ними осуществляли командиры танковых батальонов и частей усиления, — они находились непосредственно в боевых порядках.
Утром 25 апреля войска 1-й гвардейской танковой армии форсировали канал Тельтов. 11-й гвардейский танковый корпус овладел Трептовом и во второй половине дня вышел к каналу Ландвер. Тем временем 8-й гвардейский механизированный корпус ворвался в южную часть района Нейкельн и к концу дня захватил важный перекресток Донауштрассе — Иннштрассе. Разведывательная группа корпуса под командованием майора В. С. Градова заняла аэродром Темпельхоф — это было последнее пристанище гитлеровской авиации в Берлине.
Канонада доносилась со всех сторон, — советские войска неудержимо двигались к центру города. Наступление успешно вели 1-я гвардейская танковая, 3-я и 5-я Ударные, 8-я гвардейская армии 1-го Белорусского франта, 3-я гвардейская танковая и 28-я армии 1-го Украинского.
