Нужно подразумевать: пришедший, т. е. пришел не водою только, представил доказательство не в воде только.

И сии три суть воедино, т. е. по отношению к свидетельству о Христе показывают, что Он усыновлен Богом Отцом, и что сам получил, то передал и достойным, верующим во имя Его.

Здесь выводится как бы заключение. Я, говорит, написал это вам, как наследникам жизни вечной. Ибо для тех, которые не живут по надежде жизни вечной, это не могло бы быть написано, потому что давать святыню псам и бросать жемчуг пред свиньями — не похвально. (Матф. 7, 6). Напоминая сказанное, повторяет, во-первых, что должно несомненно веровать во имя Сына Божия, т. е. в преданное нам от Него богопочтение, ибо это значит, как мы говорили, имя Сына Божия. Потом говорит, что знаком этой несомненной веры служит не иное что, как дерзновение, которое мы находим пред Ним чрез непорочную веру, как и выше мы говорили, и что опять знаком такого дерзновения служит получение всего, просимого нами. Но как не все получают все просимое, и не все просьбы выслушиваются, то прибавляет по воли Его, т. е. кто просит противного воле Учителя, тот не будет и услышан. В этом случае он говорит подобно блаженному Иакову: «просите, и не получаете, говорит он, потому что просите не на добро» (Иак. 4, 3). Обращая этот знак в яснейший признак, говорит: и если мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни попросили, то знаем и то, что мы получаем от Него все, просимое у Него. Говорит как бы так: если мы просим у Бога сообразного с волею Его, то Он слушает нас; если же выслушивает нас в просьбах наших, то мы знаем, что приносим просьбы, согласные с Его волею, и просимое нами имеем сами у себя. Такие предметы суть: царство Божие и правда Его, которых просить Он и сам заповедал нам в Евангелии (Матф. 6, 33).

Сказав, что Бог исполняет прошения наши, согласные с Его волею, апостол теперь ясно высказывает желание свое о том, чего бы мы просили по воле Божией. И как он много, почти чрез все послание, говорил о любви к брату и о том, что Бог желает, чтобы мы соблюдали любовь к брату нелицемерно; то теперь одним из желаний Его и самым лучшим называет то, что когда кто видит брата своего, согрешающего грехом не смертным, то пусть просит, и даст ему. Что даст? Жизнь вечную. Кому? Согрешающим не к смерти. Вообще он разделяет грех так: всякая неправда есть грех, и один грех к смерти, другой не к смерти. Но о грехе к смерти говорит: пусть не просит, т. е. не молится: ибо не будет услышан, потому что просит не на добро. Разумеет того, кто не показывает никакого обращения. Ибо грех к смерти тот и есть только, в котором не приносят раскаяния. Этим грехом недуговал Иуда, и подвергся вечной смерти. Злопамятные также грешат к смерти; ибо Соломон говорит: «путие злопомнящих в смерть» (Притч. 12, 28). Ибо те, кои помнят зло и не прекращают гнева на ближнего, не обращаются к покаянию, но согрешают непростительно.

Наставив нас тому, какой грех к смерти и какой не к смерти, затем обозначает, кто может грешить к смерти, и говорит: усыновленный Богом никогда не может болеть грехом ни к смерти, ни не к смерти. Ибо однажды предав самого себя Христу, обитающему в нем чрез сыноположение, он остается неприкосновенным для греха. Однакож, чтобы кто-нибудь не подумал, что природа его претворяется и становится уже неуловимою для греха, прибавляет: блюдет себе, т. е. если не будет хранить и беречь себя от лукавого, то, без сомнения, согрешит. Итак он не по природе достигает безгрешности, но по великому дару Божию. Бог, усыновив нас, удостоил нас такой благодати, что мы, сохраняя и соблюдая поданный нам от Него дар, можем и не грешить. В противном случае, так как мир (под миром разумеет тех, которые не поставили себя в отношении к Богу в положение сынов чрез правые дела) во зле лежит, ничто не попрепятствовало бы нам пристать к погибающим, потому что мысль человека от юности его усердно прилежит на зло (Быт. 8, 21), как Бог показал это при потопе. Но как пришел Сын Божий и дал нам разум к познанию Его, истинного Бога, и пребыванию в Нем, истинном Сыне Его, Иисус Христе; то чрез этот великий дар мы познали, что Он есть истинный Бог и жизнь вечная, и, познавши, пребываем неискушенными от лукавого и соблазнов его.

Так как апостол писал настоящее послание к совершенным верующим; то некоторые спрашивали, для чего он заповедует им хранить себя от идолов. Отвечаем. Апостол писал это всей Церкви, которая не вся наполнена была людьми избранными, а между ними иной был и с неправым расположением. Таким и дает он заповедь эту, опасаясь за их слабость.

Конец соборного послания ап. Иоанна. Писано из Ефеса.

Апостол пишет это послание, как старец, избранной госпоже и детям ее. Повод к посланию был следующий. Апостол видел, что дети госпожи той хорошо живут по вере, а между тем многие обманщики обходят и говорят, что пришествия Христова во плоти нет. Посему апостол пишет настоящее послание. В нем он, во-первых, хвалит детей госпожи той за то, что они хорошо ведут себя; потом учит, что таинство нашей веры не ново; снова убеждает к любви и к тому, чтобы они пребывали в преподанном им учении; наконец учит, что кто говорит, будто Христос не пришел во плоти, тот антихрист, и заповедует, чтобы никто не принимал таких людей в дом и не говорил им приветствий, и затем оканчивает послание.

После вступления, говорится о правой жизни в любви к Богу, при неизменном сохранении благочестивой веры; здесь же и о том, что еретика не должно принимать в дом или приветствовать, чтобы не сделать греха. Обещание лично прибыть, в надежде быть полезным.

Некоторые думали, что настоящее послание, как и следующее за ним, принадлежит не Иоанну возлюбленному (ученику Господа), но другому лицу, ему соименному; потому что в том и другом послании писатель называет сам себя пресвитером, и одно послание пишет к одной женщине, а другое — к другому лицу, Гаию, но одному же: что не идет к посланию, называемому соборным; притом начало этого послания не такое, какое в первом послании; ибо он начал оное иначе. На это мы скажем следующее. В первом послании он не сделал такого начала, какое здесь, потому, что писал оное не к определенному лицу или к церкви известного места (как сделал блаженный Петр, определенно означив, что он пишет к иудеям, находящимся в рассеянии, и прежде него божественный Иаков), но обращался с речью ко всем вообще верным, собранным ли или находящимся в рассеянии, и потому опустил сказанное начало. Здесь называет себя пресвитером, а не апостолом, ни рабом Иисуса Христа, как прочие апостолы. Не называет себя апостолом, быть может, потому, что он не первый проповедовал Евангелие в Азии, но после Павла, и не проходом, как тот, но постоянно оставаясь там. Не назвал себя рабом Иисуса Христа, потому что при сильной своей любви надеялся быть вне страха рабства. Пресвитером же (старцем) только он соизволил назвать себя или потому, что писал эти послания уже в старости, или потому, что именем пресвитера обозначил свое епископство, так как в то время имя пресвитера обыкновенно употреблялось и о епископах. Пишет к верной женщине, и этим нисколько не унижает себя, потому что во Христе Иисусе не имеет различия ни мужеский пол, ни женский (Гал. 3, 28). Пишет к одному Гаию, по примеру апостола Павла, который пишет к Титу, к Тимофею и к частному лицу — Филимону. Это о начале послания.