Твердая же пища свойственна совершенным.
То есть возвышенные догматы о Божественности Христа. Видишь ли, что есть другое младенчество — мысли, которое имеют и старцы; и есть совершенство, иметь которое ничто не препятствует и юношам.
У которых чувства навыком приучены к различению добра и зла.
Навыком он называет совершенство и твердость образа мыслей нравственной жизни. Кто тверд по образу мыслей и по жизни, тот имеет и чувства души, приученные путем упражнения в Божественных Писаниях к различию, с одной стороны, возвышенных и низких учений, с другой — здравых и извращенных. Не о жизни говорит он здесь: ибо всякий различает ее и знает, что зло — дурно, а добродетель — благо. Видишь ли, что необходимы обучение, упражнение и опытность в Писаниях, если мы намерены различать, что еретическое и что не таково; а не просто ко всему склонять слух. Ибо гортань вкушает пищу, а душа испытывает учения (ср. Иов.12:11).
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству.
Выше сказал: вы ослабели, вы стали младенцами и дошли до такого состояния, что вам нужно снова учиться первоначальным основаниям веры, посему теперь и говорит, что вам должно, наконец, размышлять как совершенным и превзойти слово начала Христова, то есть первые начала веры, и устремиться к совершенству, то есть быть восприимчивыми к более возвышенному. Или еще можешь понять это в таком смысле: так как казалось, что они хромали в отношении поведения, то теперь говорит им о жизни безукоризненной, как бы так говоря: не должно вам всегда вращаться около начала, то есть поучаться в вере, подобно новообращаемым, но должно стремиться и к совершенству, то есть к лучшей жизни. Ибо совершенен тот, кто вместе с верой проводит и жизнь правую. Ведь вера — начало и основание, и без нее ничего невозможно сделать, как и без букв нельзя знать грамоты. Однако как нельзя постоянно заниматься одними буквами, так нельзя постоянно быть наставляемым в вере, подобно младенцам и несовершенным. Если же кто пожелает принять первое толкование, а это отвергнет на том основании, будто оно не соответствует тому, что ранее сказано апостолом Павлом, тот пусть припомнит, что у него есть обычай, говоря об одном, быстро переходить к другому: как, например, в Послании к Коринфянам, беседуя о трапезах, он перешел к речи о таинствах (1 Кор. 11:20-30). Таким образом и теперь, высказывая им вначале порицание за слабость и неспособность к восприятию более совершенного, обращается к рассуждению об образе жизни, называя их несовершенными и за то, что не по вере расположили свою жизнь.
И не станем снова полагать основание обращению от мертвых дел и вере в Бога.
То есть вновь не делая с самого начала того, что вы делали в то время, когда вы намеревались креститься, как например, обращения от мертвых дел, то есть отречения от дел сатаны. Кто приходит ко Христу, очевидно приходит таким образом, именно раскаиваясь в прежнем, как в учении, так и в жизни: ведь если не отвергнуть прежнего, то как можно достигнуть второго? Поэтому присоединяет: и вере в Бога. Тогда и вера, именно после покаяния в мертвых делах. Таким образом, говорит: не должно вам поучаться относительно веры, как начинающим, ибо вы уже уверовали. Но этим намекает, что они и колебались, и потому нуждались в основании.
Павел сказал об этом во множественном числе не потому, что существует много крещений: ибо крещение едино (Еф.4:5), но потому, что это как бы выходило из следующего. Раз он снова оглашал, то снова и крестил бы; и в случае отступления снова крестил бы: по необходимости было бы много новых крещений, но это нелепо. Посему вы не должны повторять крещение, но пребывать при первом крещении. Быть может, они, как крепко придерживавшиеся закона, и под благодатью признавали по-иудейски много крещений. Заметь, что .за покаянием следует крещение. Так как покаяние само по себе не может явить нас чистыми, поэтому мы крестимся, чтобы все было делом благодати Христа.
Чрез это они получали Святого Духа, чтобы пророчествовать и творить чудеса. Когда, сказано, Павел возложил на них руки, они получили Духа Святого (Деян. 19:6).
Это происходит при крещении под образом погружения в воду и восстания из нее, и утверждается в исповедании веры, ибо мы исповедуем, что веруем в воскресение мертвых.
То есть суде, дающем или вечные блага, или наказания. Кажется, говорит это потому, что они, вероятно, колебались, хотя уже уверовали, или жили худо и беспечно, говоря при этом: бодрствуйте. Невозможно говорить, что, если мы жили нерадиво, или отпали от веры, то снова окрестимся, снова получим возможность омыться от грехов и удостоиться того же самого, чего удостоились и прежде. Прельщаетесь, говорит он, рассуждая таким образом.
И это сделаем, если Бог позволит.
Это сделаем — что? — то, чтобы идти к совершенству, если и Бог желает. Сказал же это не так, как бы Бог не повелевал этого, но как обыкновенно говорил, что если Богу угодно, то это именно я и хочу сделать.
А вместе с тем поучает нас здесь тому, чтобы мы все ставили в зависимость от воли Его и чтобы даже при бесспорно добрых делах мы не доверяли собственному суждению и своим силам. В этом же ясно убеждает и апостол Иуда.
Ибо невозможно — однажды просвещенных.
Не сказал, неполезно, или неприлично, но: невозможно, так что привел их в отчаяние относительно надежды на второе крещение.
И вкусивших дара небесного.
То есть отпущения грехов. Ибо этого никто не в состоянии дать, кроме одного Бога.
И соделавшихся причастниками Духа Святаго.
После оставления грехов следует причастие Святого Духа: ибо Он не обитает в теле, обремененном грехами. Сообщался же Дух Святый чрез возложение рук, как и выше сказано.
И вкусивших благого глагола Божия.
Не сказал прямо, что это такое: но, конечно, дает нам понять, что говорит это обо всяком духовном учении.
Так он называет или силы творить чудеса, или жить подобно ангелам, в том смысле, чтобы не нуждаться ни в чем здешнем, но взирать на будущее, и уже здесь получить невещественный и духовный залог будущей жизни.
И отпадших, опять обновлять покаянием.
То есть чрез покаяние. Что это? Неужели отвергается покаяние? Да не будет. Но — обновление чрез вторичное крещение. Ибо обновление есть действие одного крещения, как и пророк говорит: обновляется, подобно орлу, юность твоя (Пс. 102:5); действие же покаяния состоит в том, что оно освобождает от ветхости и делает сильными. Но в прежнюю светлость возвести не может. Ибо в крещении все было делом благодати. Посему покаянием, говорит, — именно, крещением. Ибо сначала всякий раскаивается в прежней жизни, потом крестится, как и сам он выше сказал: обращение от мертвых дел. И из последующего ясно, что он отрицает вторичное крещение.
Когда они снова распинают в себе Сына Божия.
Крещение есть крест. Ветхий наш человек распят с Ним, и мы соединены с Ним подобием смерти Его. И еще: мы погреблисъ с Ним крещением. Ибо как Христос умер на кресте плотью, так мы в крещении умираем для греха. Поэтому, кто вторично крестится, тот распинает вторично Христа, насколько это в его власти. Но это нелепо. Ибо Он однажды умер и воскрес, и смерть уже не имеет над Ним власти (см. Рим.6:4-9). Итак, нет вторичного крещения, так как нет и вторичного креста. Что же препятствует, чтобы было и третье, и четвертое, и так до бесконечности? Не просто сказал: снова распинают и остановился; но еще прибавил: в себе, чтобы показать, что мы, проводя беспечно свою жизнь в предположении, будто существует другое крещение, совершаем все так, как бы сами поддерживали в себе дурное мнение.
